Рот, полный языков
Шрифт:
Сент-Экс с резким хлопком закрыл книгу. Кто-то в толпе шмыгнул носом.
И тут раздался надменный голос Лиззи Лизарда:
— Слушайте! Хоть кто-нибудь из вас знает, с какой стороны поджигать этот чертов динамит?
На каждом самолете должен был лететь дополнительный член экипажа, чтобы сбрасывать бомбы на непокорных арабов, пока они не подчинятся. Как бы Сент-Экс ни желал воспользоваться придуманным Уэллсом газом умиротворения, такого выбора у него не существовало. Возрождение мира требует жертв.
Когда смех стих, Сент-Экс выкрикнул:
— Allons! [18]
Спрыгнув, он направился к самолету Кики Престон. Рассеянная наследница была уже на борту, ее joi de vivre [19] полностью восстановлена благодаря доступу к наркотикам леди Деламэр и перспективе появления нового канала снабжения.
— О-хо-хо, Супри! Не забудь бренди!
Сент-Экс многозначительно похлопал по заднему карману брюк.
18
Давайте! (фр.)
19
Тяга к жизни (фр.).
— Найду на твоей куртке хоть один волос, когда вернешься, я этой шлюхе глаза выцарапаю. А что с тобой сделаю, тебе лучше не знать.
К нему подошла Берил, солнечное сияние играло в ее львиных волосах. Сент-Экс сделал вид, что не услышал.
Из «Мессенджера» высунулась голова Джимми, который прокричал:
— Тетушка Берил! Поспешите! Мы не должны задерживать наших новых друзей!
Сент-Эксу пришлось притвориться, что он только что заметил ее.
— О, мадемуазель Маркхэм. Я так благодарен, что вы оторвались от своих лошадей, чтобы уделить нам внимание. Вы, наверное, хотите получить совет перед полетом? Что ж, не надо обращаться с ручкой управления, как ребенок с карамелью на палочке.
— Ребенок с карамелью?! Я тебе покажу!
Схватившись за ремешок защитного шлема, Берил притянула голову Сент-Экса к себе. От ее дыхания в лицо ему хлынул запах табака и кофе. Сент-Экс ощутил себя под гипнозом, словно встретил хищника в саванне. Не медля ни секунды, Берил присосалась своими горячими губами к его рту на целую минуту, их руки сплелись.
Когда они оторвались друг от друга, присутствующие взорвались аплодисментами.
— Берил, моя принцесса.
Она ткнула пальцем в его огромный живот.
— Принцесса! А кто тогда ты? О, придумала! Мой маленький принц!
Сороковые
Коняшка понюшку тащит
На стене, над громадной атомной пишущей машинкой «Ундервуд» висела страница, выдранная из журнала «Лайф». По углам она держалась на липкой ленте, отставшей по краям. Изображалась на странице реклама пива «Райнголд». Мисс Райнголд 1948 года — сексуальная рыжеволосая Анита Манн — лежит на полосатом полотенце на некоем пляже. Песок, прибой, зонты, всех цветов надувные круги и тому подобное. Аниту окружают кавалеры, подобно ей, обнаженные, как только что скинувшие кожу змеи. Группы людей без одежды резвятся меж волн или на песке. На голубом небе развевается лента со словами: «Мое пиво — «Райнголд», лучшее пиво!» В рамке с краю, вместе со словами об иных достоинствах «Райнголда», красуется пузатая бутылка и толстогубая пивная банка, составленные в натюрморт с упаковкой презервативов. Мелким шрифтом написано: «Сварено в пивоварнях Либермана, основанных в 1837 году. Волосы мисс Райнголд уложены в
В громко гудящую пишущую машинку был заправлен сандвич из копирки между какой-то облигацией и тонкой гладкой бумагой. На нем было напечатано имя автора, его адрес и заголовок рассказа:
Генри Галлахер
1212 Флэтбуш-авеню
Бруклин, Нью-Йорк
Каретка пишущей машинки дрожала, словно в ожидании появления первой строки произведения. По сути, она вся пульсировала энергией маленького атомного движка.
Работало радио, шло прямое включение с игры «Доджеров».
— А теперь несколько слов скажет Бранч Рики, владелец…
Доджеры были вдалеке от дома, они отправились на Западное побережье, и вещание, транслируемое через спутник, было низкого качества.
Сквозь помехи прорвалась громкая отрыжка, сопровождаемая скрипом от смятой банки — предположительно, пивной, предположительно, «Райнголда».
Мужчина едва не споткнулся о радиоприемник производства «Филко» и ухватился за его огромный корпус. Дерево корпуса нагрелось от мерцавших внутри электронных ламп марки «Сильваниа».
На мужчине была белая майка и широкие армейские штаны цвета хаки, туго затянутые ремнем вокруг стройной талии. Ноги босы, черные волосы не причесаны, на щеках щетина, взор сизо-серых глаз затуманен. Он хлопнул по радио ладонью, сначала легонько, затем сильнее. Звучание не улучшилось, и он начал возиться с настройкой частот. Проносились разные станции, новости сменялись рекламой, мыльными операми или комедиями. «Аллея Алена», «Спайк Джонс», «Оззи и Гарриет». Наткнувшись на знакомую мелодию, мужчина перестал крутить ручку настройки.
— Нравится мне эта хрень, — едва связно произнес он и прибавил звук. — «Мерри Мэкс», офигенная группа!
Он начал неуклюже танцевать под джаз, вертясь по всей комнате, натыкаясь на потертую мебель, а певец пел:
Коняшка понюшку тащит, И ослюшка понюшку тащит, А малявку-ягнявку плющит. А ты не про-о-о-о-чь?Раздался стук в дверь.
— Заходь!
Дверь открыла девушка. На ней был легкий розовый свитер из ангорской шерсти, хлопчатобумажная юбка в полоску, розовые носки по щиколотку и двухцветные кожаные туфли. Белокурые, не слишком длинные волосы причесаны в стиле Джоан Блондель.
Мужчина схватил ее за талию и начал кружить в танце.
— Малявка-ягнявка, малявка-ягнявка! — выкрикивал он, словно так ее и звали.
Девушка была крайне недовольна, однако позволяла ему вертеть собой. Постепенно она увлеклась. Мужчина оторвал девушку от пола и закинул ее ножки высоко вверх. Юбка тотчас задралась, и показалось белое хлопчатобумажное нижнее белье, полностью все прикрывавшее. Едва поставив девушку на пол, он перепрыгнул через нее, развернулся к девушке лицом, и она прыгнула ему на шею, обвив ногами талию. Потеряв равновесие, мужчина попятился назад, и они упали боком на расправленную кровать. Песня закончилась.