Российская Зомбирация
Шрифт:
– Наглядно иллюстрированный дебилизм христианства – святая уверенность в том, что из-за какого распятого преступника они получили единственно верную и непогрешимую монополию на истину. Мы же считаем их язычниками, и никакой Тертуллиан не переубедит нас в обратном.
Ответ на эти сетования мне был ясен, Фен прожужжал им мне все уши. Христианство победило не потому, что было чем-то радикально новым, иначе большая часть людей, сейчас молилась Зороастру, а потому что оно было нужно светским правителям. Один бог на небе, значит один царь на земле. Человек, из-за технологического развития, перестал нуждаться в коллективных религиях. Он мог прожить и один, посему жизненно необходимым стал процесс появлений религий индивидуального спасения. К сожалению споры, по этому поводу из интернета
Эх, жил бы я две тысячи лет назад и додумайся до такого простейшего принципа, сейчас бы висел по всем красным углам и миллионы разбивали бы себе лоб, надеясь услышать в своем затуманенном сознании мой неповторимый божественный глас.
Братина с медовухой вновь вернулась. Я спросил:
– Надо же, как вкусно. Вы ее сами делаете?
Старец посмотрел на меня и благосклонно улыбнулся:
– Пока не выходит. Это наши добровольцы прикатили кегу из одного магазина.
Он рассказал мне, что община живет тем же, чем в принципе жил и я. Собирательством и мародерством. Когда какое-то высшее существо, в которое человек безоговорочно верит, утверждает что берет на себя всю земную ответственность, а единственный судия, перед которым предстанет индивид, это та самая божественная сущность, то у человека шарики залезают за ролики. Грабь, воруй, убивай во имя доброго Бога! Мы за него, так кто же против нас? Нечто подобное испытывали германские офицеры СС, командующие концентрационными лагерями, свято уверенные, что американцы их не тронут, потому что они исполняли приказы фюрера, который, как известно, принимал на себя всю ответственность. “Понимаете, в том, что я засыпал Циклоном-Б евреев, нет моей вины, ведь я всего лишь выполнял приказ!”
Забавно, считать себя всего лишь инструментом, который может резать, как скальпель или отправлять в страну проломленных черепов, как дубинка, искренне при этом веруя, что раз ты выполняешь чьи-то приказы, то ты невиновен.
А мозги то, блин, на что???
– А то, что сегодня было, с атакой мертвецов, это страшно?
Старец засмеялся, а вместе с ним, расслышав мой вопрос, засмеялись остальные общинники.
– Это не страшно. Они появились по воле богов, испытывая нашу мужественность. То, что христиане называют зомби всего лишь продукт их христианского бога Яхве. Что можно ожидать от бога, которому поклоняются старые и убогие, слабые и бессильные люди? Ты когда-нибудь видел кто молится христианскому богу? Старухи, инвалиды, слабые люди, которым жизненно необходимо спасение. Он выпил из них все соки, превратил в засохшие мумии, которые теперь разгуливают по улицам. Демиург сделал свое дело, демиург может уходить. Они страшны не более, чем собака на цепи. Гораздо страшнее другое...
Костер выплюнул стаю рыжих искр, расцветших на лице старца ужасными тенями. Глава общины воздел руки к небу и пророкотал:
– Есть вещи пострашнее мертвецов. Это... – он сделал эффектную паузу, – Свидетели Иеговы!
Со всех сторон раздались причитания и плохо сдерживаемые возгласы возмущения. Я различил древнее славянское проклятие: “Чтоб они обосрались!”. Выглядело это так, как будто старец только что публично похулил Перуна, спалил в огне, чур, посвященный Стрибогу и сказал всем, что он уже с полугода как является неофитом Христовой веры.
– Это как это? – удивился я, – они, что и сюда пробрались?
Дело было в том, что для разных маргинальных и не очень религиозных групп пришествие Зомбикаплисиса (кстати, популярность самого названия и была растиражировано именно фанатиками веры), появление в мире неприкаянных живых мертвецов стало настоящей манной небесной. “Мы же вас предупреждали!”; “Вот оно, пришествие Антихриста!”. Проповедники всех мастей и пяти континентов захлебывались от распиравшей их конфессии профессиональной гордости: наконец-то за полторы тысячи лет, христианские идеологи смогли точно предсказать Конец Света! О ста пятидесяти тысяч не сбывшихся предсказаний, разумеется, никто не вспоминал. Так всегда в человеческой массе: тысячи шарлатанов делают миллионы фантастичных прогнозов. По теории вероятности хотя бы у одного из них они непременно сбудутся в мельчайших подробностях. Тогда он становится всемирно признанным
– Даже среди христиан, – важно поднял сухой палец кверху старец, – есть свои отщепенцы и изгои. К сожалению, враг моего врага, не наш друг. Хуже Свидетелей Иеговы нет ничего в этом мире. Я однажды видел, как от них с воем убегали даже буйные мертвецы!
