Рорк !
Шрифт:
Таким образом, с Норной проблем не возникало. Не возникло их и с медиком, маленьким человечком, немного увлекавшимся ботаникой и несколько больше - выпивкой.
– С вами все в порядке, - сказал медик.
– Слегка исхудали. Питайтесь получше. Как насчет выпивки?
– Я уже забыл, что это такое. Да, конечно. С удовольствием.
Из медицинского шкафа были торопливо извлечены бутылка и стаканы, и маленький медик счастливо приготовил две порции.
– Смерть роркам!
– сказал он.
– Ваше здоровье, - после некоторого замешательства
– Что вы знаете о токской лихорадке?
Медик мигнул.
– Не очень много. Я не лечу токов, вы знаете. Для этого был бы нужен большой и хорошо оснащенный госпиталь. О, конечно, время от времени я осматриваю любимого слугу кого-нибудь из гильдсменов. Еще порцию? Я выпью с вами, поддержу компанию. Большинство токов пугаются меня до смерти, ха-ха, не могу понять, почему...
Итак, токская лихорадка? Это нечто вроде горячки, возникающей вновь и вновь. Больного сильно трясет. Некоторые умирают, другие - нет.
Какая-то догадка начала формироваться в мозгу Ломара.
– У вас есть записи о вспышках эпидемии лихорадки?
– спросил он.
Слегка удивленный, медик покусал нижнюю губу.
– Нет записей, - сказал он.
– Нет... Вот так. Ну. Что я хотел сказать... вы интересуетесь ботаникой? Ох. Простите. Я надеялся, что кто-нибудь, кроме меня, заинтересуется ботаникой. Ах, да, записи. Но я веду дневник, молодой человек, ха-ха, четырнадцать лет.. Не думал... Рад услужить гильдсмену. Вы интересуетесь ботаникой? О, я уже спрашивал об этом... Выпьем?
Ран вернулся к своей работе. Он обнаружил, что за время отсутствия планы его полностью рухнули. Дела шли хуже, чем обычно. Старый Кэп по-прежнему следил за прохождением краснокрылки через сушильные навесы и склады, как он это делал всегда. Кладовщик принимал то, что приносили токи, ворча по поводу побитых морозом растений и выдавая обычные расписки. Токи покупали одежду, сырье для самогона, лезвия мотыг и тому подобное и отправлялись обратно, в свои жалкие лачуги.
А продукция продолжала сокращаться.
Он просматривал записи, часто посещал склады, разговаривал с токами, приносящими связки краснокрылки; он вспоминал Роркленд, пламенеющий от зарослей краснокрылки. Он часами сидел за письменным столом, чертя схемы... и уничтожая их.
– Выпьем?
– говорил Релдон.
– Выпьем?
– говорил Арлан.
– Выпьем?
– говорил Харб.
– Выпьем?
– говорил Кэп.
И Ран отвечал:
– Ну... да... спасибо... выпьем...
А ночью была Норна, как маленькая девочка, увлеченно рассказывающая дневные новости - все для нее было великим событием. Вначале это было забавно, затем наскучило и наконец стало раздражать. И тогда Норна переставала говорить, позволяя ему делать с собой все, лежала под ним... потом они засыпали.
Однажды седой Том Тамб, медик Станции, пришел к нему с возгласом:
– Я никогда не показывал вам свои мхи? Нет? Вы только взгляните! Видите, какая схема? Это моя собственная классификация. А вот здесь...
В
– Вы разыскали для меня дневник?
Оторванный от своих мхов, человек удивленно сказал:
– Конечно. Разве я вам еще не сказал?.. Ах, да, простите.
– Он порылся в кармане.
– Вот он. А теперь вот этот мох...
Наконец медик со своими мхами ушел, и Ломар раскрыл один из самых важных документов в истории Пиа-2. Но если его предположение не подтвердится, это будет всего лишь кусок бумаги. Он отложил его в сторону и отправился на поиски подтверждения своей мысли.
Подземное помещение, в котором находились массивные генераторы, на первый взгляд казалось покинутым, но после того, как Ран покричал и поколотил в дверь, она отодвинулась и показался ток-чистильщик. Он выглянул, спрятался, вновь выглянул и поманил Ломара. Ран пошел за ним по металлической лестнице, потом по коридору, и странный запах становился все более сильным. Наконец Ран очутился в комнате, лишенной всякой мебели, кроме стола и стула. Кроме этого, здесь был кувшин и детали незнакомого оборудования.
Элзель Идс, инженер Станции, поглядел на него, вытирая коричневое лицо.
– Хо, неожиданное удовольствие, - сказал он.
– Я убежден, что у вас склонности к науке. Вы, наверное, интересуетесь этим маленьким экспериментом?
– Тем, что так сильно пахнет?
– Пахнет? Пахнет, черт возьми! Воняет!
– Он поднял кувшин.
– Знаете, что это такое?
– Ран покачал головой. Гордая улыбка появилась на лунообразном лице инженера.
– Это можно назвать триумфом искусства над природой. Вы слышали о токироте? Ручаюсь, слышали. Ужасное вещество. Множество примесей. Неудивительно, что эти бедные ублюдки, так сказать, все время воняют. Верно, Клад?
Ток кивнул, не отрывая глаз от кувшина.
– Ну, мое сердце обливалось кровью при самой мысли об этих писунах, и что же я сделал... я взял большую партию этого вещества - токирота - и подверг его процессу ферментирования. Вы знаете, что такое ферментация? И я его - вот здесь - дистиллировал, исключив все эти примеси. В результате получился напиток, чище и слаще материнского молока, если вы простите мне это выражение. Вот. Попробуйте.
Ран попробовал и вернул кувшин: глаза его были так же влажны, как и рот.
– Отличный напиток приготовили вы, инженер, - сказал он.
– Спасибо. Токи должны быть благодарны вам.
– Инженер расцвел, а Ран, выждав немного, спросил.
– Это генератор?
Инженер расхохотался. Его развеселило, что кто-то может принять самогонный аппарат за генератор. Похлопав Рана по спине, он провел его по другой лестнице.
– Вот - вот это генератор. Их здесь два - по одному с каждой стороны. Немножко отличаются, да?
Еле слышное гудение наполняло воздух. Сравнительно с генераторами, которые Ран видел на Трансфере-10, эти были подобны кролику рядом с кашалотом. Но он постарался высказать восхищение.