Россия и мусульманский мир № 2 / 2018

Коллектив авторов

Через Приамурье перекатывались волны миграции, иногда (кратковременно) в разы увеличивая умму (включая служителей культа), но в конечном итоге унеся за пределы страны как многих известных богословов и имамов, так и зажиточную часть местных и приезжих (временных) прихожан. Часть из них обосновалась затем в Харбине.

В первый период восстановления советской власти притеснений в отношении мусульман не было. Более того, в Амурской губернии в 1925 г. имелись две общины (за год до того – одна). В последующем, как и по всей стране, возрастало давление на приходы, а затем и на верующих, число которых невозможно определить из-за отсутствия статистики. В январе 1930 г. долго продержавшаяся община Благовещенска получила «удар» – после антирелигиозного митинга

мечеть была закрыта, а в конце 1930-х она, как и почти все другие храмы Благовещенска, была взорвана. В течение последующих 60 лет умма являлась неформализованным объединением практикующих мусульман, собиравшихся по частным домам и для сопровождения похорон.

В 1939 г. в регионе было учтено 2042 татарина. Ощутимей стало присутствие среднеазиатских этносов (больше 200 человек). Поскольку в приграничной зоне раскулаченных и депортированных размещать было запрещено, то очевидно, что это были вольнонаемные, военные и члены их семей.

В послевоенные годы в регионе велось большое строительство. На 1 января 1953 г. насчитывалось 16 903 спецпоселенца (в том числе балкарцы, ингуши, крымские татары, чеченцы). Соответственно, их жизнь и духовные практики отмечались органами надзора, но без анализа различий с традициями, сложившимися у местных мусульман за предшествующие десятилетия на этой земле. Освобожденные из-под надзора впоследствии стремились выехать с мест ссылки, уменьшив количество мусульман по убеждению (или уже только по происхождению), хотя культовых зданий для исповедания ими веры так и не появилось, а старые не были возвращены.

Численность мусульман по происхождению в послевоенные годы увеличивалась и к 1959 г. достигла 5870 человек (0,8% населения). Отметим данные по татарам (включая крымских) – 5006 человек. В 1979 г. численность этой группы населения составила 13 902 (1,48%) человека, из них татар 7939 человек. К 1989 г. количество достигло самого большого показателя – 25 285 (2,41%) человек, но совокупное число татар и башкир было меньше половины – 11 785 человек. Остальные были выходцами из республик Средней Азии и Казахстана – 5594 человека и Северного Кавказа – 1737 человек. Значительный прирост объяснялся тем, что многие поселки и станции БАМа строились представителями разных республик. Так, туркмены возводили станцию Ларба, таджики – Солони, узбеки – Куанду и Леприндо, уроженцы Башкирии – Верхнезейск, а из Чечено-Ингушской, Дагестанской и Северо-Осетинской АССР – Кунерму. Как правило, это были молодые люди, в малой степени связанные с религиозными традициями предков, но при новых поселках на линии БАМа появились «мусульманские» участки на местных кладбищах. Поэтому допускаем, что кто-то из молодежи мог устраивать в соответствии с традициями похороны «по шариату».

Рассматривая современную ситуацию в Амурской области, авторы отмечают в 1990–2000-е годы существенное сокращение мусульманского населения. Среди причин называются: естественная убыль, ассимиляция, переселение в другие регионы России из-за экономических трудностей переходного периода. По данным переписи населения 2002 г., общее число мусульман (по происхождению) в регионе сократилось в два раза – до 12 830 человек (1,4%). Количество татар и башкир при этом составляло 6081 человек. К 2010 г. число мусульман (по происхождению) еще более уменьшилось – до 10 571 человека (1,27%), среди которых число татар и башкир стало меньше половины – до 4290 человек.

Среди оставшихся и вновь приехавших мусульман был отмечен рост религиозных настроений, что отражает общероссийские тенденции в этот период. В январе 2003 г. в Благовещенске прошло собрание диаспор области, на котором было принято решение о создании мусульманского общественного центра и его руководящего органа Высшего Совета. В его состав вошли по три представителя от таджикской и узбекской диаспор, два – от дагестанцев и по одному – от татар и туркмен. Председателем был избран И. Усманджанов.

