Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
– Вы чего ползёте как черепахи? Я уж хотел вам навстречу идти.
И он действительно пошёл нам навстречу – беспечный, беззаботный как всегда, с ног до головы залитый ослепительно ярким солнечным светом.
– Вадь… - Виталик сходу ринулся с места в карьер. – Нам с Ксюшкой очень нужно кое-куда сходить. Только не задавай вопросов, хорошо? Иначе мне придётся тебя обманывать, а я этого делать не хочу.
Я мысленно одобрила тактику Виталика – начни он сейчас нагло врать другу в глаза, и Вадим это сразу же заметит, хотя, возможно, и вида об этом не подаст. Только
– Понятно… Значит, в школе вас сегодня не будет?
– Нет, почему?... – Виталик в смущении отвел взгляд от проницательных глаз друга. – Мы только опоздаем немножко. В школе потом увидимся, ладно?
– В школе? – Вадим сделал вид, что глубоко уязвлен и обижен. – Ну вот ещё! Вы, мои дорогие, все тут, смотрю, расслабились перед каникулами. Никто учиться не хочет. Варька с утра в Звёздный умотала – в бассейне плескаться. Забила на уроки – и вперёд с песней. Думал с вами пойти мозги знаниями пополнить, и тут – облом. Так чего мне тогда вообще в школе сегодня делать? Пойду тоже погуляю по Бахче!...Желаю удачи в ваших серьёзных делах! Надеюсь, что у вас всё будет хорошо.
Хитрец, он, следуя просьбе Виталика, не стал ничего спрашивать, но тем не менее под последними его словами довольно ясно подразумевался вопрос, который невозможно было проигнорировать. Виталик кивнул:
– Конечно. Нет проблем, просто необходимо кое-какие дела уладить именно сейчас. Ты не обижаешься?
– О! – Канарейка уже откровенно рассмеялся. – На вас обидишься, как же! Себе потом дороже обойдётся. Вы давайте – в обход, по-пластунски, по кустам, по заборам, а то встретите ещё кого-нибудь из наших, и они вас так же хорошо не поймут.
Когда он ушёл, мы ещё некоторое время стояли возле «Дворика» в нерешительности.
– Почему у меня всегда такое чувство, будто он всё про нас знает? – Я вопросительно посмотрела на угрюмого Виталика. – Ты ему точно ничего не говорил?
Виталик вздохнул досадливо:
– Ксюш, ты хоть думай, что говоришь. На фиг я буду с Вадькой обсуждать твои…задержки. Я бы перед ним как дурак выглядел.
Ещё бы… Канарейка никогда не попадал в такие хрестоматийные ситуации. Он ведь, в отличие от нас с Виталиком, в этих делах суперпрофессионал. Вот бы он посмеялся от души, если бы узнал, как мы по-детски влипли!
Местная двухэтажная поликлиника находилась за школой, практически в самом конце посёлка. Мы добирались до туда, как и советовал нам Вадим, окольными путями, рискуя на каждом шагу столкнуться со знакомыми ребятами. Я не представляла, как стала бы с ними объясняться, скорее всего, нагородила бы полной чепухи и сама бы оказалась идиоткой, но, слава богу, злополучных встреч удалось избежать.
Впервые оказавшись в поликлинике этого посёлка, я полностью положилась на Виталика – всё-таки он жил здесь всегда и мог боле менее ориентироваться в обстановке. Первый этаж Виталик даже осматривать не стал:
– Здесь только регистратура
Наверху действительно было всё, но обойти длинный коридор, оглядывая надписи на дверях, оказалось делом одной минуты. Кабинет гинеколога обнаружился в самом конце коридора. От всех остальных кабинетов он был отгорожен стеклянной перегородкой, и если бы мы, поднявшись на второй этаж, сразу завернули налево, нам бы и искать ничего не пришлось.
Закуток приёмной выглядел очень уютно: огромная кадка с высоченной пальмой занимала добрую половину пространства, а вдоль стен размещалось несколько стульев и два больших кресла для пациенток. Последних было здесь три: молодая женщина с круглым, похожим на мячик, животом, и две средних лет тётки, сидящие рядом и ведущие оживлённую беседу. При нашем появлении они обе одновременно умолкли и уставились на нас. Бог знает, о чём они в эту минуту подумали… Я с трудом разомкнула пересохшие губы:
– Здасьте… Кто последний?
– Я. – Учтиво подала голос одна из тёток. – А ты за мной что ли будешь?
Мелкие поросячьи глазки ехидно сверлили меня насквозь, словно пытались рассмотреть причину, по которой я тут оказалась. «Залетела, небось, малолетка» - так и читалось в выражении её мясистых поджатых губ. Мне захотелось убежать отсюда вон. И бежать без остановки, не оглядываясь, на самый край света – спрятаться, забиться куда-нибудь в тёмный угол и дать, наконец, волю слезам. Но тут тёплая ладонь Виталика крепко сжала мою руку, и этот бесхитростный жест внезапно успокоил меня и придал уверенности.
– Идём, сядем. – Тихо сказал он мне, и мы невозмутимо уселись напротив тёток, так и не размыкая рук. Теперь эти две язвы смотрели на нас с умилением. Особенно ласковыми взглядами награждался мой верный рыцарь, слишком ещё молодой по их мнению, чтобы разделять со своей девушкой такой тяжёлый груз ответственности, но не побоявшийся никаких трудностей. Что уж там говорить, с его стороны это и правда был небывалый подвиг. Вот только толку от него никакого не будет, если врач сейчас объявит мне приговор.
За дверью кабинета раздавались неприятные звуки: время от времени там гремело что-то железное, падая со стуком на что-то такое же металлическое… Орудия пыток… Я имела о них весьма мутное представление. У меня вспотели подмышки – надо было как следует облиться дезодорантом, прежде чем сюда идти. Беременная девушка в кресле смотрела на меня, едва заметно улыбаясь. В её взгляде я с самого начала прочитала искреннее расположение и доброжелательность, и именно ей я задала мучивший меня вопрос:
– А кто тут врач? Мужчина или женщина?
– Женщина. – Девушка чувствовала, что этим ответом успокоит меня, поэтому добавила:
– Хорошая женщина, уже в возрасте. Дело своё знает.
Я тоже знала, какое у неё дело. На моём лице в этот момент, наверное, были написаны все страхи мира. Молодая мама сочувственно улыбнулась:
– В первый раз здесь?
Я кивнула:
– В первый.
– Не бойся. У всех бывает в первый раз. Нам к этому кабинету надо привыкать. Полис не забыла?