Ромео
Шрифт:
Да, таков был ее план. А что еще ей оставалось? Слишком поздно звать на помощь.
Она ворвалась в кабинет, бешено размахивая перед собой подсвечником. Выходи, ты, ублюдок, негодяй, ты, сердцеед чертов…
Никто не набросился на нее. В этой комнате, как и во всех остальных, никого не было.
Он прячется. Готовится к прыжку. Как все монстры.
Она зажгла лампу на столе Мелани. Не выпуская из рук подсвечник. Никто не выскочил
Неужели он ушел? Неужели это была очередная романтическая игра?
Она подошла к проигрывателю. Никакого компакт-диска с «Голубой рапсодией». Никакой кассеты. Где же звучала музыка? И вообще, слышала ли она ее?
Оглушительный рев музыки, ворвавшийся в комнату, поверг ее в ужас. Пока до нее не дошло, что это была вовсе не рапсодия, а тяжелый рок. И донесся он из автомобиля, промчавшегося за окном.
Она присела на край стола Мелани, опустив подсвечник на колени. Ты теряешь рассудок, Сара. Ты уже не в силах совладать с разбушевавшимся воображением.
Утром Сара испытала странное смущение и растерянность. Непривычно было проснуться в своей бывшей спальне на Скотт-стрит, которую Мелани переоборудовала в комнату для гостей. И, как всегда бывало по утрам с тех пор как погибла Мелани, ей отчаянно захотелось, чтобы реальность оказалась привычным ночным кошмаром.
К сожалению, действительность была ужаснее, чем все ночные кошмары, вместе взятые.
Взгляд ее упал на телефонный аппарат, стоявший на тумбочке возле кровати. Берни. Да. Ему всегда удавалось вдохнуть в нее оптимизма. Почти всегда. И, помимо всего прочего, он искренне переживал за нее.
Он снял трубку сразу же.
— Это я, Сара. И со мной все в порядке, — выпалила она.
— Надеюсь, ты знаешь, что тебе предстоит оплатить лечение моей язвы.
— У тебя же нет язвы.
— Будет.
— О, Берни, что за чушь.
— Ты слышала новости?
— Какие еще новости? — насторожилась она.
— Еще одно… тело без сердца было найдено вчера вечером. Какая-то проститутка. Ее нашли в отеле неподалеку от Дворца правосудия. Полицейские еще не сделали заявления, но, поскольку проститутки — это не амплуа Ромео, говорят, что, возможно, объявился его двойник.
— Нет. Это он, — еле слышно прошептала она. — Ему нужно было еще одно сердце.
— Что это значит?
— Ничего. Не обращай внимания.
— Где ты, Сара?
— Это секрет.
— С каких это пор между нами секреты?
Она почувствовала, как к глазам подступили слезы.
— Боюсь, что уже давно.
— Сара, ты плачешь?
— Еще нет.
— Тебе нужно чье-нибудь плечо, чтобы выплакаться на нем?
— Было бы неплохо. — Но подумала она не о плече Берни. Ей нужно было
— Одно только слово, милая, и я плюхаюсь в авто и срочно доставляю тебе свое плечо.
— Я люблю твое плечо. Люблю тебя. Но я устала от слез. Я просто позвонила сказать тебе, что со мной все в порядке.
— Верится с трудом.
— Мы скоро обо всем поговорим, Берни. — Она собралась повесить трубку.
— Подожди. Чуть не забыл, — спохватился Берни. — Вчера раз десять в офис звонил Гектор Санчес, хотел поговорить с тобой.
— Черт. Я тоже хотела поговорить с ним. Я ему позвоню. Спасибо, Берни.
— Сара, не пропадай, слышишь?
— Хорошо. Обещаю.
Повесив трубку, она тут же перезвонила в справочную службу и узнала телефон Гектора Санчеса.
Он ответил не сразу.
— Гектор, это Сара Розен. Я тебя разбудила?
— Нет. Я рисовал. Думаю, на этот раз у меня получится вполне приличная картина. Ты должна зайти, посоветовать. Разумеется, когда будешь готова к этому.
— Ты звонил мне за этим?
— Нет. Это насчет твоего последнего визита. Ну, помнишь, когда у меня под дверью появилась эта посылка.
Еще бы ей не помнить.
— Да. И что?
— Собственно, дело не в самой посылке, а в том дегенерате, который ее доставил.
— Да, и что? — Саре вдруг стало тяжело дышать.
— Должно быть, он положил ее буквально перед тем, как я вернулся после обеда с Аркином.
— С чего ты взял?
— Это все обоняние. У слепых ведь оно обостренное, ты же знаешь. Так вот: в коридоре пахло этим ублюдком. Возможно, он даже притаился где-то рядом. Клянусь тебе, Сара. Запах был очень сильным.
Сара медленно перевела дыхание, вспомнив специфический запах, исходивший от Джона, — перегар, смешанный со свежестью ментоловых таблеток.
Вагнер позвонил чуть позже.
— Я вас разбудил?
— Нет. Вы… нашли что-нибудь? — спросила она.
— Ничего конкретного.
— Я уже знаю о проститутке, — она замялась. — Ее нашли поблизости… от Дворца правосудия.
— Неопознанное сердце.
— Почему проститутка? Ведь это же не в его правилах?
Вагнер мрачно заметил:
— Я думаю, вы были правы насчет трещин. Похоже, он начинает терять голову.
— Да. Выходит, я была права.
— Я понимаю ваше состояние, Сара. Поверьте мне…
— Майк, у меня созрел новый план.
— Сара…
— Я должна убедиться в том, что это не Джон. Иначе, клянусь, я сойду с ума. И, что бы вы ни говорили, вам тоже нужно убедиться в его невиновности.
Она слышала, как он достает сигарету.
— Хорошо, я весь внимание. Хотя это не означает, что я уже согласен.