Ровно в полдень
Шрифт:
— Фиби, это не тот парень, которого мы ищем.
— Я знаю. Вы с Сайксом здорово провели допрос. Алиби Микса нужно проверить, а самого его исключить из списка подозреваемых.
— Ты как, справляешься с ситуацией?
— Не знаю, что и сказать, — Фиби провела рукой по лицу. — Моя семья практически заперта в доме, как группа заложников. И тут уже ничего не поделать. Тот, кто убил Роя, всех нас сделал заложниками. Самое печальное, что я не представляю, чего он хочет и зачем ему это нужно.
— Может, выпьем кофе? — Лиз бросила взгляд на часы. — У меня есть минут тридцать — пока Сайкс будет заканчивать допрос.
— Я что, так плохо выгляжу?
— Ты выглядишь так, будто тебе не помешала бы чашечка кофе и общество друга.
— Все так, но мне нужно домой. Если выдернуть чеку, граната взорвется. Я и есть та чека, которая держит нашу семью. Дай мне, пожалуйста, знать, подтвердится ли алиби Микса.
— Без проблем.
Фиби распахнула дверь и тут же прикрыла ее опять.
— Мне так хотелось, чтобы это был он. Этот недоносок. Рой уже мертв, и тут ничего не изменишь. Будь это Микс, я была бы сейчас уверена в том, что моим близким уже ничего не угрожает. Но дело не только в этом, Лиз. Часть меня жаждет этого совсем по другой причине. Мне просто хочется, чтобы он за все заплатил. За каждую минуту, которую я провела тогда на лестнице. Мне казалось, что я согласна с условиями сделки — с тем, как он за все расплатился. Но сегодня, глядя на него, я поняла, что это не так.
— Это естественно.
— Думаешь?
— Ты можешь принять условия сделки. Но это совсем не значит, что ты будешь ею довольна.
— Все так, — внезапно Фиби стало легче от того, что она смогла наконец выплеснуть все то, что накипело у нее на душе. — Мне действительно не нравится эта сделка. Какое-то время он будет тише воды ниже травы, но затем… — Она тряхнула головой. — Об этом я подумаю позже. Пока же у меня и без того хватает проблем.
— Знаешь, я бы на твоем месте поговорила с психологом.
— Я так и сделаю. Правда. Как только все вернется в норму, — она вымученно улыбнулась. — Спасибо, что выслушала, Лиз. Это было куда лучше кофе.
— Не за что. Обращайся в любой момент.
24
Фиби приказала себе забыть об этом. Мысленно отгородилась от тех переживаний, которые пробудил в ней Арни Микс. Сейчас не время, сказала она себе. Она и раньше знала, что это вернется — ощутимо, тугими узелками в животе.
Но сейчас она не могла заняться этим вплотную. Оставалось только ждать.
Припарковавшись на Джонс-стрит, Фиби выбралась из машины. При взгляде на дом у нее снова упало настроение. Это случалось нечасто, но случалось. Она
И что с того, что не она выбрала это место? В конце концов, это был всего лишь дом. Коробка из кирпича и стекла. Дух тетушки Бесс давно покинул само здание.
Отсутствие выбора — все дело именно в этом. Никаких вариантов.
Хотя ее ждали в доме, Фиби обошла вокруг и направилась к воротам, ведущим на задний дворик. Подальше от полицейской машины, подальше от парадной торжественности фасада.
Здесь, по крайней мере, у нее был хоть какой-то выбор — недаром же Ава вложила в этом место столько труда. Зеленые участки перемежались дорожками и тенистыми уголками; то здесь, то там виднелись изящные столики и причудливые скульптуры.
Фиби опустилась на ступени веранды. А что, если бы этот садик находился не здесь, а где-нибудь в Новом Орлеане? Или просто на другой улице?
Если так подумать, какая, собственно, разница? Садик, он и есть садик.
Дверь позади нее отворилась, но Фиби даже не оглянулась, не произнесла ни слова.
Рядом присел Картер, протянул ей бокал вина. Все это — молча.
Было тихо, лишь негромко журчал фонтан в саду.
— Я не в настроении, — произнесла наконец Фиби.
— Я понял. Мне уйти?
— Нет. Я тут решила покопаться в старых болячках. Наш дом, тетушка Бесс и те путы, которыми она привязала меня к этому месту. Идеальный повод покукситься, поскольку выхода мне все равно не найти.
— Обычно ты куда менее пессимистична.
— Я привыкла справляться с ситуацией.
— Я знаю. Так оно было всегда, сколько я тебя помню. Во всяком случае, после того происшествия с Рубеном.
Фиби на мгновение прижалась к его плечу.
— Для меня все изменилось со смертью папы. Ей ничего не стоило помочь нам тогда. Тетушке Стерве. Мы бы могли вообще не встретиться с Рубеном, если бы она по-человечески отнеслась к маме. Но этого не произошло, так что нет смысла гадать, как бы оно все было.
Некоторое время она сидела молча, рассеянно разглядывая фонтан.
— Маме пришлось пройти через все это ради нас.
— Я знаю.
— Не могу даже представить, каково ей было. Вечное беспокойство, работа, горе. Страх. Но она жила с этим — ради нас. А потом в ее жизни появился человек, с которым она вновь почувствовала себя любимой. Тем более что поначалу он так хорошо к ней относился. Но в итоге все чуть не закончилось гибелью — и ее, и ее детей. Неудивительно, что она стала запирать двери.