Российские предприниматели и меценаты

Гавлин Михаил Львович

Сподвижник Петра Великого

Время старой, допетровской Руси подходило к концу. Наступала эпоха коренных преобразований и реформ, связанных с именем Петра I. С этого времени начинается новый период в истории династии Строгановых.

С XVIII века меняется образ жизни и место постоянного пребывания Строгановых. Они уже не живут вдали от столиц, в своих вотчинах, непосредственно своим личным участием и властью организуя хозяйственную жизнь необъятных поместий. Теперь богатейшие люди своего времени предпочитают постоянно жить в Москве и Петербурге, служа придворными, дипломатами, военными, высшими чиновниками, а управление поместьями доверяют многочисленным управляющим. Само их имя становится в России, с одной стороны, синонимом богатого российского вельможи – мецената, чудака, подчас самодура, прожигателя жизни, а с другой – символом европейской цивилизованности, просвещения и культуры. Под воздействием европейского образования и роскоши постепенно смягчаются

нравы, оттачиваются и приобретают аристократический лоск манеры и поведение, облагораживаются вкусы потомков пермских солепромышленников. Все большую роль в их жизни начинают играть наука и искусство, коллекционирование и меценатство. Во многом меняются направления, формы и методы их предпринимательской деятельности. Все три ветви Строгановых к этому времени уже почти сами не занимались производством и торговлей, давая лишь указания, а иногда и полностью перепоручив все главноуправляющим, управляющим имений и приказчикам.

Деление единой вотчины Строгановых многочисленными потомками этого рода, а впоследствии представителями и других фамилий ослабляло экономическую и финансовую мощь строгановского дома. В связи с этим интерес представляет яркая и противоречивая личность последнего «именитого человека», Григория Дмитриевича Строганова (1656–1715), не только не растерявшего состояние, а, наоборот, значительно увеличившего его. Безжалостно обирая родственников, он к середине 80-х годов XVII века сумел правдами и неправдами сосредоточить у себя в руках все строгановские владения. Григорий Дмитриевич превратился в крупнейшего солевара не только Пермского края, но и всей страны. К концу своей жизни Строганов поставлял в казну более 60 % годовой добычи соли в стране.

В начале XVIII века Г. Д. Строганову принадлежала территория вдвое большая, чем площадь Голландии того времени. Только в его великопермских владениях на территории более 10 млн гектаров располагалось 20 городков и «острогов» и 200 деревень, в которых насчитывалось более 3 тыс. дворов. И это не считая зауральских, сольвычегодских, устюжских, нижегородских и подмосковных имений. Всего в его владениях было до 45 тыс. душ мужского пола. Можно сказать, что в тот период он был самым состоятельным человеком в государстве. Именно тогда появилась поговорка: «Богаче Строганова не будешь». По некоторым сведениям, царь Петр даже одно время подумывал ограничить не только привилегии, но и само состояние Строганова, однако вторая женитьба того в 1697 году на Марии Яковлевне Новосильцевой, пользовавшейся расположением государя, предотвратила эти намерения.

Громадные средства позволяли Строганову пополнять государственную казну в критические моменты российской истории. В 1686 году царем и «государем всея Руси» стал Петр Алексеевич. Но еще до официального вступления его на царский престол последний «именитый человек» в роду Строгановых помогал расплачиваться со стрельцами жалованием. Григорий Дмитриевич энергично поддерживал реформы, проводимые Петром I, активно участвовал в петровских преобразованиях. В 1700 году, находясь в Воронеже, Григорий Строганов построил на воронежских верфях и подарил Петру I два хорошо оснащенных военных фрегата, отправленных сразу в турецкий поход. Позднее, при посещении вместе с Петром I архангельской корабельной верфи Адмиралтейства, он построил за свой счет еще два военных судна и передал их флоту. Помимо этого он строил корабли на Дону на паях с Л. К. Нарышкиным, дядей царя. Велики были и его денежные пожертвования во время Северной войны. Сохранился рассказ о том, как однажды Григорий Строганов пригласил Петра к себе на обед, поданный на бочке. При этом хозяин заявил, что «не потчует своего господина и благодетеля вполовину, а просит смотреть на бочку как часть угощения». Бочка оказалась наполненной золотом.

В свою очередь, царь высоко ценил деловые качества промышленника. Он пожаловал ему новые громадные земельные наделы на Урале в вечное и потомственное владение. В результате число строгановских крепостных увеличилось более чем на 14 тыс. душ мужского пола. Петр оказывал ему особое внимание, даже крестил его второго сына. Г. Д. Строганов имел украшенный бриллиантами портрет государя, который всегда носил в петлице кафтана. Нагрудного портрета Петра удостоилась позднее и супруга последнего «именитого мужа», Мария Яковлевна Новосильцева. Вообще супруги Строгановы пользовались большим расположением монаршей четы. При рождении сына Екатерина лично уведомила их запиской об этом событии. Григорий Строганов нередко писал Петру I письма, в которых не только высказывал свое мнение, но и давал советы. Есть свидетельства, что Петр I после казни сибирского губернатора князя Гагарина за взятки и лихоимство искал на эту должность лицо, на бескорыстие которого можно было бы положиться, и предложил ее Г. Д. Строганову, громадное богатство которого было, по-видимому, ручательством, что он не станет наживаться на губернаторском месте. Строганов, однако, отклонил это предложение, ссылаясь на свои преклонные годы и на необходимость лично управлять своими собственными обширными землями.

