Россия и Китай в XX веке: граница
Шрифт:
Впервые Мао Цзэдун ориентировал китайцев на то, что русские (СССР) являются их еще более опасным врагом, чем американцы (Мао Цзэдун поставил в начале своего высказывания «советский ревизионизм» перед «американским империализмом»). Были в этой брошюре и фотографии трупов четырех китайских рыбаков, а также фотография советского танка с опущенным дулом и митинга вокруг этого «пленного» танка. (Этот танк во время боевых действий на Амуре у острова Даманский провалился под лед; китайцы вытащили его на свой берег, а впоследствии привезли в Пекин и долго демонстрировали в Музее НОАК (Народной освободительной армии Китая). Была и такая фотография: наша продырявленная китайской пулей каска на штыке китайского солдата и радостно гогочущие вокруг военнослужащие армии КНР.
В
Вот таким образом фактически до китайского населения была «доведена информация» об отношении руководства КПК-КНР и к СССР, и к переговорам, начинавшимся в Пекине…
Судя по началу переговоров, ощущалось, что китайская делегация поставит на пути их развития «четыре заставы», «четыре препятствия»: вопрос о подписании соглашения о временных мерах, вопрос о неравноправных договорах как основе договоренности по границе, вопрос о прохождении линии границы в районе Хабаровска по протоке Казакевичева и «памирский вопрос». Таково было впечатление о позиции китайской делегации 23 октября.
Оно усиливалось особенно в связи с высказываниями Цяо Гуаньхуа в тот же день на пленарном заседании, когда глава китайской делегации, в частности, говорил: мы хотим мирным путем и как можно скорее решить вопрос о границе; однако между нами есть разногласия; даже если заключить договор о границе, на это уйдет довольно много времени, а потому совершенно необходимо подписать соглашение о временных мерах.
Цяо Гуаньхуа продолжал: в 1964 г. китайская сторона предлагала подписать соглашение о статус-кво на границе; однако советская сторона тогда отказалась сделать это, мотивируя свою позицию тем, что вот-вот, дескать, начнутся переговоры; и вот произошел ряд конфликтов; это урок, тем более что вооруженные силы не выведены из спорных районов.
Цяо Гуаньхуа ввел и такой тезис: нам не трудно будет заключить соглашение о временных мерах, так как главы правительств в основном договорились о временных мерах.
24 октября 1969 г. с 16 часов до 18 часов 30 минут продолжалась встреча глав делегаций и их заместителей. Советская сторона выступала за то, чтобы рассматривать прохождение линии границы.
Китайская сторона говорила снова о временных мерах. При этом она указывала, во-первых, на то, что нет условий для переговоров, исключающих военную угрозу; вы, т. е. советская сторона, сконцентрировали войска, отказываетесь подписывать соглашение о временных мерах, и это заставляет серьезно задуматься о причинах такой позиции; во-вторых, после встречи глав правительств, состоявшейся 11 сентября 1969 г., на границе отсутствует нормальная обстановка: идет стрельба из автоматов, орудий, происходят вторжения самолетов, а также вертолетов в воздушное пространство и катеров на реках, используются прожекторы. Глава китайской делегации заявлял: ваш подход не является серьезным, «я бы даже сказал, что он является легкомысленным».
В. В. Кузнецов обратил внимание собеседника на то, что условия для переговоров имеются, что существует договоренность об их проведении, оформленная соответствующими письмами, что советская сторона соблюдает достигнутые договоренности, а с китайской стороны была обстреляна баржа; что у нас в СССР нет лозунга о подготовке к войне.
По предложению китайской делегации 27 октября 1969 г. состоялось четвертое пленарное заседание. Оно началось в 16 часов.
Цяо Гуаньхуа говорил о необходимости принятия временных мер и о выступлении В. В. Кузнецова 23 октября. При этом Цяо Гуаньхуа отмечал следующее: обе стороны согласны, что воевать из-за границы нет оснований и причин; китайское правительство выступает за всестороннее разрешение вопроса о
Далее Цяо Гуаньхуа подчеркивал, что главы правительств обеих стран договорились 11 сентября 1969 г. о том, что вопрос о китайско-советской границе должен решаться путем мирных переговоров в обстановке, исключающей всякую угрозу; до разрешения этого вопроса обе стороны предпримут временные меры, будут сохранять статус-кво границы, избегать вооруженных конфликтов. Цяо Гуаньхуа заявил: председатель Совета министров СССР не возражал; он просил направить письмо; такое письмо китайская сторона направила, но в первую очередь предложила временные меры; советская же делегация назвала временные меры «так называемыми временными мерами»; разве это можно назвать серьезным, деловым подходом?
Цяо Гуаньхуа продолжал: советская сторона утверждает, что благодаря односторонним раздельным мерам понимание между сторонами конкретизировано в соглашении; но дело обстоит совсем не так; хотя обстановка на границе несколько разрядилась, но опасность возникновения пограничных инцидентов далеко не исключена, не ликвидирована; с 12 сентября 1969 г. произошли сотни больших и малых инцидентов; во всех этих инцидентах, за исключением отдельных, происшедших в результате недоразумения с обеих сторон, вина лежит не на китайской стороне, причина не в ней; причина в том, что нет официального и ясного соглашения, которое обязывало бы обе стороны; некоторые меры, предпринятые советской стороной, не совсем соответствуют взаимопониманию, достигнутому при встрече 11 сентября 1969 г. Речь идет об уведомлении: китайская сторона считает, что была достигнута договоренность о том, что она всего один раз уведомит советскую сторону о прохождении китайских судов мимо города Боли (Хабаровска. — Ю.Г.), а советская сторона требует уведомлять каждый раз.
Цяо Гуаньхуа развивал свою мысль: к этому добавляется то, что советские вооруженные силы непрерывно проводят на границе маневры и угрожают; в таких условиях очень трудно гарантировать, что инциденты не будут возникать, а положение будет нормализовано. Далее глава китайской делегации ставил ряд вопросов. Почему вы не хотите обсуждать и заключать соглашение о временных мерах? Какой пункт соглашения о временных мерах не отвечает пониманию, достигнутому 11 сентября 1969 г.? Какой пункт неприемлем для вас? Может быть, вы так поступаете из-за того, что мы затронули вопрос о ядерных силах? Может быть, вы считаете, что тем самым мы перешли рамки вопроса о границе? Но позволительно поставить вопрос следующим образом: почему нельзя включить в соглашение о статус-кво на границе гарантию ненападения с применением ядерных сил? Если вы отказываетесь от того, чтобы в период переговоров ваши вооруженные силы были связаны, то разве это не ведение переговоров с позиции силы? Если дело в этом, то какая речь может быть о ведении переговоров в условиях, исключающих всякую угрозу?
Свое выступление Цяо Гуаньхуа завершал следующими высказываниями: вопрос о прохождении линии границы совершенно определенно нужно обсуждать и решать; однако мы по-прежнему считаем, что прежде всего следует обсудить и решить вопрос о поддержании статус-кво на границе, об избежании вооруженных конфликтов и о выходе вооруженных сил обеих сторон из соприкосновения в спорных районах; с той целью, чтобы наши переговоры не застопорились, чтобы обе стороны могли раньше начать обсуждение вопроса о прохождении линии границы, мы надеемся, что советская делегация сможет серьезно изучить наше мнение и предложение, выдвинутое 21 октября 1969 г.