Россия всегда права!
Шрифт:
Кладезь бездны был открыт.
22 июня 2012 года.
Лондон, Великобритания.
Букингемский дворец
Второе заседание КОБРы буквально за несколько часов до начала войны состоялось в сильно усеченном составе, настолько усеченном, что его нельзя было признать законным, ибо на нем отсутствовал кворум и отсутствовал премьер-министр, присутствие которого было обязательным. В сущности, это даже не было заседанием – это было банальное вымогательство решения группой придворных у своего монарха. Такое не может быть терпимо… но еще более нетерпимо было то, что монарх, властелин Англии, поддался и проявил слабость. Впрочем, за свою слабость он расплатился – своей жизнью, своей
Постоянный секретарь министра обороны, генерал Томас Глостер, человек недалекий, но мужественный, честный и преданный своему Суверену, во время своего пребывания в Лондоне проживал в небольшой квартире в аристократическом районе Челси – этот район, район в районе, был окружен высокой стеной и постоянно патрулировался силами полиции и безопасности, как скрытыми, так и униформированными патрулями. Квартира была маленькой лишь по местным меркам – девяносто семь квадратных метров, если переводить на международную систему измерений, и даже нет черного хода – обязательного атрибута для жилья высокого класса. Это было единственное жилье генерала, какое у него было, у него не было не то что собственного замка, как у некоторых его подчиненных, у него даже не было собственного летнего коттеджа и ни единого акра земли. Когда еще он не был постоянным секретарем министра обороны, летом, на время отпусков он снимал для семьи коттедж в дюнах на южном побережье Англии. Коттедж был больше похож на рыбацкую хижину, – но генерала и его семью это устраивало. У генерала было два сына, почти погодки, и он считал, что для них гораздо важнее побегать со сверстниками, поиграть в прибрежном песке, окунуться в холодную даже летом воду Английского канала, чем заниматься всяким бильярдом, крокетом, ездой на пони и прочей дребеденью.
В этот день генерал, как обычно, приехал с работы поздно – минутная стрелка на Биг-Бене делала последний круг на сегодня, время стремилось к полуночи. Супруга приготовила ужин и не стала его дожидаться, легла спать. Сыновей дома не было – оба в Сандхерсте, дом пуст. Стараясь не шуметь, генерал переобулся в домашнюю обувь, оставил в прихожей портфель, прошел на кухню. В термоизолированном контейнере его дожидалась баранина – почему-то генерал очень любил баранину. Супруга приготовила баранину по рецепту, какой взяла в редкой поваренной книге на русском языке, она была специалистом по русской истории в Лондонском университете, профессором, имела собственную кафедру…
Генерал достал из кармана складной нож, с которым не расставался со времен Индии, начал накалывать кусочки мяса, обмакивать их в соус и отправлять их в рот. Точно так же он, еще не будучи генералом, ужинал в Северной Индии, обрезая куски мяса с жиром с жарящейся над огнем только что добытой овцы – одной на всех…
Болела голова, и он не мог понять, что такое. Он уже дважды принимал тайленол – но боль так и не проходила.
Место, где жил генерал, было одно из самых тихих в Лондоне, здесь нет круглосуточных магазинов – маркетов, здесь нет дискотек со светомузыкой, грохочущих до утра, здесь нет молодежи, набравшейся в пабах и вышедшей посреди ночи на улицу в поисках приключений. Наконец, здесь нет сквозных дорог, и если едет какая-то машина, то она едет именно сюда, а не транзитом. А когда она едет ночью, значит, это правительственная машина, потому что в двадцать один ноль-ноль двери закрываются и для проезда нужен специальный допуск. На часах было двадцать три с лишним – и поэтому, когда дальний отсвет фар мазнул по стеклу, генерал насторожился, а когда стало понятно, что машина остановилась рядом с домом, он понял – за ним.
Опять какой-то кризис. Хорошо, что раздеться не успел.
Торопясь, генерал начал запихивать мясо в рот, глотать, почти не жуя, – мясо было вкусным, а когда следующий раз доведется поесть – одному Господу известно.