После появления мертвецов мир стал по-настоящему религиозен. В пору социальных катастроф большинство людей становятся, еще более внушаемы для пропаганды, а мировой поставщик опиума для народа не терял времени даром, за просто так раздавая надежду и поливая благодатью жаждущие спасения от заразы массы. Сколько появилось новых сект! От зомбипоклонников, считающих мертвецов новым высшем видом и поклоняющихся какому-то новому, реинкорнированному из Гаити Барону Субботе, до христианских ортодоксов, призывающих сжечь презренную плоть мертвецов в огне. Это те самые столбы, что длинными рядами стоят вдоль дорог, как напоминание проезжающим, что массовая охота на ведьм это не Средневековая вещь, а идея эпохи Возрождения, когда людям стало больно за бесцельно прожитые годы и они стали искать себе козла отпущения. Сегодня массе надо решительно быстро найти козла отпущения за произошедшее на планете, и было выбрано, разумеется, самое незащищенное существо в мире: обыкновенный, тихий и забитый мертвец-овощ. Человечеству как будто свернули какой-то клапан и, через него забила тугая, валящая паром струя концентрированной ненависти. За тех, как народонаселение сходит с ума было наблюдать страшнее, чем за пришествием живых мертвецов.
– Они осаждают нас каждую неделю. Приезжают целыми толпами на автобусах и бредут к нам, раздают свою литературу, брошюрки! Обклеивают забор объявлениями.
– А что делаете вы, – заинтересовался я, – впускаете?
Старец улыбнулся:
– Нет, в этот день мы отрубаем курице головы и вывешиваем ее за тын, когда приходят эти сумасшедшие. Они кричат, что это против Бога – лишать кого-то жизни. А потом, зачуяв кровь, сюда сбегаются те, кого породил их почитаемый Иегова. К нам они перестали ходить, теперь к соседней общине старообрядцев наведываются. Говорят, те не стали заморачиваться, взяли топоры и порубили пришельцев. Тоже те еще поклонники демиурга.
Мир определенно сходит с ума. Возможно, это начало конца. Тысячи народившихся сект кричат о Конце Света, провозглашают сотни новых божеств и пророков, но самое ужасное, что люди, кинутые своим государством, профсоюзом или спасаясь от семьи, которая хочет их загрызть, следуют за новоиспеченными мессиями. Они жертвуют средства, время и жизнь, чтобы хоть на несколько дней, но поверить, что там, за порогом смерти, которая нынче совсем рядом и дышит в затылок, их ждет вечное, искупительное блаженство.
Костер догорал, как прежняя эпоха: нехотя и с треском ломая обуглившиеся деревянные кости. Мы сидели в молчании, которое нарушало тихое пение молодых девушек, завороженных рубиновыми углями. Воздух прорезал унылый, рвущийся вой. Никто не обратил на это внимания, даже я. Казалось, что время остановилось, устав смотреть на жестокость, с которой люди боролись за жизнь. Поразительно, человеки считают человеческую жизнь высшей ценностью, поэтому готовы убить любого, кто посягнет на это утверждение.
Возродился, фактически убитый научным прогрессом, естественный отбор. Теперь выживал сильнейший. И хитрейший.
И тут, средь упокоенного, чуть хмельного умиротворения я понял, что для всех этих изгоев, сбежавших из душных городов и воняющей гнилью несправедливой реальности, для всех них смерть миллионов людей и появление зомби, было самым настоящим счастьем. Они жили здесь, не зная уголовного кодекса, правил дорожного движения, хамства чиновников и ненависти быдла, готового смешать с говном любого, кто хоть на полвершка выше их самих. Наверняка каждый из общинников, даже отчаявшийся офицер, в тайне, в тет-а-тете с собственной душой, рад тому, что все произошло так, как есть. Они оставлены, никому не нужны, ни военкомату, ни налоговой инспекции. Не нужно вставать на работу или идти в караул. Воля!