Росток
Шрифт:
Повисла тишина.
Все думали. Каждый о своем.
Зачинщики же прекрасно поняли — Беромир все знает и играет с ними. Из-за чего их еще сильнее стало трясти. Вызывая острое желание наброситься на ведуна прямо сейчас. Открыто.
Остальные эту выходку явно не поддержат. Ибо не по обычаям. Да, если бы кинули дротик и бежать — ушли бы. Ученики бы особо не усердствовали в преследовании. Только так — для вида. А если так набросится — выбора у них не останется. Чай не круг.
Но
Обида и страх в них перемешались жуткой смесью.
— У нас гости! — крикнула Златка.
Ее звонкий голос словно рассек густую, вязкую атмосферу конфликта. Все глянули на нее, а потом куда она указала.
Несколько лодок с мужчинами.
Кто именно — не видно. Но, в любом случае, прямо сейчас нападение явно срывалось. И эта троица, злобно пыхтя, сдали назад, демонстративно подчинившись.
Но надолго ли?
Минут через десять появились гости.
— Как у вас тут дела? — спросил Борята, вылезая из лодки и тепло пожимая руку Беромиру.
— Пока обошлось без крови. — максимально равнодушно ответил ведун.
— Рад, — кивнул он. — Надеюсь, Перун не возьмет свою плату.
— Это не плата, — возразил Беромир. — Он карает лишь тех, кто взялся за дело, что ему не под силу. Тех, кто опозорит его имя.
— Согласен, — ответил глава «клуба» вполне дружелюбно.
Эти слова слышали все ученики.
Сколько было сказано слов? Всего ничего. А какой эффект? О! Вон как они все нахохлились, да и глазки у них забегали. Это ведь что получается?..
Учеников отправили разгружать лодки, а Беромир повел гостей к столу. Посидеть. Поговорить.
— Возмужал-то как! — крякнув, сообщил смутно знакомый мужчина лет сорока пяти. Или около того.
— Не помнишь его? — поинтересовался Борята, увидев взгляд парня.
— Смутно. Понимаю, что он мне знаком, но кто он — напрочь забыл.
— Старейшина он. Глава твоего рода. Старик Тук.
— Тук[1]? — переспросил парень, с трудом сдержав улыбку из-за имени. И что ему надо от меня?
— Проведать. — довольно вежливо ответил сам гость.
— Почему ты не защитил моего отца и мою семью?
— Потому что это навлекло бы гнев роксоланов на весь наш род. Мы дали твоей семье жито, соль и скот. Вы должны были выжить.
Сказал и смотрит такой испытывающий. Ждет реакции.
— Проведал? Посмотрел? А теперь садись в лодку и греби отсюда.
— Беромир!
— Из-за твоей трусости моя семья в рабстве! — рявкнул парень, положив руку на небольшой боевой топор, что висел на его поясе. А с недавних пор он с ним даже спал.
— Остынь! — выступил вперед Борята.
— Зачем ты его привез?
—
— Это кто?
— Друид. — ответил гость сам. — Я слышал от Вернидуба, что ты поминал Верцингеторикса. И мне стало очень любопытно с тобой поговорить. Мало кто помнит его славное имя в наши дни.
— Друид? Здесь? — несколько опешил Беромир, а потом кивнув на Тука, спросил. — А зачем тебе он?
— Вам нужно примирится. Ибо не будет успеха в семье, что разделена промеж себя.
Парень скрипнул зубами.
Скосился на Тука.
И молча кивнув, отправился под навес. Оставляя гостей Миле, Злате и остальным женщинам. Сам же сел в стороне, насупившийся вороной. Может быть, и не стоило играть эту роль. Но Беромир уже четко и ясно понимал: равнодушия ему не простят. Равно как и излишней компромиссности. Тот, кто идет за Перуном, ищет справедливости, ибо громовержец в первую голову небесный судья.
— Мы все совершаем ошибки, — тихо произнес Тук, подойдя и садясь рядом.
— Как будто тебе есть дело до их судьбы.
— Твой отец был моим внучатым племянником.
— Я о том и говорю. Небось сына бы защитил. Или внука. Своего.
— Я не мог поступить иначе.
— Понимаешь, мы всегда говорим, что выбора нет, если он нам не нравится. Ты не хотел враждовать с Гостятой и Араком. Вот и все.
— Да они бы размазали бы нас как сопли! Весь род в рабство бы угнали! Ты Гостяту не знал — очень злопамятный и обидчивый человек он был. Очень!
— Я тоже. — буркнул Беромир.
— Ты поцелован богами. С тебя и спрос иной. А что было делать нам? В роду шесть семей. Из молодых только твоя, да Горяна. Остальные — в годах и почти бездетные. Большая часть молодой поросли слегла от поветрий всякий. С кем нам бороться? Какими силами? Кто за нас бы встал? Баб да детишек под рабство подвести по дурости?
Беромир промолчал.
Просто сидел и смотрел куда-то в пустоту перед собой.
— Ответь. Как бы ты поступил? — наконец, спросил старик Тук.
— В любой игре, деда, всегда есть охотник и всегда есть жертва. — начал ведун цитировать одну из фраз кинофильма «Револьвер». — Вся хитрость — вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым. Ладно. Кто старое помянет, тому глаз вон. Говори, зачем ты на самом деле приехал…
[1] «Тук» означало просто «жир», что в целом имело переносное значение «здоровый», «большой». При этом в ходе первой палатализации «тук» превратился в «туч», откуда и «тучный», и «туча».
Часть 1