Российская Академия Наук
Шрифт:
7. Пока общество разделено на отдельные вооружённые государства, быстрое принятие мер по локализации угрозы невозможно (согласования) или чревато развязыванием ядерной войны.
8. После эпохи холодной войны строительство бункеров относительно заглохло.
9. Современное общество не осознаёт выживание как свою главную цель, а те, кто об этом говорят, выглядят маргиналами.
10. Современные технологии развиваются стихийно. Нет ясного представления о том, кто, где, какие и зачем технологии развивает – даже относительно легко обнаружимых ядерных производств.
11. Хотя процесс договорного объединения идёт в Европе, остальная часть мира пока не готова мирно объединиться. (Однако,
Важно также подчеркнуть, что классическое тоталитарное общество не является панацеей от глобальных катастроф. Действительно, тоталитарное общество может быстро мобилизовать ресурсы и пойти на значительные потери для достижения цели. Однако основная проблема такого общества – это информационная непрозрачность, которая уменьшает степень готовности и ясности понимания происходящих событий. Примеры: ошибка Сталина с оценкой вероятности начала войны. Или слепота древнего Китая в отношении военных перспектив пороха и информационных технологий – компаса и бумаги, которые там были изобретены.
Глобальные катастрофы и текущая ситуация в мире
С одной стороны, может показаться, что всё вращение политической жизни в современном мире происходит относительно предотвращения отдалённых глобальных катастроф, каковыми считаются в первую очередь две: глобальное потепление и ядерная программа Ирана. Я полагаю, что читатель, внимательно ознакомившийся с текстом этой книги, понимает, что, хотя заявленные проблемы значительны и, в конечном счёте, могут увеличить шансы человеческого вымирания, в действительности наш мир крайне далёк от осознания масштабов и даже видов нависших угроз. Несмотря на все разговоры, глобальная катастрофа не воспринимается как нечто реальное, в отличие от 60-х годов, когда риск катастрофы прямо означал необходимость подготовки бомбоубежища. Современное состояние благодушия можно уподобить только тому приятному расслаблению, которое, как говорят, царило в Перл-Харборе перед налётом японцев. Кроме того, в качестве глобальных рисков осознаётся падение астероидов, исчерпание ресурсов и риск тотальной ядерной войны, но эти темы почему-то не являются объектами активной политической дискуссии.
Собственно, можно обсудить две темы: почему выбран именно этот список катастроф, и как общество обращается с тем список рисков, который признан. Однако ответ на оба вопроса один: основное содержание дискуссий об угрозах современной цивилизации состоит именно из обсуждения в духе «а будет ли мальчик?» Делает или нет Иран бомбу, и опасна ли она? Виноваты ли люди в глобальном потеплении и стоит ли с ним бороться? Собственно, процесс составления этого списка и есть процесс политической борьбы, в которой участвуют такие факторы, как конкуренция наиболее убедительных и наиболее выгодных гипотез.
Мир после глобальной катастрофы
Как бы ни была масштабна глобальная катастрофа, вся Вселенная в ней не погибнет (если только это не распад метастабильного вакуума, но даже в этом случае останутся параллельные вселенные). Какая-нибудь разумная жизнь возникнет в ней на другой планете, и чем больше будет таких мест, тем больше шансов, что эта жизнь будет похожа на нашу. В этом смысле окончательная глобальная катастрофа невозможна. Однако если глобальная катастрофа постигнет именно Землю, то тут возможно несколько вариантов.
В соответствии с положениями синергетики, критическая точка означает, что есть несколько, конечное число, сценариев, между которыми произойдёт необратимый выбор направления движения. Как бы много ни было
1. Полное разрушение Земли и жизни на ней. Дальнейшая эволюция невозможна, хотя, может быть, некоторые бактерии выжили.
2. Люди вымерли, однако биосфера в целом сохранилась, и эволюция других видов животных продолжается. Как вариант – отдельные мутировавшие люди или обезьяны постепенно создают новый разумный вид.
3. Серая слизь. Уцелела некая примитивная «некросфера» (термин С.Лема из романа «Непобедимый») из нанороботов. В ней может быть своя эволюция. Вариант – уцелели самовоспроизводящиеся заводы по производству крупных роботов, но они не обладают настоящим ИИ.
4. Постапокалиптичесий мир. Технологическая цивилизация рухнула, но определённое число людей уцелело. Они занимаются собирательством и сельским хозяйством, факторы антропогенных угроз существованию исчезли. (Однако процесс глобального потепления может продолжаться за счёт запущенных ранее процессов и стать необратимым.) Из этого сценария есть возможности перехода к другим сценариям – к новой технологической цивилизации или к окончательному вымиранию.
5. Сверхмощный искусственный интеллект установил власть над миром. Люди вымерли или вытеснены на обочину истории. При этом – внимание! – с точки зрения людей это может выглядеть как мир всеобщего изобилия: каждый получит неограниченную жизнь и виртуальный мир в придачу. Однако расходы системы на развлечение людей будут минимальны, равно как и роль людей в управлении системой. Этот процесс – автономизации государства от человека и снижения роли людей в нём – уже идёт. Даже если сверхинтеллект возникнет благодаря усовершенствованию отдельных людей или их слиянию, он уже не будет человеком – во всяком случае, с точки зрения обычных людей. Его новая сложность перевесит его человеческие корни.
6. Позитивный исход – см. подробнее следующую главу. Люди создали такой сверхмощный ИИ, который управляет миром, максимально реализуя потенциал людей и человеческие ценности. Этот сценарий имеет тонкую, но существенную разницу с тем сценарием, который оставляет людям только сферу развлечений. Разница эта – как между сном о любви и настоящей любовью.
Почти каждый из этих вариантов является устойчивым аттрактором или руслом развития событий, то есть после прохождения критической точки он начинает притягивать к себе разные сценарии.
Мир без глобальной катастрофы: наилучший реалистичный вариант предотвращения глобальных катастроф
Жанр требует «хэппи энда». Если бы глобальная катастрофа была бы абсолютна неизбежна, то не следовало бы и писать этой книги, так как единственное, что оставалось бы людям перед лицом неизбежной катастрофы – это устроить «пир перед чумой». Но даже если шансы катастрофы очень велики, мы можем значительно отсрочить её наступление, уменьшая её погодовую вероятность.
Я (и ряд других исследователей) вижу эти шансы в таком опережающем развитии систем искусственного интеллекта, когда оно обгоняет развитие других рисков, но одновременно это развитие должно опережаться ростом нашего понимания возможностей и рисков самого ИИ, и нашим пониманием того, как правильно и безопасно поставить перед ним задачу, то есть как создать Дружественный ИИ. И затем на базе этого Дружественного ИИ создать единую систему мировых договоров между всеми странами, в которой этот ИИ будет выполнять функции Автоматизированной системы государственного управления. Этот план предполагает плавный и мирный переход к действительно величественному и безопасному будущему.