Россия и Запад

Лавров Александр Васильевич

Остается добавить, что только авторитетному историку русского символизма впору (и по плечу) и точно, и спокойно, и со знанием дела откомментировать публикуемый заново очерк-шедевр о Бальмонте и дать ему должную научную опенку.

И тут я с непременным уважением и искренностью называю имя петербургского литературоведа Константина Марковича Азадовского, автора на сегодняшний день самой толковой, выверенной по фактам и источникам статьи, посвященной К. Д. Бальмонту в биографическом словаре «Русские писатели. 1800–1917» [72] , и также его сравнительно недавней убедительной статьи «С исчерпывающей полнотой» [73] , в которой дана самая точная оценка современного бальмонтоведения.

72

М., 1989. Т. 1. С. 148–153.

73

Новое литературное обозрение. 2008. № 89.

И позвольте это эссе считать нашим приношением К. М. Азадовскому к его юбилею.

____________________

Евгений Белодубровский

«Тут все дело в тоне»

Б. Пастернак «За книгой» (1956) — R.M. Rilke «Der Lesende» (1901)

Когда разговор заходит о переводах Пастернака из Рильке, в центре, как правило, оказываются две темы: почему этих переводов так мало и в какой степени переложение того или иного текста отвечает оригиналу [74] . Наиболее убедительный ответ на первый вопрос нашел, как кажется, К. М. Азадовский, указавший на такие свидетельства самого Пастернака, из которых следует,

что свой долг памяти Рильке Пастернак исполнял «в другом совсем плане и шире» (письмо к Жозефине Пастернак от 16 января 1929 года) и понимал его, в расшифровке К. М. Азадовского, «как <…> способ существования» [75] . Близость Рильке Пастернаку и общность их личного и исторического опыта столь велики, что перевод был бы едва ли не тавтологичен по отношению к собственному творчеству. Нечто близкое имел в виду У. Арндт, говоря, что в переводах из Рильке «Пастернак не переводит, а <…> пишет свою поэзию в „рилькеанском трансе“» («Pasternak is not translating but <…> writing his own poetry in a Rilkean trance») [76] . В автобиографическом эссе «Люди и положения» (1956) Пастернак сформулировал важный для него переводческий принцип:

74

См.: N"oldeke Е., geb. Bruzzone. Boris Leonidovic Pasternak und seine Beziehungen zur deutschen Kultur. T"ubingen, 1986; Arndt W. Pasternak’s Versions of Early Rilke Poems// Norwich Symposia on Russian Literature and Culture. Vol. I: Boris Pasternak 1890–1990 / Ed. by L. Loseff. Northfield, Vermont, 1991. P. 168–177; Азадовский К. Борис Пастернак и Райнер Мария Рильке // Pasternak-Studien I. Beitr"age zum Internationalen Pasternak-Kongress 1991 in Marburg / Hrsg. von S. Dorzweiler und H.-B. Harder unter Mitarbeit von S. Grotzer. M"unchen, 1993. S. 1–12; Френкель В. Рильке и Пастернак: Особенности перевода // Крещатик. 2010. № 3.

75

Азадовский К. Борис Пастернак и Райнер Мария Рильке. С. 11.

76

Arndt W. Pasternak’s Versions of Early Rilke Poems. P. 170.

Немногочисленные попытки передать его

(Рильке. — М.Б.)

по-русски неудачны. Переводчики не виноваты. Они привыкли воспроизводить смысл, а не тон сказанного, а тут все дело в тоне [77] .

Следом, как бы в подтверждение этой мысли, Пастернак приводит два своих перевода из сборника Рильке «Книга образов» («Das Buch der Bilder», 1902/1906) — «За книгой» («Der Lesende», букв, «читающий») и «Созерцание» («Der Schauende», букв. «устремляющий взор, смотрящий»). В отобранных им стихах Пастернак, очевидно, увидел важнейшие темы творчества своего «любимого учителя» [78] . Традиционный метод челночного сопоставления русской версии с оригиналом в применении к этим переводам нередко оказывается ущербным. И дело здесь не только в том, что большее или меньшее число элементов оригинала становится платой за верность «тона» в переводе, но в том, что у Пастернака перевод данного текста связан с более широким контекстом как творчества Рильке, так и собственного творчества. Убедиться в этом можно на примере двух — самых, пожалуй, очевидных — отступлений от оригинала в пастернаковском переложении «Der Lesende» Рильке [79] .