Вместе с тем были в отношениях Строганова с Петром и темные периоды. В 1711 году на Строганова было заведено дознание

по «доношению», поступившему на него в царскую канцелярию от «прибыльщика» Г. Юрьева и трех строгановских приказчиков. Они вознамерились раскрыть царю глаза на мошенничества своего хозяина, поставлявшего в казну соль по сильно завышенным ценам. Юрьев в письме приводил следующий подсчет: «Григорий Строганов и прочие соляные промышленники против настоящей цены возьмут в Нижнем передаточных денег из твоей Великого Государя казны тысяч с полтораста и больше». Друзья и покровители Строганова предупредили его об опасности. Жалобщики были схвачены. Но Юрьев сумел в переданной лично Петру челобитной довести до сведения царя о произведенной над ним незаконной расправе: «Его, Григорьев, человек с подсыльными ухватили меня на дороге и привели в поместный приказ, и в том приказе не было мне никакого розыска, и без наказу бит я кнутом безо всякая пощады и с ссылкой на каторгу на 10 лет без вины, напрасно, по челобитью Григория Строганова за то, что доносили мы тебе, Великому Государю, на него, Григорья, о соляном подряде правду». Петр повелел Сенату произвести дознание о том, какой должна быть действительная цена на соль в Нижнем, прибавив: «Чаю, что много лишнего платят». Неизвестно, чем закончилось это расследование, но в конечном счете Петр своим указом назначил цену, поставив зарвавшегося солепромышленника на место и значительно умерив его аппетиты.

После 1685 года Сольвычегодск перестает быть главной резиденцией Строганова. Промышленник перебирается в Нижний Новгород. Переселение было вызвано его желанием находиться поближе к центральным районам России, где он все шире развертывал торгово-промышленную деятельность. Отсюда было ближе и к Москве, куда Строганову приходилось наведываться по различным административным и торгово-промышленным делам. Его новой резиденцией вначале становится заречное село Гордеевка, расположенное против Нижнего, на другом берегу Волги. Это вотчинное село Строганова, состоящее из добротных каменных господских домов и каменных надворных построек, имевшее красивую, выстроенную в стиле барокко церковь Смоленской Богоматери, выглядело гораздо внушительнее, чем Нижегородский кремль. Ведь и сам кремль, и административные здания в нем, и даже дворец губернатора были срублены из дерева.

Путешествовавший тогда по России голландец Корнилий де Бруин так описывал открывшуюся перед ним картину кипящей торговой жизни в Нижнем Новгороде: «Река здесь постоянно заставлена множеством судов, приходящих или уже пришедших сюда со всех сторон. На другом берегу этой реки лежит большое село, принадлежащее Григорию Дмитриевичу Строганову, с прекрасной каменною церковью и близ нее с каменным же господским домом, где живет по временам он сам. Сим вечером отсюда отплыло 48 больших 9-весельных барок, на которых в каждой было человек по 40…Все эти барки, находившиеся в сем городе, принадлежали этому купцу, которого считают… самым богатым в России».

Позднее из Гордеевки Строганов перебрался в Нижний. На берегу Волги, рядом с пристанями, он возвел новое «обширное подворье с каменными палатами, службами, амбарами и складами» и начал строить удивительную Рождественскую церковь, возвышавшуюся над городскими улицами и пристанями. В народе ее называли «строгановской». «Всякими красками раскрашена», – рассказывали о ней очевидцы. Украшал ее каменной резьбой из сказочных цветов знаменитый мастер Г. Иванов. На церковной колокольне, под крестом, был установлен флюгер, показывавший направление ветра. Укрепленные на колокольне куранты с музыкальным боем отмечали фазы Луны и времена года. Сохранилась легенда, будто бы образ Спаса Вседержителя, изображенного на иконе с символами власти, весьма напоминающими царские, сильно походил на самого Григория Строганова. А писал образ, по-видимому, его крепостной художник, обучавшийся живописи в Италии, Стефан (Степан) Нарыков. Однако Строганов не дождался конца постройки храма. Все лучшие мастера были отозваны на начавшееся строительство новой столицы – Санкт-Петербурга. Одновременно Петр запретил по всей стране возведение каменных зданий. Императорский указ был отменен лишь в 1721 году.

Строганов становится полновластным хозяином в Поволжье и прилегающих районах. Однако здесь его торговля, несмотря на впечатление, которое она производила своим размахом на иностранцев, происходила далеко не так безоблачно, как это могло казаться со стороны. Местные власти чинили большие препятствия свободному прохождению товаров. Строганов терпел громадные убытки, и нужны были его авторитет, богатство и связи в местной и приказной администрации, чтобы преодолевать бесчинство воевод, а позднее и губернаторов, не знавших удержу своему стяжательству. В Кашире, на Оке, как только подплывали к заставам нагруженные солью струги его и «купецких всякого чина людей», их останавливали и находившихся на судах кормщиков, подрядчиков и работных людей отводили в город, где сажали в острог и держали до тех пор, пока хозяева не давали за них выкуп. Так же действовали и в других городах. В Белеве воевода просто перегородил реку толстым канатом, не пропуская купеческие караваны без выплаты дани. Челобитные, подаваемые на имя царя, не действовали, так как подобное самоуправство воевод, по мнению царских властей, способствовало пополнению местной казны.