Резко, противно, зазвенел телефонный звонок. Генерал прошел к прихожую, взял трубку.
– Генерал Глостер?
Генерал узнал голос.
–
– Нужно немедленно ехать во дворец. Я в машине, у вашего дома!
– Пять минут.
– Не больше, генерал. Времени нет.
Генерал не просто ненавидел звонившего ему сэра Алистера Черчилля, как и положено любому военному ненавидеть моряка, но и не доверял ему. А это было куда серьезнее. В его понимании армия должна была оставаться армией, флот – флотом, а политика – политикой. Первый морской лорд должен принимать решения исключительно из профессионального опыта, отнюдь не из политической целесообразности. Первый морской лорд на своей должности не должен делать политическую карьеру и превращать адмиралтейство в политический балаган. Первый морской лорд не должен вмешиваться в дела армии и не должен плести интриги. Первый морской лорд не должен поддерживать кумовские отношения с разведкой, кого-то покрывать, а кого-то требовать сместить. Короче говоря, первый морской лорд, равно как и начальник Имперского генерального штаба – должность чисто техническая. Даже сэр Уинстон Черчилль, будучи первым морским лордом, хоть и высказывался по политическим вопросам, но не лез в политику, вся его политика заключалась в выбивании фондов из Адмиралтейства на постройку новых кораблей, благо именно тогда развернулась гонка морских вооружений, в которой Британия в отличие от континентальных стран не имела права отстать. А этот…
– Том?
Генерал повернулся, не до конца надев сапог.
– Кларисса, я постараюсь вернуться как можно быстрее.
Его супруга – черт, он все еще был влюблен в нее! – стояла в дверях.
– Что-то произошло?
– Не думаю. Маленький Олли опять бузит.
Алистера Черчилля злые языки называли «Маленький Олли», и его это бесило. Другие могли воспринимать приставку «маленький» с усмешкой, но он это все воспринимал серьезно и болезненно.
– Том, он опасен. Я боюсь его.
Генерал усмехнулся.
– Его нечего бояться. Это политикан не на своем месте, и не более того. Много шума из ничего.
– Нет, ты не прав. Он фанатик, у него глаза фанатика. Помнишь, в Пешаваре…
Генерал наконец справился с сапогом и подошел к супруге. Поцеловал ее.
– Нет. Не помню.
– Будь осторожен…
Генерал взял портфель и закрыл за собой дверь, еще не зная, что больше не увидит ни своего дома, ни своей жены.
Сэр Алистер Черчилль поджидал его в салоне старомодного вида массивного «Бентли». Эта машина выпускалась с две тысячи шестого года только в варианте лимузин, но ее очертания напоминали старые добрые слоноподобные лимузины пятидесятых годов. Эти машины не продавали в розницу – специальный заказ только для королевского двора, наместников на территориях и высших сановников правительства. Выходя в отставку, можно было выкупить машину для себя, и многие так и делали. Единственным аналогом этих машин был «Майбах Цепеллин».
За ним, чуть в стороне, с выключенными фарами и подфарниками стоял «РейнджРовер» охраны. Наверняка не один, но видно было только его…
Безликий, аккуратный молодой человек закрыл дверь за генералом – она закрылась со звуком, напоминающим звук закрываемой дверцы банковского сейфа, увесисто и солидно. Машина почти бесшумно тронулась.
– Что произошло, герцог? – грубовато спросил его пока не возведенный в рыцарское достоинство генерал. – Я только вчера прибыл из Шотландии и надеюсь, у вас были веские…
– Причины более чем веские, – сказал сэр Алистер, – только что разведка получила подтверждение ранее полученных данных, которые были признаны недостоверными. Но теперь…
– Что – теперь?
– Посмотрите сами.
Генерал принял плотный пакет из манильской бумаги. Печати на нем не было. Вскрыл и начал просматривать содержимое.
Машина прошла пост и выехала на дорогу.
– Что скажете?
Генерал едва не ударил этого напыщенного ублюдка – вместо того чтобы готовиться ко сну, он читает эту чушь.