77

Пастернак Б. Люди и положения I/ Пастернак Б. Воздушные пути. Проза разных лет / Сост., подгот. текста и подбор илл. Е. В. Пастернак и Е. Б. Пастернака; вступ. ст. Д. С. Лихачева; коммент. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова. М., 1983. С. 433. Ср. в передаче О. Карлайл ту же мысль, примененную к переводам «Доктора Живаго»: «А переводчиков „Доктора Живаго“ не судите слишком строго. Это не их вина. Они привыкли, как и все переводчики, воспроизводить буквальный смысл, а не тон того, что сказано, а важен-то как раз тон» (Карлайл О. Три визита к Борису Пастернаку // Воспоминания о Борисе Пастернаке / Сост., подгот. текста, коммент. Е. В. Пастернак, М. И. Фейнберг. М., 1993. С. 650).

78

Из статьи Пастернака 1928 г. в еженедельнике «Читатель и писатель», цит. по тексту комментария С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова в кн.: Пастернак Б. Воздушные пути: Проза разных лет. С. 482.

79

Стихотворение написано в сентябре 1901 г. в Вестерведе и вошло уже в первую редакцию сборника «Книга образов» (1902). Создание сборника приходится на время обеих поездок Рильке в Россию (1900), пребывания его в Ворпсведе (осенью 1900 г.), кризиса зимы 1900-го, женитьбы на художнице Кларе Вестхоф (1901). Одновременно Рильке работал над сборником «Часослов» («Stundenbuch»). К 1900–1901 годам относятся также стихи Рильке на русском языке (подробнее см.: Heinz J. Das Buch der Bilder (1. Fassung, 1902) / M. Engel (Hrsg.) Rilke-Handbuch: Leben — Werk — Wirkung. Unter Mitarbeit von D. Lauterbach. Stuttgart; Weimar, 2004. S. 227).

Тексты

Тексты приводятся по следующим изданиям: Rilke R. M. Kommentierte Ausgabe in vier B"anden. Bd. I. Gedichte 1895 bis 1910 / Hrsg. von M. Engel und V. F"ulleborn. Frankfurt a. Main, Leipzig, 1. Auflage. 1996. S. 331–332; Пастернак Б. Люди и положения // Пастернак Б. Воздушные пути. Проза разных лет / Сост., подгот. текста и подбор илл. Е. В. Пастернак и Е. Б. Пастернака; вступ. ст. Д. С. Лихачева; коммент. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова. М., 1983. С. 433–434. Деление на отделы условно и введено для удобства сопоставления. Кроме текста Рильке и перевода Пастернака, привожу также мой рабочий перевод, по возможности близкий к оригиналу [80] .

80

В обоих известных мне подробных разборах перевода Пастернака авторы используют в качестве вспомогательных свои более или менее буквальные переводы стихотворения Рильке. Ни один из них не годится для моих целей: У. Арндт переводит на английский, а перевод В. Френкеля страдает, с моей точки зрения, неточностями.

R. M. Rilke. «Per Lesende». 1 Ich las schon lang. Seit dieser Nachmittag, 2 mit Regen rauschend, an den Fenstem lag. 3 Vom Winde draussen h"orte ich nichts mehr: 4 mein Buch war schwer. 5 Ich sah ihm in die Bl"atter wie in Mienen, 6 die dunkel werden von Nachdenklichkeit, 7 und um mein Lesen staute sich die Zeit. — 8 Auf einmal sind die Seiten "uberschienen 9 und statt der bangen Wortverworrenheit 10 steht: Abend, Abend… "uberall auf ihnen.

Б. Пастернак. «За книгой». 1 Я зачитался. Я читал давно. 2 С тех пор, как дождь пошел хлестать в окно. 3 Весь с головою в чтение уйдя, 4 Не слышал я дождя. 5 Я вглядывался в строки, как в морщины 6 Задумчивости, и часы подряд 7 Стояло время или шло назад. 8 Как вдруг я вижу, краскою карминной 9 В них набрано: закат, закат, закат.

1 Я читал уже долго. С тех пор, как предвечерние часы, 2 шумя дождем, стояли за окном. 3 Ветер снаружи я слышать перестал: 4 книга была трудная. 5 Я всматривался в ее листы, как в лица, 6

которые мрачнеют от задумчивости, 7 и, пока я читал, время вокруг меня стало. — 8 Но вдруг страницы озарились, 9 и на месте пугливой массы слов 10 повсюду на них проступило: вечер, вечер…

11 Ich schau noch nicht hinaus, und doch zerreissen 12 die langen Zeilen, und die Worte rollen 13 von ihren F"aden fort, wohin sie wollen… 14 Da weiss ich es: "uber den "ubervollen 15 gl"anzenden G"arten sind die Himmel weit; 16 die Sonne hat noch einmal kommen sollen. — 17 Und jetzt wird Sommemacht, soweit man sieht: 18 zu wenig Gruppen stellt sich das Verstreute, 19 dunkel, auf langen Wegen, gehn die Leute, 20 und seltsam weit, als ob es mehr bedeute, 21 h"ort man das Wenige, das noch geschieht.

