Ростки лжи
Шрифт:
Благодушное настроение женщины окончательно развеяло сомнения барона относительно дальнейших действий. Так или иначе, воин был неробкого десятка и решил расставить всё на свои места сразу.
— Нам стоит серьёзно поговорить. По поводу дальнейшего путешествия и по поводу… нас. — мрачно начал барон.
Лиссандра тяжело вздохнула.
—
— Разумеется, мы передохнём столько, сколько будет необходимо. — покладисто согласился барон. — Однако у меня есть чёткая задача доставить тебя в столицу.
Женщина недовольно поджала губы и отвела взгляд. Но барон периферийным зрением заметил, как она слегка вздрогнула.
— Ты боишься. — потрясённо расширил глаза он. — Боишься, что мы не сможем защитить тебя.
Ответом ему было молчание. Нериона лихорадочно размышлял, что он может сделать в такой ситуации. К счастью, решение пришло к нему быстро.
— Мы можем отправиться с большим караваном. Пока будем искать подходящий, как успеем задержаться в городе и передохнуть. И путешествие будет безопасным.
Целительница непонимающе нахмурилась.
— Я думала, вы должны доставить меня в столицу как можно скорее.
Барон качнул головой.
— У меня нет ограничения в сроках. Мы выехали малым отрядом для незаметности и скорости перемещения.
А также потому что у герцога не так много людей, которым можно поручить подобное дело, мысленно добавил Нерион.
— Но теперь, когда мы уже увезли тебя из долины, тебе уже не угрожает непосредственное похищение.
Потому что тебя уже похитили, пусть ты этого и не знаешь.
— Если кто-то захочет сделать это, ему придётся сначала найти тебя здесь, а мы никому не сообщали о маршруте. Даже если бы за нами следовали по пятам, это всё равно выиграет нам время, так что торопиться некуда. Дальше мы вполне можем отправиться в столицу с караваном. Ведь сейчас в долине никто не знает, где конкретно мы находимся.
— Это… Хорошо. — обдумала и признала такой вариант приемлемым Лиссандра, слегка расслабившись. — Но, кажется, ты хотел ещё поговорить о нас. У тебя есть
Женщина приняла гордое и независимое выражение лица, однако её глаза смеялись. Барон почувствовал, что ступает на тонкий лёд.
— Я просто не уверен, насколько это уместно, учитывая обстоятельство. Как воспримет это его святейшество, особенно учитывая цели, с которыми я вывез тебя из долины… Возможно, нам не стоило…
Целительница протяжно застонала, упала на кровать и засунула голову под подушку. Оттуда послышался приглушённый голос:
— Почему каждый раз, когда я пытаюсь завести новые отношения, мужчины начинают с этого? Да, я была любовницей верховного иерарха! И что с того? Мы друзья детства! И тогда он был просто молодым мастером! Потом он ушёл выше по церковной службе, и покинул долины, и мы расстались! Однако каждый просто видит своим долгом напомнить мне об этом, как будто это автоматически делает меня принадлежащей ему и только ему! Я свободная женщина! Делаю что хочу! Что было, то прошло.
Барон присел на кровать и аккуратно, нежно вынул женщину из-под подушки и прижал к себе, зашептав на ухо:
— Прости меня. Я не хотел тебя обидеть, и меньше всего мне хотелось воспользоваться твоим положением, особенно, учитывая то, что тебе пришлось пережить. Мне не нравится обман, и я просто хотел прояснить твои намерения. Быть может, для тебя это просто короткая интрижка.
Несколько мгновений Лиссандра смотрела барону прямо в глаза, словно ища там что-то. Барон не отводил взгляда. А затем женщина крепко и жарко поцеловала его.
— Достаточно ли это ясная декларация намерений? — улыбнулся целительница.
— Да. Я полагаю, что так.
И барон крепко поцеловал её в ответ, чудовищным усилием воли заставляя себя забыть о грядущем.
Путники покинули город через две недели, так и не сообщив о своём отбытии воинам герцога. Барон счёл, что оставить их позади таким образом — лучший вариант.
Хороший вассал никогда не забывает о своём долге. Однако чем ближе они приближались к Кордигарду, тем меньше у Нериона оставалось уверенности в том, что он хороший вассал.
Глава 46
Они так и не вернулись. Побережье оставалось безжизненным до самого конца путешествия. Даже воды, казалось, вымерли: все дальнейшие попытки рыбалки вплоть до выхода из диких земель оказались тщетны.