Российские предприниматели и меценаты

Гавлин Михаил Львович

Грамотой от 1 декабря 1609 года «воевода и думный дворянин» Прокопий Ляпунов извещает Андрея и Петра Стро гановых, что он именем царя взял у их приказчика Офонка Гаврилова «в заем 300 рублей». Из царской грамоты от 24 марта 1610 года видно, что у Андрея и Петра Строгановых правительство заняло 2000 рублей. А вскоре в том же 1610 году послана Семену и Максиму Строгановым еще одна царская грамота, в которой опять содержалось требование, ввиду того, что «казна наша истощила», дать заем денег на жалованье служивым людям. И «после того, как литовских людей и русских воров одолеем, будет милость и великое жалованье, и честь примите, и от всех людей похвалу получите». Строгановы со всем возможным «поспешанием» послали Шуйскому многотысячную денежную

сумму в придачу к пожертвованным изделиям из жемчуга, драгоценным сосудам из серебра и подводам с хлебом и фуражом.

Московское правительство, щедрое на обещания, не спешило их выполнять. Строгановым пришлось напомнить в своих челобитьях правительству Шуйского об обещанных наградах. Ответом на это явились царские грамоты 1610 года Максиму, Никите, Андрею и Петру Строгановым. Каждому из них были пожалованы обычные «гостиные» льготы, но с необычным для представителей купечества правом именоваться впредь «с вичем» (т. е. с полным отчеством), наряду с боярами и окольничими того времени. Это выделило Строгановых из корпорации гостей в особое положение «именитых людей». Этот титул закрепился за ними более чем на 100 лет, до 1722 года.

Из длительной полосы кровавых междоусобиц, крестьянских восстаний, иноземных нашествий, голода и разорения государство вышло чрезвычайно ослабленным. В опустошенной государственной казне практически не было денег. И при новой династии Строгановы продолжали широко финансировать правительство, которое при исчислении сумм экстренных налогов на богачей определило финансовую мощь дома Строгановых примерно в одну пятую денежных средств от всех крупных владельцев. В жалованной грамоте именитому человеку Григорию Дмитриевичу Строганову было «исчислено», что во время междуцарствия и при Михаиле Федоровиче «взято в казну деньгами, жемчугом, серебром, хлебом и солью в виде добровольных приношений и чрезвычайного налога 423 706 рублей; да у отца его Дмитрия Андреевича при царе Алексее Михайловиче 418 056 рублей, всего 841 762 рубля, что составило в пересчете более 2,5 млн рублей серебром». Славился своими большими взносами в государственную казну и Данило Иванович Строганов.

В XVII веке Строгановы приобретают громадное влияние и исключительное положение не только в торговом мире, но и в высших кругах государства. Значение имело и то обстоятельство, что царица Евдокия Лукьяновна Стрешнева, жена Михаила Федоровича Романова, оказалась дальней родственницей Строгановых. Братья Андрей, Петр, Семен и Иван Максимовичи Строгановы поднесли новорожденному царевичу, будущему царю Алексею Михайловичу, четыре серебряных кубка весом полпуда, ценою в 100 рублей, четыре «сорока» соболей на 225 рублей. Всего же ими было преподнесено даров на крупную по тем временам сумму в 520 рублей и сверх того 100 золотых, о чем говорится в книге дворцовых разрядов.

Строгановы пользовались большим почетом при дворе. Они стали вхожи в хоромы главы правительства патриарха Филарета, который имел прочные связи с торговой средой, «бывали в тесном кругу приближенных и на торжественных обедах у Филарета». При царе Алексее Михайловиче они также пользовались уважением при патриаршем дворе. Запись в Хрониках 1667 года гласит: «Обед у Патриарха был в Крестовой палате, в кривом столе с боярами сидели именитые люди Строгановы – Дмитрий и Данило». О богатстве Строгановых слагались легенды и поговорки: «Богаче Строгановых не будешь», «Не тряси берегом – Строганов соль весит». По донесению Петру I начальника уральских горных заводов Геннина, в начале XVIII века «прежде сего жили они, как Танталус, все в золоте и огорожены золотом».