10 Как нитки ожерелья, строки рвутся. 11 И буквы катятся куда хотят. 12 Я знаю, солнце, покидая сад, 13 Должно еще раз было оглянуться 14 Из-за охваченных зарей оград. 15 А вот как будто ночь по всем приметам. 16 Деревья жмутся по краям дорог, 17 И люди собираются в кружок 18 И тихо рассуждают, каждый слог 19 Дороже золота ценя при этом.

11 Я еще не смотрю наружу, но нитки длинных строчек 12 рвутся, и слова рассыпаются 13 и катятся, куда хотят… 14 Тогда я понимаю: над осенними 15 в отблесках (?) садами небеса просторны; 16 солнце должно было вернуться еще раз. — 17 Но вот повсюду, куда хватает глаз, наступает летняя ночь: 18 Рассеянные в пространстве предметы собираются в немногие группы, 19 темные фигуры людей идут по дорогам вдаль, 20 и странно далеко, как будто с особым значеньем, 21 слышно то слабое движение, которое еще происходит.

22 Und wenn ich jetzt vom Buch die Augen hebe, 23 wird nichts befremdlich sein und alles gross. 24 Dort draussen ist, was ich hier drinnen lebe, 25 und hier und dort ist alles grenzenlos; 26 nur dass ich mich noch mehr damit verwebe, 27 wenn meine Blicke an die Dinge passen 28 und an die emste Einfachheit der Massen, — 29 da w"achst die Erde "uber sich hinaus. 30 Den ganzen Himmel scheint sie zu umfassen: 31 der erste Stem ist wie das letzte Haus.

20 И если я от книги подыму 21 Глаза и за окно уставлюсь взглядом, 22 Как будет близко все, как станет рядом, 23 Сродни и впору сердцу моему. 24 Но надо глубже вжиться в полутьму 25 И глаз приноровить к ночным громадам, 26 И я увижу, что земле мала 27 Околица, она переросла 28 Себя и стала больше небосвода, 29 А крайняя звезда в конце села 30 Как свет в последнем домике прихода.

22 И если теперь я подниму глаза от книги, 23 ничто не будет чужим, но всё (будет) исполнено величия. 24 Там снаружи — то же, чем я живу здесь внутри, 25 и всё — здесь и там — безгранично; 26 только бы еще более слиться с этим (всем) 27 и мой взгляд приноровить к вещам 28 и к суровой простоте объемов, — 29 тогда (я увижу, что) земля переросла себя. 30 Кажется, что она охватывает все небо: 31 (и) ближняя звезда — как крайний дом.

1

закат

И было охвачено тою же самой Тревогою сердце, как небо… Б. Пастернак. Импровизация на рояле. 1915, 1946.

Одно из существенных отличий версии Пастернака от текста Рильке приходится на то место в начальной части, где вечер достигает Читающего:

Auf einmal sind die Seiten "uberschienen und statt der bangen Wortverworrenheit steht: Abend, Abend… "uberall auf ihnen. ______________________________________ Как вдруг я вижу, краскою карминной В них набрано: закат, закат, закат.

У Рильке Читающему на озаренной странице вместо бессмысленной массы слов видится текст из повторяющегося слова Abend. У Пастернака образ озарения приобретает дополнительную типографскую конкретность — в книге Читающего проступает набранный красной краской текст. Важнее, однако, разница в содержании самого текста. Связь между оригиналом и переложением держится на созвучии ударенных а — Abend, Abend…: Закат, закат, закат, но ассоциации, порождаемые словами Abend и закат, существенно различны.

В «Книге образов» Рильке Abend — одно из ключевых слов, с которым связывается представление об идеальном времени для восприятия мира и синтеза с ним. Программный вступительный текст сборника, перекликающийся с основными темами стихотворения «Der Lesende», начинается словами: «Wer du auch seist: am Abend tritt hinaus / aus deiner Stube, drin du alles weisst; / als letztes vor der Ferne liegt dein Haus: / wer du auch seist» («Eingang») [81] . Вечер у Рильке — «der sanfte Wiederkehrer» («неслышно возвращающийся вновь» — «In der Certosa»), теплый, возвышенный образ исполненных тайны сумерек как пограничного времени мягкого света и светлых красочных переходов. Вот вечернее небо «Книги образов»:

81

«Кто бы ты ни был: вечером выйди из твоей комнаты, где тебе все знакомо; на краю перед далью (пространства) стоит твой дом: кто бы ты ни был» («Вступление»).