Ромео
Шрифт:
— Вы давно здесь живете? — Сара намеренно выбрала отвлеченную тему для разговора. Она еще не была готова вернуться к подробностям ужасающей стычки с Деннисоном. И не хотелось вновь предаваться мучительным сомнениям насчет Джона, которые тот посеял в ее душе.
— Около полугода. Даже не успел как следует все обставить. Так, купил самое необходимое. Не хватает женского тепла, да?
— У вас очень чисто.
Вагнер усмехнулся.
— Это потому, что я здесь редко появляюсь. Пожалуй, я пойду заварю чай, а вы пока отдохните. Когда будете готовы,
Вагнер отправился на кухню ставить чайник.
— Вы живете один? — крикнула она.
— Да. Несколько месяцев я прожил в Беркли с одной женщиной, но потом она решила, что жизнь с полицейским — не для нее.
— Извините. — Она сложила руки на груди. Послушала, как бьется сердце.
— Не стоит извинений! — крикнул он в ответ. — Нельзя сказать, чтобы мы были созданы друг для друга.
Через несколько минут он вернулся с парой дымящихся чашек.
Сара устроилась в кресле. Поставив чашки на кофейный столик, Вагнер сел рядом, в другое кресло, и достал из кармана портативный магнитофон.
— Может, не будем откладывать этот момент? Поговорим прямо сейчас? — мягко предложил он.
Она начала нерешительно. Трудно было пересказывать то, что она узнала о сексуальной жизни Деннисона с Мелани. С другой стороны, какой смысл был в том, чтобы скрывать это от Вагнера? Он уже читал выдержки из дневника Мелани.
— Он клянется, что невиновен, — сказала она. — Говорит, что пробыл с Эммой всего лишь час. Что она кого-то ждала. Ромео, как считает Билл.
— Разумеется, — саркастически заметил Вагнер.
— Возможно, он и прав. Я не знаю. Мне показалось, что больше всего он обеспокоен своей драгоценной репутацией. А это не совсем вписывается в мое представление о Ромео.
— А каким вы его себе представляете?
— Я думаю, что Ромео одержим навязчивой идеей. Соблазнить. Надругаться. Получить удовлетворение. Все остальное для него неважно.
— Ромео — великолепный актер. Итак, вы все рассказали?
Все, кроме убийственных подробностей о Джоне, его жене и Мелани. Она сидела молча, сложив руки на колене.
Вагнер подался вперед.
— В чем дело, Сара?
— Нет, все в порядке. Только… что, если вы и на этот раз ошибаетесь? Что, если это не Билл?
— Мы уже проследили связь между ним и тремя жертвами. Двое из них были его пациентками. На вашей сестре он был женат. Есть свидетели, которые видели его входящим в квартиру к Эмме в тот вечер, когда она была убита. Да что там говорить! Сара, ведь он чуть не разделался с вами в лифте.
Сара побледнела.
— Просите. Я иногда бываю таким болваном… — Он выглядел растерянным.
— Нет, — сказала она. — Вы совсем не болван, Майк. Вы благородный и чуткий человек. И вы правы. Билл, возможно…
— Нет, постойте. Правы вы, Сара. Мы должны сомневаться до последнего, пока не отыщем неопровержимые
Она посмотрела ему в глаза.
— Вы знали о том, что Джон и его жена обращались к Мелани за терапевтической помощью?
— Что? Откуда у вас такие сведения? И потом… Мы же говорили о Деннисоне и вашем соседе…
Она поколебалась.
— Здесь есть… определенная связь. Во всяком случае, с Биллом Деннисоном.
— Что-то я не пойму. Какая связь?
— Пожалуйста, ответьте на мой вопрос, Майк. Так вы знали?
— Ну, как вам сказать… — замялся он.
— Вы знали. — Сара ощутила тяжесть в груди.
Он вздохнул.
— Она мне говорила. Но какое это имеет отношение?..
— Кто говорил? Мелани?
— Нет, конечно, нет. Жена Джона. Грейс.
— Вы были знакомы с Грейс?
— Ну, не так чтобы очень хорошо. Первый раз мы с ней беседовали через день-два после того, как она сняла свое обвинение против Джона. Она позвонила мне. Спросила, не мог бы я с ней встретиться за чашкой кофе.
— Почему она захотела встретиться с вами?
— Не знаю. Наверное, потому, что я был его партнером.
— Что это была за беседа?
— Она была расстроена из-за того, что Джон ушел от нее. И просил развода.
— Ну, и?.. — Сара словно клещами тянула из него каждое слово.
— Она хотела, чтобы я поговорил с ним. В общем-то, именно я предложил ей сходить вместе с Джоном к психологу по брачным отношениям. Грейс сказала, что уже наблюдается у психиатра и что Джон даже слышать не хочет о том, чтобы сходить вместе с ней. Имя своего психиатра она называла, но я что-то забыл. Какой-то мужчина. Но не Деннисон, точно.
— Джон мне сказал, что к тому моменту, когда она решилась на самоубийство, они уже расстались. Он ни словом не обмолвился о том, что добивался развода. Так он вернулся после этого домой?
Вагнер покачал головой.
— Примерно месяц спустя она пыталась покончить с собой, наглотавшись таблеток. Джон ничего не сказал мне об этом.
— Грейс сказала?
— Она позвонила через пару недель после попытки самоубийства. Наверное, я для нее был своего рода нитью, которая связывала ее с Джоном. Вот тогда-то она и сказала, что они вдвоем ходили на прием к вашей сестре. Мне кажется, что в то время Грейс уже, мягко говоря, тронулась.
— В каком смысле?
— Ну, она несла всякий бред. Знаете…
— Нет. Не знаю, — резко сказала Сара. Ее настойчивость возрастала по мере того, как ответы Вагнера становились все более уклончивыми.
— Я, право, не помню подробностей нашего разговора, Сара.
— Она что-нибудь говорила о своих подозрениях насчет Джона и моей сестры?
Вагнер пожал плечами. Потом, покосившись на магнитофон, потянулся к нему и остановил запись.
— Грейс была сумасшедшей, Сара.
— Он был увлечен Мелани, — настаивала Сара. — А Мелани им. Джон говорил мне об этом.