Рота стрелка Шарпа
Шрифт:
Эту часть траншеи охраняла одна вражеская рота. Их офицер рассмотрел команду Шарпа, но, видимо, пришёл к выводу, что эта почти безоружная орава, измазанная землёй с головы до пят, опасности не представляет. Француз и мысли не допускал, что кто-то может по доброй воле выбрать рукопашную, но он не знал Шарпа, и он не знал Харпера. Свора чумазых бесов с двумя высокими дьяволами во главе, с воем набросилась на его людей. Они рвали врагов зубами, разили лопатами, а Харпер ворочал тяжёлым ружьём, как дубиной. Ошеломлённые их натиском, гордые потомки галлов пятились, скользя по грязи, ослепляемые дождем, и не имели сил сопротивляться. Шарп работал палашом, круша лица
Харпер указал командиру на пленных:
— Что будем с ними делать, сэр?
— Отпустим.
Держать пленных было негде. Их согнали с глаз долой в траншею и принялись обшаривать в поисках выпивки.
В центре параллели битва все ещё продолжалась. Французы прорывались к позиции первой батареи, но безуспешно, — отдельные группки английских солдат с мушкетами, лопатами, длинными досками вливались в драку. Офицеры верхом кружили вокруг, пытаясь восстановить хотя бы видимость порядка. На них не обращали внимания. Нижние чины хотели забыть о порядке, о ковырянии в земле, о текущей с неба воде. Они хотели драться. С того места, где парни Шарпа обыскивали пленных, середина параллели выглядело жутко. Отсутствовал сопутствующий сражениям пороховой дым, вместо грохота выстрелов слышались только стоны раненых и умирающих, вскрики дерущихся, клацанье металла о металл. Казалось, будто сотни болотных чудищ мерятся силами. Шарп указал французскому капралу на город и подтолкнул его в спину:
— Беги!
Француз настороженно посмотрел на Шарпа. Поняв, что их отпускают, он благодарно отдал честь и, собрав товарищей, повёл их к Бадахосу. Пробежав метров двадцать по склону, французы остановились и подобрали пяток лопат. Харпер заорал:
— Бросайте их сюда!
Капрал показал неприличный жест и побежал догонять соотечественников.
— Пусть уходят.
Дождь омывал сломанные лопаты и мушкеты на истоптанной траве склона, капли, попадая на измазанные лица мертвецов, заставляли их насмешливо гримасничать. Шарп заметил группу вражеских солдат, под командованием офицера засыпающих участок траншеи трофейными лопатами.
— За мной!
Шарп бежал, увязая в мягкой почве, рядом мчался Харпер, позади тяжело дышали ребята из его роты. Французы увидели их. Настал черёд лягушатников воспользоваться заступами. Верзила в синем мундире преградил путь англичанам. Парировав выпад Харпера, он подскочил к Шарпу. Стрелок разрубил ручку лопаты, которой пытался защититься здоровяк, и в этот момент Харпер вогнал штык в бок французу. Тот закачался, но устоял на ногах и начал поворачиваться к ирландцу. Шарп покончил с детиной, рубанув его по шее.
— Вперёд!
Шарп почувствовал боль в спине, обернулся и увидел тычущего в него саблей бледного, как мел, французского офицера.
— Ах ты, гадёныш! — стрелок шагнул к нему, клинки со звоном скрестились.
Оружие Шарпа было тяжелее, он крутанул кисть, отшвырнул клинок француза в сторону и нанёс колющий удар в грудь. Француз отступил, однако
Труба в крепости просигналила отход. Косогор покрылся отступающими французами. Они несли раненых и тянули захваченный шанцевый инструмент. Опасаясь погони английской кавалерии, многие предпочли срезать путь к дамбе по воде. Десять, двадцать метров к фарватеру было мелко, где-то до середины бедра, затем дно резко обрывалось. Офицеры орали и суетились, выгоняя подчинённых из воды на берег и стремясь направить их по первоначальному, пусть и более длинному, зато безопасному маршруту. Вылазка закончилась.
Французские канониры вновь открыли огонь. Ядра месили перемешанную с кровью грязь, и британцы поспешили укрыться в почти сровненной с землёй траншее. Харпер кивком указал на окровавленный палаш Шарпа:
— Как в старые добрые времена, сэр!
Шарп оглядел свою маленькую победоносную армию. Все его стрелки находились здесь и ещё уйма красномундирников из Лёгкой роты. Он улыбнулся им и, подняв обрывок мокрой дерюги, обтёр кровь с лезвия палаша:
— Вам надо вернуться в расположение полка.
— Мы с большей охотой останемся с вами, сэр!
Кто это сказал, Шарп не видел. Он обратился к Харперу:
— Отведите их, сержант.
— Так точно, сэр. — Харпер ухмыльнулся, — И… спасибо, сэр.
— Не за что.
Он вновь был один. Маленькие группы уцелевших бродили по откосу, собирая раненых и стаскивая в кучи погибших. Мёртвых было много, гораздо больше, чем в Сьюдад-Родриго.
У ног Шарпа лежал убитый француз. Стрелок наклонился и проверил его карманы. Ничего ценного. Медная монета, талисман покойного — стрелянная мушкетная пуля, да сложенное в четверть листа письмо, чернила которого сразу потекли, смываемые ливнем. На залитой кровью шее висел дешёвый крестик. Жидкие усики, что француз отращивал в подражание ветеранам, только подчёркивали его не слишком почтенный возраст. Подошва башмака наполовину оторвалась, и теперь висела, подёргиваясь от падающих на неё капель. Прохудилась ли она во время схватки, или потом, когда его товарищи побежали, и он отстал, чтоб закончить свою короткую жизнь в этом грязном окопе? Чернила стекали по бумаге, текст уже было не разобрать, только подпись, написанная крупно, ещё выделялась. «Maman».
Шарп глянул на город, вновь окутанный дымом и пламенем артиллерийских залпов. Гром пушек не смолкнет до конца осады. Тереза была там. Стрелок всмотрелся и различил приземистую сводчатую звонницу храма. Он представил себе Терезу, убаюкивающую малышку под канонаду, и неожиданно задумался: как по-испански «мама»? Так же, как и по-французски — «Maman»?
— Сэр! Сэр! — прапорщик Мэттьюз спешил к нему со всех ног, — Это вы, сэр? Капитан Шарп?
— Я. — Шарп не стал поправлять юношу. Капитан так капитан, хоть чёрт в ступе.
— Велено вас разыскать, сэр!
— А в чём дело?
— Офицерский багаж, сэр. Он ограблен.
— Ограблен? — Шарп выбрался из траншеи.
— Пропало серебро полковника. У всех из нас что-нибудь пропало, сэр!
Крепкое словцо сорвалось с языка у Шарпа. Он не должен был ввязываться в схватку, он должен был охранять обоз, в том числе и личные вещи офицеров. Шарп снова чертыхнулся и побежал за Мэттьюзом.
ГЛАВА 13
— Проклятье!