Породниться с богатейшими уральскими «володетелями» считали за честь многие знатные семейства. Строгановы XVII столетия находились в родстве с виднейшими боярскими и княжескими домами. Дочь Петра Семеновича Строганова, Анна, была замужем за князем Алексеем Юрьевичем Звенигородским, внучка Петра Катерина Федоровна отдана за боярина Алексея Петровича Салтыкова, а сестра ее

Марфа – за Михаила Тимофеевича Лихачева. Дмитрий Андреевич Строганов женат был на княжне Анне Васильевне Волхонской, а после ее кончины – на Анне Ивановне Злобиной. Его дочь Пелагея вышла замуж за князя Андрея Ивановича Голицына. Дочь Данилы Строганова, Стефанида, была выдана за князя Петра Семеновича Урусова.

В звании особого почетного сословия, именитых людей, Строгановы были неподсудны обыкновенным властям (подлежали только личному царскому суду), тогда как сами могли вершить суд на своих территориях. Они имели право строить города и крепости, содержать ратных людей для обороны уральских городков и поселений, лить пушки, воевать с владетелями Сибири, вести беспошлинную торговлю с инородцами. С них не брали подати за провоз караванов с солью и другими товарами на ярмарки. Они освобождались от всяких постоев на своих дворах, а сами могли беспрепятственно и безвозмездно останавливаться на любом постоялом дворе.

Исключительное, почетное положение Строгановых было закреплено Уложением 1649 года. В нем было определено «за бесчестие Строгановым» наложение двойного денежного штрафа в 100 рублей против обычного размера за «бесчестие гостей» в 50 рублей. Но самым главным были новые громадные пожалования земель. 30 июня 1614 года царь Михаил Федорович подтвердил Строгановым все ранее выданные жалованные грамоты на земли и привилегии. С началом каждого последующего царствования не только подтверждались все прежде дарованные Строгановым грамоты на владение землями и на разные привилегии, но ко всем прежним пожалованиям прибавлялись новые. Подтвержденные жалованные царские грамоты были выданы Строгановым 31 января 1641 года, 27 июня 1688 года, 25 июля 1692 года. Общая площадь пожалованных Строгановым земель в XVI–XVII веках при царях Иване Грозном, Федоре Ивановиче, Михаиле Федоровиче, Иване и Петре Алексеевичах составляла в Перми Великой, по рекам Каме, Чусовой, Веслянке, Лологе и за Уральским хребтом 10 382 347 десятин.

Сначала земли жаловались Строгановым лишь во временное владение. Сподвижник Петра Великого Григорий Дмитриевич Строганов исходатайствовал у государя грамоту, утверждающую его и его наследников в вечном владении всеми дарованными землями. В результате в конце XVIII – начале XIX века правительство было вынуждено вести со Строгановыми в интересах казны продолжительные и сложные земельные процессы, вследствие которых в разное время у них было отобрано около 3,75 млн десятин.

Жалованные Строгановым земли в большинстве случаев официально считались «пустыми», на деле же они были заселены, хотя и весьма слабо, различными местными народностями, которые по мере усиления притеснений стали защищать свои права с оружием в руках. Но Строгановы оказались «прекрасными колонизаторами». Привлекая разного рода льготами «нетяглых и бесписьменных людей», Строгановы весьма успешно стали населять прибрежные полосы Камы, Чусовой и других рек. Они строили «городки», «острожки» (небольшие крепости), в которых на свой «кошт» держали «пушкарей, пищальников и воротников» для охраны своих владений и удержания в повиновении местное население.

Сибирская крепость. Начало XVII века

Вотчины Строгановых, занимавшие добрую половину Перми Великой, представляли как бы самостоятельное неподвластное царским наместникам и воеводам государство со своими законами, установлениями, распорядком и управлением. Именитые владетели имели исключительное право чуть ли не по всем делам сноситься непо средственно с Москвой, минуя местную администрацию. Они имели практически неограниченную возможность распоряжаться судьбами подчиненных им людей, бесконтрольное право творить над ними суд и расправу.