Рот, полный языков

Ди Филиппо Пол

Как всегда, когда Дос-Сантос слушал страстный голос Исоке — с недавних пор ему подчиненной, — он пытался представить, как бы ответил на его месте Трекслер.

— Исоке, это замечательно, но у нас остается проблема — Седьмая река. Надо ее починить и запустить.

— А вы разве не можете ввести в реку рем-инструкт с того места, где находитесь?

Мастер терпеливо объяснил подмастерью, почему сначала необходимо денатурировать рибозим-загрязнитель в Машинном озере. Если просто смешать загрязнитель с рем-инструктом, то получится невообразимая каша.

— Как

же нам быть? Вы оказались правы насчет остальных багалетов — их тоже вывели из строя. У нас больше нет исправных летательных аппаратов. Можно нанять частное или заказать государственное транспортное средство, но ждать придется в лучшем случае несколько часов. Ведь вы находитесь в самом центре низкотехнологичного заповедника…

Дос-Сантос вспомнил о стоящем перед ним рыбаке. Помесь, раскрыв пасть и свесив язык, нервно дышала. Под пятнистой шкурой подергивались мышцы.

— Кажется, транспортное средство у меня уже есть. Не бог весть что, но попробовать стоит. А жука все-таки пришлите при первой возможности. Пускай ищет меня на реке.

Сказав Исоке «до связи», Дос-Сантос обратился к Гиене:

— Можно на твоей лодке добраться до Машинного озера?

Гиена улыбнулась:

— Хорошая лодка. Ее сделали люди. Так быстро бегает! И мотор еще ни разу не глох.

— Быстро — это как?

Вопрос заставил трансгена поломать голову, на собачьей морде пролегли глубокие складки. Но через минуту псоглав ответил:

— Видишь вон тот древодом? Отсюда — десять вздохов.

— Двадцать узлов, — пересчитал киб. Дос-Сантос застонал:

— Два часа до озера, а то и больше! Но ничего другого не остается. Поплыли.

Дос-Сантос и помесь оттолкнули коракл от берега и запрыгнули в него. Гиена ткнула пальцем в ганглий на румпеле, заработал органический мотор. Через отверстие в носу лодки поступали силикробы — отключенные, «живые» — не важно, — и движок, расщепляя их, получал энергию АТФ. Толстые, как кнуты, макрореснички в кормовой части коракла вскоре развили максимальную скорость.

— Мы остановимся у моей деревни и скажем стае, куда я плыву.

Дос-Сантос хотел было возразить, но передумал. Зубы трансгена, уже не говоря о гарпунах, выглядели грозно, и даже надежный интратековский пистоляп не прибавлял речному мастеру куража, Анубиец, хоть и был создан людьми, не носил ошейника и к числу домашних помесей не принадлежал. Рядом с Дос-Сантосом в лодке находился дикий полузверь, обладающий правом заботиться о себе. И пускай псоглав сейчас дружелюбен, пускай ему нужно, чтобы человек починил реку, его поведение может с легкостью измениться. Значит, надо пойти на компромисс с этим существом — если не хочешь пойти на убийство.

— Хорошо. Но у нас мало времени.

— Очень быстро поплывем. Детеныши и самка знать должны, а то волноваться будут.

Ох уж эти помеси с их претензией на равенство с людьми во всем!

Банок в лодке не было, пришлось сесть на корточки. Руку мастер опустил за борт, она скользила по поверхности реки, а киб, не теряя времени, искал формулу денатурата, способного разрушить яд. Вроде

все ясно, кроме одного: для чего предназначены таинственные органические молекулы, присутствующие в загрязнителе.

Через некоторое время на верхнем берегу, на поляне, появилась деревня рыболовов.

Средняя часть верхнего канала, состоявшая из одних силикробов, не содержала в себе никакой жизни, зато другие две трети, содержавшие, кроме силикробов, воду, представляли собой целую экосистему, приют для искусственно выведенных форм жизни. Почти на самом верху пищевой пирамиды находились водоворыбы — те самые, что поддерживали существование Гиен.

Граница между верхним и нижним каналами до катастрофы представляла собой вертикальную плоскость, невидимый рубеж между силикробами двух типов, разгоняющихся и тормозящих, как того требовали их программы. Однако исключить фактор хаоса оказалось невозможно: накопление ошибок приводило к возникновению разной величины водоворотов и прочих аномальных явлений. С ними справлялись водоворыбы, крупные, сильные широкоротые организмы, которые питались «глючными» силикробами, как киты — планктоном, и тем самым разрушали аномалии.

Непросто было Гиенам плавать на лодчонках по самому краю водоворота и гарпунить добычу, требовались ловкость, смелость и везение, но киноцефалы превосходно справлялись со своей работой.

Дос-Сантос перефокусировал зрение с сетчаточных диаграмм на рыбацкую деревню. На берегу уже столпились высыпавшие из хижин — стручков древодома — Гиены: рыбаки — с гарпунами, матери — с детенышами в специальных обвязках.

Внезапно поднялся крик, жители деревни неистово жестикулировали, на лицах — ужас. Рулевой подвел лодку к берегу, остановил. Дос-Сантос повернулся, глянул на середину реки. Там создавался огромный водоворот.

— Полноправ, это невероятно! Силикробы сами по себе не могли включиться!..

Дос-Сантос расстегнул кобуру, чтобы в случае чего легче было выхватить пистоляп:

— Однако это происходит.

Над водоворотом что-то поднималось. Нечто похожее на статую. Снизу его кусали рыбы — но безрезультатно.

Матово-черная глыба, несомненно, состояла из силикробов. Но так, как сейчас, силикробы еще никогда не соединялись. Они и созданы-то были совсем не для этого. Колышась, сужаясь и утолщаясь, выросла колонна втрое выше и шире человека. Вне всяких сомнений, силикробы пытались создать некую форму — этого от них требовала чужая программа.

Наконец им это удалось.

Над рекой возвышался эбеновый Нептун. Волосы — донная трава, призрачный лик сирены, борода — раковина моллюска, могучие руки, бочкообразная грудь, вместо ног — рыбий хвост.

Река материализовала своего монохромного бога.

— Это автокаталитический инструкт, — прошептал потрясенный Дос-Сантос. Он знал, что подобное уже происходило, но само по себе и давно, когда реки еще только создавались. Но тут — совсем другое. Тут поработала «Лига Уолтона», и то, что она создала, наверняка гораздо опаснее прежних речных миражей — результатов спонтанного катализа.