Россия и Южная Африка: наведение мостов
Шрифт:
Эта первая тайная встреча южноафриканских бизнесменов с АНК произошла в ноябре 1987 г. Всего было 12 встреч, все происходили в Англии, последняя – в мае 1990 г. В них участвовало более 20 африканеров, представителей высшей элиты, близких к правительству, в том числе и к НРС. Делегации АНК на всех встречах возглавлял Мбеки, участвовали в них Азиз Пахад и глава Департамента разведки и безопасности АНК Джо Нхланхла. В биографическом очерке Мбеки – предисловии к сборнику его речей – авторы В. Эстерхейзе и Э. Пахад пишут, что «Эстерхейзе привел делегацию влиятельных африканеров» и что во встречах «принимал участие Мбеки». Эти встречи, по словам Э. Пахада и В. Эстерхейзе, с одобрения Тамбо и Мбеки стали «неофициальным каналом коммуникаций между АНК и режимом Претории» [1083] .
К Барнарду тянулись, таким образом, все нити: он встречался с Манделой, опосредованно получал сведения со встреч Мбеки с африканерской интеллигенцией и
Нет пока ответа и на вопрос, что и кто именно в АНК знал обо всех этих встречах. Этот вопрос обсуждался, например, на заседании Рабочего комитета АНК в феврале 1988 г. Джо Нхланхла – сам участник тайных встреч с бизнесменами – говорил на этом заседании: «Многие встречаются с людьми, приезжающими с родины. Контроль потерян». Его поддержал Крис Хани: «По чьему поручению товарищ Тамбо начал дискуссии с африканерской интеллигенцией? – спрашивал он на заседании. – Знают ли что-нибудь об этом Исполком и Рабочий комитет? Это очень тревожит». Решено было «исходить из того, что товарищ Тамбо действовал из добрых побуждений», но что для таких встреч нужен мандат Национального рабочего комитета. Было отмечено также, что Тамбо был против того, чтобы собеседники АНК определяли, с кем именно в АНК они хотят встречаться [1084] . Значит, до этого Национальный рабочий комитет об этих встречах не знал – или, по крайней мере, знали не все его члены. Но Тамбо, скорее всего, был в курсе. Конечно, знала и служба безопасности АНК.
В какой-то момент Барнард и его группа, встречавшаяся с Манделой, решили, что пришло время для прямых встреч между представителями правительства и руководством АНК в изгнании. Мандела был против этого, опасаясь, видимо, и не без оснований, что правительство попытается вбить клин между ним и руководством АНК или что будет несколько линий переговоров – что, собственно, уже и происходило, даже если встречи с представителями правительства и бизнеса переговорами не считались. Но Барнард все же решил действовать. Бота в принципе согласился – ему встречи с АНК преподносились как изучение противника. Но в ночь на 15 августа 1989 г. Бота ушел в отставку. Исполняющим обязанности президента стал де Клерк. А уже 16 августа документ, сформулированный группой, встречавшейся с Манделой, лег на стол Государственного совета безопасности. Речь в нем шла о необходимости сбора информации об АНК, его союзниках и лидерах, для чего были нужны «особые дополнительные прямые действия, прежде всего с помощью сотрудников Национальной разведывательной службы» [1085] .
По свидетельству Э. Пахада и В. Эстерхейзе, события развивались следующим образом. После одной из встреч в Англии Эстерхейзе довел до сведения Мбеки, что «режим» хочет встречаться с АНК напрямую, и первая такая встреча произошла в Швейцарии «в 1989 г.». Со стороны АНК в ней участвовали Мбеки и Зума, со стороны правительства – заместитель начальника НРС М. Лоу и еще один из руководителей НРС М. Спарватер. «К сентябрю, – пишут Пахад и Эстерхейзе, – дискуссии в Швейцарии между делегацией Мбеки и делегацией правительства ЮАР достигли соглашения по нескольким важным поводам… Все политические заключенные, включая Нельсона Манделу, будут освобождены, запрет на все политические партии снят, всем ссыльным и эмигрантам будет разрешено вернуться, после чего смогут начаться переговоры о новой Южной Африке, как и предусматривалось Харарской декларацией» [1086] .
Южноафриканский журналист Алистер Спаркс представил ситуацию или, по крайней мере, датировку происходившего и некоторые имена несколько иначе. После принятия резолюции Государственного совета безопасности, пишет он, «дополнительные прямые действия» были отложены до выборов, которые состоялись 6 сентября. А 12 сентября в Луцерне (Швейцария) состоялась встреча М. Лоу и М. Спарватера с Мбеки и Зумой. Когда после возвращения делегации НРС из Швейцарии Барнард начали докладывать де Клерку, что АНК «согласен на переговоры», тот взорвался: «Кто дал вам право вести переговоры с АНК?» Но у Барнарда наготове была копия резолюции Государственного совета безопасности. Де Клерк успокоился и стал заинтересованно слушать [1087] .
Одним из первых актов де Клерка на посту президента был роспуск Национальной системы управления безопасности и понижение статуса Государственного совета безопасности. Но Национальной разведывательной службы эти меры не коснулись.
