Ропот бездны
Шрифт:
Собравшиеся удивленно ахнули, кое-кто даже воззвал к Ашу, прося защиты.
«Узрел глаза вершителя, – повторил про себя Энки. – Вершители снимают с глаз повязки, только когда приводят в исполнение смертный приговор». В памяти тотчас всплыл заброшенный дом семьи матери.
– Брат Ишари обезумел, – говорила женщина, – и привел свою семью к погибели.
– Жестокие слова, моя госпожа.
Вперед из толпы вышел пожилой мужчина. Он смотрел на высокородную с чуть снисходительной улыбкой отца, разочарованного непослушанием своего ребенка.
–
Рука женщины привычно потянулась к поясу, на котором крепился хлыст для наказания слуг, но вместо него обнаружила лишь пустоту – перед входом в обитель она отдала его страже.
Пожилой мужчина отвесил поклон.
– Агимон из семьи Аршаал касты мудрых, западного народа ашу'амир. Рождение мое засвидетельствовано в книге Кровных Уз, и доказать мое законное право могут три семьи мудрых.
– Ашу'амир? – Лицо женщины скривилось, будто произнесенное оставило во рту дурное послевкусие. – Приглашение в обитель – большая честь для мудрого из западной провинции.
– Воистину так, госпожа моя.
– Что ты здесь делаешь, мудрый?
– Я принадлежу к Ордену хранителей нравственности и благочестия. У меня дела с вершителем, моя госпожа.
– Это касается исчезновений? Я слышала, что вершители переполошились. Из нашего города, например, пропало несколько жрецов. Думаешь, они сбежали?
– Мы делаем все, чтобы вернуть заблудших на Путь.
Женщина фыркнула и отвернулась.
– Энки! – Арата настойчиво потянул друга за плечо. – Пойдем. Устроимся в теньке и… Разумеется, ты меня не послушаешь…
– Хочу побольше узнать о невесте брата.
– Нет, ты хочешь влипнуть в неприятности! Вечно куда-то несешься, что-то ищешь. Нет бы присесть и насладиться моментом!..
Но Энки не отступил. Они обошли территорию поместья с юга, оставив парадный вход позади. Вдали от любопытных глаз Энки нашел знакомые выступы в каменной стене и перелез через нее. Арата, пыхтя и проклиная день, когда впервые встретился с Энки, следовал за ним.
– И почему ты так любишь лазить через заборы?!
– Извини, Арата, но передо мной не спешат открывать двери.
– Ну так и не лез бы, куда не просят!
– Мы всего лишь сходим в гостевое крыло и посмотрим на невесту брата.
Сказать было проще, чем сделать. Слуги, поглощенные работой, сновали по двору и заканчивали приготовления к приему. Пройти мимо них незамеченными оказалось нелегкой задачей. Энки, стараясь не выделяться, присмотрелся к двум высокородным, несшим огромный котел. Они были целиком сосредоточены на своей задаче и не глядели по сторонам. Если прошмыгнуть мимо и… Нет, не сработает – за этими двоими наблюдала молоденькая высокородная. Ее глаза, подведенные черным углем, неотрывно следили за бедолагами, тащившими подогретое для празднества вино. На ее правой руке Энки разглядел рисунок: четыре соединенных кольца – знак обета. Девушка поклялась Ашу не избирать для себя супруга и не заглядываться на мужчин. Судя по плотоядной улыбке, застывшей
Энки знал, что далеко не все высокородные добровольно давали обеты. Родители часто заставляли детей приносить клятвы Великим, дабы укрепить репутацию семьи.
Парни, пыхтя, наконец-то втащили котел в предкухонный зал, не обратив никакого внимания на зрительницу. Девушка недовольно прикусила губу и отвернулась.
Теперь она смотрела прямо на Энки.
– Эй! Ты чего бездельничаешь?!
Ее взгляд упал на ал'сору Энки, рот приоткрылся от удивления. Девушка резко опустила голову, волосы ее взметнулись, упав на лицо. Она испугалась, что по неосторожности посмотрела жрецу в глаза и – что еще хуже – резко его одернула.
– Не переживай, – улыбнулся Энки.
Но девушку его слова не успокоили. Наоборот, она вздрогнула всем телом и попятилась. Энки хотел добавить что-то еще, как-то ее ободрить, но девушка уже умчалась.
– Ну вот и все, – вздохнул Арата. – Сейчас нас выкинут. Опять.
Щеки Энки вспыхнули. Из Главного дворца Энки выпроваживали не раз и не два. Но он всегда возвращался, будто нечто неудержимо тянуло его к родне.
– Тогда поспешим, Арата. Гостевые комнаты…
– Энки, мы не успеем.
– И почему ты думаешь, что небеса над твоей головой вечно темные?
– Нет же! Смотри: сюда идут твои мать и брат.
Ишари и Зуэн быстро шли по каменной дорожке. Старший брат что-то втолковывал матери, даже не думая понижать голос. Вскоре Энки, а также весь двор, могли различить его слова.
– …должен занять его, почтенная мать! Я заслужил!
– Только я решаю, чего ты заслуживаешь.
– Ты знаешь, что я лучше справлюсь! Пришло мое время. Меня поддерживают другие семьи, а ты… В обители еще помнят, что ты пыталась укрыть брата, приговоренного вершителями.
– Всем также известно, что моя вина не была доказана.
Губы Зуэна изогнулись в усмешке.
– Не становись у меня на дороге, мать.
Ишари резко остановилась, услышав столь фамильярное обращение. Она нахмурилась.
– За свои слова ты понесешь наказание. – Она указала пальцем на каменную дорожку. – На колени. Будешь так стоять, пока не взойдет солнце нового дня.
– На глазах у них?! – возмутился Зуэн, кивая на высокородных, которые первыми пали ниц, уткнувшись лбами в каменную кладку.
Увидь они на коленях жреца, им пришлось бы несладко, поэтому высокородные предпочли разделить наказание.
– На колени, Зуэн! Немедленно!
– Я не собираюсь…
Зуэн приподнял руку, будто намереваясь оттолкнуть Ишари. Энки не стал размышлять, хватило ли бы у Зуэна дерзости ударить мать.
– Брат!
Зуэн и Ишари обернулись.
– Опять ты? – В несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, Зуэн грубо схватил Энки за плечо. – Уходи. Я предупреждал тебя не единожды, чтобы ты не показывался.