Рорк !

Дэвидсон Аврам

– Ну, Ранни, - громко сказал он себе, - ты хотел исследовать неизвестный континент... Теперь для этого у тебя отличная возможность.

Они двинулись на север, в страшное сердце Роркленда.

Иногда они ели снег, иногда, если он таял, наклонялись и пили из углублений в камнях, иногда обламывали кусок льда и сосали его. Время от времени им удавалось сбить камнем какое-нибудь маленькое животное. Иногда по соседству мелькал рип, но он не представлял угрозы. В определенных местах Норна жестом указывала, что нужно обойти, а не идти прямо, - в таких местах рорки предпочитали устраивать свои гнезда. Тут и там им попадались деревья, чьи обычно терпкие плоды из-за мороза стали

мягче и съедобнее. Впервые в жизни Ломар узнал, что такое голод. Он с сочувствием вспомнил замечание Олд Гана, что в таких условиях обычно живут все дикие токи.

Периодически он и Норна осматривали местность (теперь господствующим цветом был коричневый - цвет высохшей краснокрылки), ища признаки преследования. Но не видели ни людей, ни дыма от костров.

Они прошли уже довольно много, руководствуясь нечастым появлением солнца, когда почувствовали, что за ними кто-то идет. Или скорее не идет, а наблюдает. Иногда они слышали слабый звук, когда не было ни ветра, ни следов животного. Вновь и вновь краем глаза они улавливали какое-то движение. Это случалось не часто. Но все же происходило. А однажды, быстро обернувшись, он успел заметить, как что-то исчезло на вершине не очень отдаленного холма. Что-то слишком большое, чтобы быть известным животным... Что-то слишком маленькое для рорка.

– Как ты думаешь, Норна?
– спросил Ломар девушку.
– Это один из людей Флиндерса?

Она уверена, что нет. Флиндерс или его люди не должны скрываться. Они намного опередили своих преследователей. Нет... это не люди Флиндерса. Не могут это быть и другие дикие токи. Догадывается ли она, кто это может быть? Нет. Не догадывается. Они решили, что чем бы это ни было - реальным существом или созданием их воображения, - оно не опасно; если бы оно могло причинить им вред, то давно бы сделало.

Эту ночь они провели в пещере на склоне одного из холмов. Какая-то внутренняя тревога разбудила его, и он тихо прошел мимо спящей Норны к выходу из пещеры. Через секунду, разбуженная его изумленным возгласом, Норна оказалась рядом с ним.

– Город!
– воскликнула она.
– Город рорков!

Он лежал далеко - далеко впереди и внизу у самого горизонта, сверкая и переливаясь миллиардами огней с бесконечным многообразием оттенков цвета, раскинувшись на огромном пространстве. Это не могла быть заря: заря окрашивает небо, а тут огненные точки лежали на поверхности земли. Эта картина так ошеломила Ломара, что он не знал, что сказать.

Но Норна знала. У нее не было колебаний. Это город рорков. Им придется уклониться от первоначального направления, которое они избрали, чтобы обойти его. Но он не согласился с нею.

– Чем бы это ни было, - сказал он, - оно не может иметь отношение к роркам. Разве видел там кто-нибудь рорков? Видел ли кто-нибудь этот город днем? Нет. Вот видишь... И даже если это связано с рорками, то нет оснований думать, что здесь они опаснее, чем в других местах... по крайней мере в это время. Мы не можем так далеко отклониться в сторону, чтобы избежать этого. У нас нет времени. Ведь скоро конец зимы, и мы не можем оставаться здесь.

Она неохотно согласилась с ним. Но... и она хотела бы знать... если эти огни не означают местопребывания рорков... тогда что же это?

Он мог лишь теоретизировать. Возможно, в древности, задолго до прибытия людей на эту планету, здесь было поселение другой расы. Возможно, эта раса вымерла или просто переселилась в другое место. И мало вероятно, чтобы кто-нибудь из них остался, иначе на протяжении последних столетий о них обязательно стало бы известно. Он рассуждал дальше, что огни, поддерживаемые неизвестным источниками

энергии, продолжали вечно гореть: "вечно", конечно, относительно, ибо даже вечные пирамиды, воздвигнутые в древнем Египте, с течением времени превратились в развалины. Но Норна, которая никогда не слышала ни о Египте, ни о пирамидах, ничего не понимала. И единственный аргумент, который она восприняла, заключался в том, что рорки так же неповоротливы среди этих огней, как и в других местах.

Пока продолжается холодный период.

Так называемая долина Огней при дневном свете оказалась тусклой и неясной. Она растянулась перед ними. Не было ни следа города, и единственным отличием от той местности, по которой они проходили раньше, был тип растительности. Смутно эти растения напоминали ему те немногие выжившие экземпляры кактусов, что сохранились в Лунных горах в Африке, на Старой Земле. Среди растительности преобладали мясистые стебли, без листьев, без ветвей, несущие только... Он колебался, как описать их. Шары? Конусы? Наросты? У них была еще пища, но очень немного.

Он осторожно оторвал один из плодов и поднес его к языку. Вкус горький, и Ломар отбросил плод в сторону. Позже, если совсем не будет пищи и им будет угрожать голодная смерть, придется рискнуть и попробовать эти растения. Возможно, что эти странные фрукты (если это только фрукты?) нужно будет поджарить или испечь... Но не сейчас.

День подходил к концу, нигде ни следа города, ни следа преследования или наблюдения. Утомленные монотонностью местности, они пошли медленнее. И наконец, по взаимному согласию, незадолго до захода солнца начали устраиваться на ночлег.

Когда они проснулись, наступила ночь. Путешествовать ночью не имело смысла, но они хотели поискать воды, прежде чем продолжить сон. Встав, они вглядывались в сумерки, используя последние лучи заходящего за горизонт Пиа Сол. И затем, внезапно, без предупреждения, случилось это.

Еще мгновение на горизонте виднелись отблески света. Потом и они исчезли. Какую-то долю секунды все было покрыто мраком. И затем, как будто кто-то повернул выключатель, все вокруг вспыхнуло, осветилось огнями, фантастически яркими и разнообразными. Они оба вскрикнули и, поворачиваясь, глядели по сторонам. Всюду было то же самое. Наросты на странных растениях пульсировали и сверкали; все они были одного общего цвета, но этот цвет варьировался во множестве оттенков. Оранжевый переходил в алый, алый в розовый, а розовый в малиновый... Не хватило бы слов для описания оттенков в их бесконечном разнообразии.

Час за часом, забыв о питье и пище, Ран и Норна шли по этой фантастической сверкающей Долине Огней. Это и был город, который легенда ошибочно приписывала роркам. Норна кивнула, выслушав его объяснения, но чудо оставалось чудом. Но он не мог придумать лучшего объяснения, чем воспоминание о люминофорных бактериях, обнаруживаемых у некоторых морских животных, и о холодном свете фосфоресцирующего дерева и воды.

Бесконечные века было здесь это великолепное зрелище, и ни один человеческий взгляд не видел его. Оно стоило голода, жажды, холода, боли, борьбы и страха смерти. Вначале, взявшись за руки, потом обнявшись, шли они шли по этому раю. И неизбежно они соединились в священном акте любви. Раньше они были заняты стремлением выжить, тела их страдали от холода и испуга. И вот, в волшебном свете, они повернули друг к другу лица, поцеловались. Он расстелил на земле их спальные шкуры. Яркие светоносные растения излучали странное тепло, и он обнажил ее груди и поцеловал их. Она обняла его, положила руки ему на спину, и он опустился на нее и в нее. И все ночь звезды над ними кричали от радости.