Стремительность развития событий свидетельствовала о том, настолько представители самой верхушки режима – воистину его столпы – были готовы, более того, стремились, к изменению курса страны, и прежде всего к переговорам с АНК. Это не означает, конечно, что они понимали, насколько глубокими будут эти перемены и что за ними будет стоять. Другой вопрос, доверяло или
Де Клерк закончил писать свою историческую речь меньше чем за 12 часов до того, как она была произнесена, и раскрыл ее содержание только нескольким ближайшим советникам. Барнард был в их числе. Уже через четыре дня после снятия запрета на АНК, 6 февраля Лоу и Спарватер снова встретились с Мбеки и Зумой – на этот раз при участии А. Пахада – в Луцерне. Обсуждали, как практически действовать дальше. Речь шла о том, какие структуры создавать, какие практические шаги предпринимать. Решено было создать несколько комитетов: по освобождению Манделы, по освобождению политзаключенных и по поддержанию связей между НРС и службой безопасности АНК. Через две недели произошла новая встреча, на этот раз в Берне. По словам Спаркса, в этой встрече впервые участвовали Н. Барнард и Фани фан дер Мерве, а со стороны АНК – Нхланхла. Участники встречи в Берне наметили новые совещания внутри страны, и Барнард, позвонив де Клерку, настоял, по требованию делегации АНК, что руководство АНК будет само определять состав своих делегаций. Речь шла, в частности, о Джо Слово, которого африканеры первоначально пытались отстранить от переговоров. Последняя тайная встреча за рубежом состоялась через две недели в Женеве. На ней был создан объединенный комитет по возвращению кадров АНК и по организации встречи руководства АНК с правительством внутри страны. Парадоксально, но на эту первую встречу внутри страны Национальной разведывательной службе ЮАР пришлось провозить анковцев через границу тайком, так как законы безопасности все еще действовали [1088] .
Барнард говорил Спарксу, что были предприняты все меры к тому, чтобы встречи остались втайне и от ЦРУ, и от швейцарской разведки, и от КГБ [1089] . Остались ли? Шубин писал, что в Москву «… поступали сообщения… о ширящихся контактах между руководством АНК и эмиссарами Претории, хотя не всегда было легко сделать различие между встречами с либеральными учеными-африканерами и эмиссарами ведомства Барнарда – Национальной разведывательной службы: иногда это были одни и те же люди. Возможно, – продолжал Шубин, – именно поэтому Хани и некоторые другие члены руководства АНК высказывали беспокойство в связи с участившимися встречами с интеллектуалами, предполагая (или даже зная наверняка), что они выходят за рамки диалога с либеральной оппозицией режиму» [1090] . Если Шубину было известно о том, что с Мбеки встречались именно «эмиссары ведомства Барнарда», то не прикрывали ли анковцев во время этих встреч как раз сотрудники КГБ? Может быть, кто-нибудь из участников этих драматических событий еще расскажет об этом.
Пока мы можем судить лишь о том, что встречи Мбеки и других руководителей АНК с бизнесменами в Англии и с представителями НРС в Швейцарии безусловно имели важнейшее значение для процесса мирного урегулирования.
В 1992 г. Барнард стал генеральным директором Департамента конституционных дел. Лоу сменил его на посту директора НРС, и на его долю выпало объединение двух служб безопасности – АНК и ЮАР. Уйдя на пенсию, Лоу до самой смерти оставался советником министров безопасности в правительствах Мбеки и Зумы – Р. Касрилса и Л. Сисулу [1091] . Спарватер стал советником новой НРС и оставался им до ухода на пенсию [1092] . Стал и на момент написания этой книги оставался советником новой НРС и еще один из руководителей старой Национальной разведывательной службы, согласившийся на беседу с нами, но пожелавший остаться неизвестным. Р. Касрилс не случайно сказал нам, что если африканер меняется, то он меняется в корне [1093] . Именно это и произошло с наиболее дальновидной частью верхушки африканерской элиты. Другая ее часть осталась не у дел.
А. Спаркс писал, что истеблишмент сил безопасности был расколот: Н. Барнард, М. Лоу и их союзники в НРС считали, что переговоры с АНК возможны и необходимы. Большая часть военной разведки, как и внутренние силы безопасности, полагали, что с АНК можно бороться только военными методами и считали, что Москва использует его для дестабилизации ситуации в стране [1094] . Есть немало свидетельств того, что часть генералитета (генералы Г. Мейринг, Ян Брейтенбах, Констанд Фильюн) считала, что южноафриканские проблемы нельзя решить военными методами [1095] . Однако никто из них не предпринимал шагов к установлению отношений с АНК, и такое развитие событий было для них неожиданностью. Это противоречит утверждению В. Г. Шубина о том, что уже в 1987 г. АНК стал получать сигналы от весьма влиятельных чинов Южно-Африканских сил обороны, настаивавших на том, что необходимо достичь соглашения не позднее 1990 г., чтобы «избежать разрушения Южной Африки» [1096] . Но свидетельств того, что армейские генералы подавали такие сигналы, пока нет, а вот руководство НРС действовало в этом направлении весьма активно.