Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

Осараги Дзиро

Тем временем из Эдо прибыл один из приближенных покойного князя Ясубэй Хорибэ еще с несколькими самураями, намереваясь убедить командора защищать замок до последней капли крови. Кураноскэ не поддался на уговоры, и Хорибэ пришлось вернуться в Эдо ни с чем. Командор уже вынашивал свой план мести. Он трижды торжественно поклялся восстановить род Асано: первый раз в «Золотой гостиной» замка, второй раз в храме Осё-ин и третий раз после отбытия мэцукэ, осматривавших замок.

Подготовка к сдаче замка велась чрезвычайно тщательно и добросовестно. Все оборудование замка, вооружение и утварь были описаны, и опись передана властям.

Прибывшие для предварительной инспекции офицеры-мэцукэ были удовлетворены и обещали сообщить вышестоящим властям об усердии Кураноскэ Оиси.

Девятнадцатого числа четвертой луны состоялась официальная передача замка Ако властям в лице даймё Вакидзака Авадзиноками, главе клана Тацуно из края Бансю и Киносита Хигоноками, главе клана Асимори из края Биттю. Князь Вакидзака явился с отрядом в 4500 самураев, князь Киносита — с отрядом в 1500 воинов. Самураи клана Асано сдали все посты и покинули замок.

Новые хозяева вывесили предупреждение: «Всем вассалам рода Асано предписывается покинуть Ако в течение тридцати дней».

Двадцать первого числа пятой луны Кураноскэ, закончив хозяйственные дела, закрыл родовой храм князей Асано — Энрин-дзи.

Некоторое время после сдачи замка Кураноскэ жил с семейством в деревне Осаки на берегу реки Тикуса. Неожиданно от нарыва на левой руке у него начался сепсис. Состояние больного было тяжелое, и командора с трудом удалось спасти.

Поправившись, Кураноскэ отправил жену с детьми в Осаку, провел поминальную службу в храме Кагаку-дзи по случаю ста дней со дня кончины князя Асано, и последовал за семьей, но вскоре перебрался в Ямасину, в пригород Киото, и поселился там под именем Кюэмон Икэда.

Как временный глава теперь уже бывшего клана Кураноскэ имел в своем распоряжении клановую казну, к которой он добавил некоторые суммы из собранных позже долгов. Часть денег была использована на хлопоты по восстановлению права наследования князя Даигаку Асано. С помощью влиятельной родни Асано и настоятеля храма Энрин-дзи он пытался подавать петиции в Совет старейшин и лично сёгуну. Мэцукэ Дзюдзаэмон Араки, симпатизировавший Кураноскэ, после приема замка вернулся в Эдо, где тоже поддержал ходатайство бывших самураев Ако. Однако все старания оказались напрасны — ответа двора не последовало. Кое-кто из ронинов обвинял Кураноскэ в том, что он растратил много казенных средств на пустые хлопоты.

Двадцать шестого числа третьей луны Кодзукэноскэ Кира, которого взял под защиту род Уэсуги, возглавляемый его родным сыном Цунанори, официально подал в отставку с поста придворного церемониймейстера. Отставка была принята одиннадцатого числа двенадцатой луны. Его место на этом посту занял приемный сын (а по крови внук) Сахёэ. Кира сдал правительству сёгуната свою резиденцию в окрестностях замка и получил для проживания усадьбу в районе Мацудзака, в Хондзё. Ронины ободрились в связи с таким перемещением, поскольку усадьбу в Хондзё было гораздо легче взять штурмом.

Тем временем Ясубэй Хорибэ, возглавивший в Эдо группировку непримиримых, стремившихся как можно быстрее отомстить врагу, засыпал Кураноскэ письмами с требованием перейти к действиям. Кураноскэ неизменно отвечал, что время еще не приспело, поскольку сначала надо уладить дела с правом наследования князя Даигаку и попытаться восстановить клан. Чтобы успокоить Ясубэя и его сторонников,

он послал в Эдо Соэмона Хару, но эдоским ронинам удалось временно привлечь Хару в свой лагерь. В конце концов Кураноскэ вынужден был сам отправиться в Эдо под предлогом паломничества к могиле князя Асано. На встрече десятого числа одиннадцатой луны с пятнадцатью ронинами в Эдо, получившим позже название «эдоская сходка», удалось убедить фракцию непримиримых подождать до третьего месяца будущего года. Все надеялись, что к тому времени в ту или иную сторону будет решен вопрос с правом наследования.

Ронины, жившие в Камигате (т. е. в Киото, Осаке и окрестностях) вообще были не согласны с тактикой, которую предлагали эдосцы, но тем не менее обе партии признавали своим руководителем Кураноскэ.

Далее Кураноскэ навестил могилу князя Асано в храме Сэнгаку-дзи и нанес визит вдове князя Ёсэн-ин, после чего вернулся в Ямасину.

С наступлением Нового, 1702 года в Ямасине, в доме Кураноскэ, пятнадцатого числа второй луны прошло новое совещание ронинов из Камигаты. Предстояло решить, выступать ли в следующем месяце или ждать еще. После бурных споров решено было снова ждать до третьей годовщины смерти князя, то есть до шестнадцатого числа третьей луны 1703 г. На этом совещании впервые упор был перенесен с вопроса о восстановлении права наследования на месть. Тюдзаэмон Ёсида отправился в Эдо сообщить о результатах тамошним ронинам. Впоследствии это совещание было названо «сходка в Ямасине».

Кураноскэ тем временем умышленно пустился в разгул, посещая «веселые кварталы» Киото. О его пьянстве и разврате говорили повсюду. В народе ходили шутки и каламбуры по его адресу. Вместо «Ако ронин» (ронин из Ако) его именовали «ахо ронин», то есть «ронин-идиот», а фамилию Оиси (Большой камень) переиначивали в Харинукииси — «Камень из папье-маше».

Между тем Кураноскэ продолжал встречаться с соратниками, контролируя ситуацию в Эдо и Камигате, не забывая также заниматься делами правонаследования князя Даигаку.

Восемнадцатого числа седьмой луны с князя Даигаку было снято «отлучение от двора», но в праве наследования ему было отказано. Ему был выделен небольшой лен во владениях могущественной главной ветви рода Асано, резиденция главы которой находилась в Хиросиме. Надежды на восстановление линии рода Асано из Ако и клана окончательно рухнули.

Двадцать восьмого числа седьмой луны Кураноскэ созвал совещание в Киото, в районе Маруяма, в храме Анъё-дзи, которое в дальнейшем было названо «сходка в Маруяме». В связи с провалом планов о праве наследования решено было начать активную подготовку к осуществлению плана мести. Тем не менее Кураноскэ все еще медлил и выжидал, к неудовольствию эдоской фракции, которая требовала выступать немедленно. Решено было собраться в Эдо в десятую луну, чтобы уточнить детали операции.

Тем временем Кураноскэ объявил об отмене прежней присяги, которую подписали многие бывшие самураи клана. В союзе мстителей должны были остаться только те, кто готов был пожертвовать семьей и собственной жизнью уже на новом этапе, спустя полтора года после самоубийства князя и роспуска клана. К концу лета выяснилось, что в новом союзе осталось не более полусотни ронинов.

Отправив жену с детьми в родительский дом, в Тоёоку, Кураноскэ ненадолго перебрался из Ямасины в центр Киото. Своего старшего сына Тикару он отправил с несколькими верными людьми в Эдо, а десятого числа десятой луны сам последовал за ними в Восточную столицу.