Рорк !
Шрифт:
Для Норны прошлое перестало существовать, а будущее приобрело определенные формы. Теперь она была женщиной Ранни. Для нее все это было очень естественным и несложным. Но для Ломара все было гораздо сложнее. Естественная экзальтация, неизбежная у мужчины, ставшего первым мужчиной женщины, сочеталась с растущей привязанностью к ней. Но возникал вопрос, что будет с Норной, когда они доберутся до Гильд-станции. Должен ли он привести ее в свою квартиру как жену? Конечно, ей нельзя жить среди бесстыдных грязных прирученный токов! Но каким будет отношение Станции, как будут обращаться с нею? Для нее возвращение в одиночку в ее родную страну
И постоянно вновь и вновь возникал последний вопрос: а как же теперь Линдел?
Они с большой неохотой покинули Долину Огней и углубились в более неровную холмистую местность за ней. В первую ночь он и она видели чудо как полотно, расшитое драгоценными камнями, но в последующие ночи ничего уже не было видно.
Рорки теперь встречались все чаще и гнезда свои устраивали не в укрытиях, возможно потому, что ни один человек не проходил через эти места. Ран и Норна избегали встреч с ними. Время от времени раздавался глухой низкий звук и щелканье, издаваемое сонным рорком, но даже если рорки и замечали их, то ничем этого не проявляли. И снова, проходя по рядам убитых морозом краснокрылок, они чувствовали, что за ними кто-то наблюдает.
По приблизительным подсчетам Ломара они находились в самом центре Роркленда. Следующий ориентир, которого они должны были достичь, будет Холлоу Рок; после чего раньше или позже перед ними будет Ласт Ридж. Бури, снег, дождь, холод, которые преследовали их вначале, прекратились, и последовала цепочка спокойных безветренных, прохладных дней; в ясном безоблачном небе постоянно видна была Пиа Сол.
Прежде, чем покинуть убежище на Тигги Хилл, Ран заметил что-то втоптанное в пол. Это был наконечник копья; в одном месте он заострен; очевидно, его затачивали, когда работающему что-то помешало; его уронили и забыли о нем. Ран порылся еще и был вознагражден обломком точильного камня. И то, и другое он, зевая, сунул в карман; там они и остались. Он и не вспоминал о них, пока однажды, во время очередного привала, не заметил высохшее молодое деревце, которое, казалось, по размеру и весу подходило для древка копья.
Всадить наконечник на древко казалось несложным делом, и, пока Норна, сидя на земле и смеясь, смотрела на него, он принялся насаживать наконечник, как это делали в его присутствии дикие токи. Делая это, он потерял равновесие и со смехом скатился по склону. Он встал на ноги при помощи палки, когда услышал ее крик:
– За тобой... сзади... убей его... убей!
Рорк был огромным, и Ломару почему-то показалось, что он очень стар. Он сидел в своем гнезде, наклонившись в одну сторону. Ран видел, как от медленного дыхания его бока поднимались и опускались. Что-то сморщенное и грязное свисало с рорка, и поверхность тела, где оно соприкасалось с этим чем-то, была влажной, измятой, покрытой какой-то жидкостью. Рорк менял шкуру.
Движением настолько внезапным, что его плечевой сустав чуть не вывернулся наизнанку, Ран обеими руками поднял над головой пику. В следующую секунду он хотел ударить ею чуждое ужасное создание, но эта секунда так и не пришла. Причины не были ясны ему самому - ужасающее очарование, возможно, смешанное с жалостью к беспомощному теперь существу, - он этого не знал. Норна больше не кричала, но он слышал ее испуганное всхлипывание, когда рорк медленно и болезненно, кренясь и карабкаясь, поворачивался к нему.
У него был резкий и удивительно чуждый запах. Ничего похожего Ран не
И все же Ран не мог заставить себя ударить рорка и бежать, зная, что будет в безопасности.
Казалось, он окаменел. И тут рорк, полностью повернувшись к нему, доказал, что старая токская сказка была удивительной, невероятной и неправдоподобной правдой.
Рорк заговорил с ним.
5
Речевой аппарат рорка, его голосовые связки, грудная клетка и т.д., должны очень отличаться от речевого аппарата человека, ведь он не млекопитающее. Звуки хрипели, гремели, щелкали, отдавались... Ран чувствовал, что ожил сон, в котором рорк разговаривал с ним. Через секунду он проснется. То, что звуки складываются в слова, а слова эти он понимает, лишь усиливали это чувство. У него кружилась голова, рассудок его был в опасности: ведь эти слова так соответствуют тем, что он слышал во сне.
Через секунду все стало реальным. Обнаружилась разница: рорк из сна говорил "убью!", а настоящий рорк... что же он говорит?
Н_е _у_б_и_в_а_й_.
Н_е_...
Мышцы его сжимались и разжимались, но, успокаиваясь, он опустил пику. За и над собой он услышал короткий вскрик Норны и звук ее падения. Он, полуотвернувшись, начал подниматься по склону. И осознал, что слова рорка обращены не к нему.
На склоне стояли два человека, одетые, как он потом понял, в старые шкуры рорка; в руках у них дубины. Это были, несомненно, люди, как и он сам, несомненно, был человеком: ничего чуждого не было в их телах. Отличались лица, но это отличие не физическое. Глаза их смотрели на него не так, как его глаза смотрели на них. Рот их не был сжат в той же линии и щеки, брови - все лица выражение было другим. Он не смог бы описать эту разницу, но она была очевидна и многозначительна.
Он знал, что эти люди никогда не жили среди подобных ему.
И он знал теперь, кто следил за ними.
Один из них, глядя на Ломара с выражением, которое могло означать спокойствие, безмятежность, если бы не было настолько чуждым, что он, Ран, не имел об этом никакого представления, - этот человек взглянул на него и сказал:
– Не убивай.
Это человеческий голос, и в то же время очень странный, есть в нем что-то от рорка. Это значило: Ломар не убьет рорка, рорк не убьет Ломара, и двое новых людей не будут убивать никого. Это не предупреждение, не просьба. Утверждение.
И Ломар поверил в него.
Он опустил пику с наконечником вниз.
– Нет...
– сказал он неуверенно, - мы не убиваем... Я должен подняться к ней...
Он указал на Норну, лежавшую без сознания. Один из людей протянул ему руку и помог взобраться на склон, колени Рана перестали дрожать. Он склонился над Норной.
– Девушка больна?
– спросил человек. Он издал губами соболезнующие звуки, какие делают ребенку.
Р_е_б_е_н_к_у_!
Голова Ломара закружилась. В этот момент он понял, что за люди стоят перед ним и в чем их отличие. Он взял голову Норны в руки, похлопал по щекам. Второй человек издал те же самые успокоительные и соболезнующие звуки.