Организация под руководством этого лидера выступала под разными названиями и не все они имели официальную регистрацию: «Дальневосточное

демократическое движение мусульман», «Братья-мусульмане», «Мусульманское братство», «Амурский мусульманский совет». Например, общественное объединение «Братья-мусульмане» было официально зарегистрировано в органах юстиции в 2003 г., однако уже на следующий год управление Минюста вышло в суд с иском о ликвидации «Братьев-мусульман», поскольку объединение носило название международной организации, которая считается в России террористической. Остро стоял вопрос о строительстве мечети. Община не раз обращалась к городским властям относительно выделения земельного участка, однако предлагаемые мэрией землеотводы отвергались по причине труднодоступности.

С 2009 г. в Благовещенске активизировалась деятельность ЦДУМ, во многом благодаря деятельности представителя данной структуры на Дальнем Востоке Х. Кузнецова. Первая религиозная организация (в составе ЦДУМ) в Благовещенске получила официальную регистрацию 14 декабря 2009 г. Председателем ее стал юрист И. Фасахов, а имамом – О. Омаров. В октябре 2010 г. в составе ЦДУМ зарегистрирована вторая организация области – в Зее (председатель Т.А. Кидрачев), где община прежде действовала в качестве религиозной группы. Большинство мусульман этого города – выходцы из республик Северного Кавказа, преимущественно из Ингушетии. С 2013 г. в Зее действует молитвенный дом площадью 70 кв. м. Религиозная группа (руководитель С. Магомедов) есть и в г. Тынде, где местными властями выделена земля для строительства мечети.

К концу 2011 г. мусульмане Благовещенска остались без имама, а намазы в арендуемом помещении проводил представитель узбекского культурного центра «Олтин Водий» М. Тулунов. Вся административная работа общины лежала на представителе узбекского национально-культурного центра «Олтин Водий» («Золотая долина») А.А. Палванове. В умме на сегодняшний день доминирует центральноазиатская компонента, но при весомой роли выходцев с Кавказа. Не добившись выделения участка на территории Благовещенска, мусульмане в 2011 г. на собственные средства купили землю в пригороде областного центра в с. Чигири (в 7 км) и в марте 2013 г. приступили к строительству мечети с общей площадью в 1200 кв. м.

Собственной централизованной религиозной организации в Амурской области нет, но общины ориентируются на ЦДУМ и его полномочного представителя в Хабаровске ахунда А. Гарифуллина.

Авторы статьи обращают внимание на интересные результаты исследования «Образ мусульман в сознании жителей Приамурья», [Воронкова, 2012, 173–190]. На основе интервью с жителями области (в том числе с представителями православной и католической общин) делается вывод, что в сознании респондентов сложился противоречивый образ мусульман, которому присущи как положительные, так и отрицательные черты. К числу положительных, например, можно отнести ответственность мусульман в вопросах веры. Однако, на взгляд авторов, все-таки в сознании православных респондентов превалируют либо отрицательные ассоциации, либо сдержанная толерантность или безразличие.

Характерной чертой восприятия мусульман православными является совмещение понятий «нация» (или «этнос») и «конфессия». «Русская вера» (т.е. православие) противопоставляется, увы, вере «нерусской». Также отмечается наличие известного стереотипа: «русский, значит, православный», который можно сопоставить со стереотипом: «мусульманин, значит, террорист».

Для ответов членов католической общины г. Благовещенска более выражена толерантность и даже симпатия по отношению к мусульманам. Часть респондентов указывает на веру в единого Бога как объединяющий фактор; однако мусульмане остаются всё же другими, с «другой» культурой, вероучением, традициями, манерой общения и стилем одежды. В качестве типичных черт мусульманина приводятся строгость, сдержанность, закрытость, жестокость. К положительным чертам образа мусульманина в сознании респондентов относятся ответственное отношение к вере, манера общения и поведения. Ни один из респондентов не следовал стереотипу: «мусульманин – террорист».