Ровно в полдень
Шрифт:
— То же самое сделал и я, — напомнил ей начальник полиции.
— Тогда вы должны знать, сэр, что снаружи все время находились десятки полицейских, и все они представляли собой легкую добычу для снайпера. Но ни один из них не был ранен. Практически все пули попали в Чарли Джонсона. Полагаю, любой офицер из оперативной команды согласится со мной, что это очень высокий уровень стрельбы.
— Да, он хорошо знал, что делает, — кивнул Гаррисон в ответ на вопросительный взгляд Фиби.
— В свою очередь я, как специалист по кризисным ситуациям, должна признать, что
— Он вторгся на территорию Хозяев, — напомнил начальник полиции. — Требовал, чтобы к нему привели члена их банды. Это явное неуважение.
— Хорошо, согласна. Вполне возможно, что кто-то из соперничающей группировки решил пристрелить этого парня — в назидание другим. Но если этот человек уже находился в здании или каким-то образом прорвался туда — вооруженный, — то это не может не навести на мысль о необычайном предвидении событий. Получается, что это уже настоящее планирование, а не просто умение выгодно использовать предоставленную возможность.
— Теория заговора, лейтенант?
Сказано это было без особого воодушевления. Фиби знала, что начальника заботит не столько сама проблема, сколько то, как это отразится на репутации всего управления.
— Просто я думаю о том, что здесь могут быть и другие объяснения. Джонсон, разъяренный случившимся, закрывается с заложниками в винном магазине. И кто-то, не принадлежащий ни к одной из группировок, использует этот случай, чтобы посеять панику среди остального населения. Или…
Она замолчала, увидев, что начальник недовольно махнул рукой.
— Лейтенант, мы пытаемся потушить уже возникший пожар, а не подлить масла в огонь. Эта ситуация ставит перед нами множество вопросов, на которые следует найти ответ. Но главное сейчас — определить степень нашей ответственности. Судя по изученным материалам, вы хорошо справились со своей задачей. Идем дальше, — он повернулся к командиру кризисной группы. — Итак, в тот момент, когда раздались выстрелы…
После совещания Фиби спустилась в тир, надеясь таким образом заглушить свое разочарование. Установив мишень, она надела наушники и начала стрелять. Результаты собственной стрельбы заставили ее печально вздохнуть. Она опять установила мишень и начала все по новой.
— Ты всегда была паршивым стрелком.
Фиби уже успела снять наушники и изучала использованную мишень. На замечание Дейва она лишь пожала плечами:
— Что тут удивляться? Я мало тренируюсь.
— Хороший посредник не так уж часто хватается за пистолет, и уж тем более стреляет из него. По крайней мере, если он слушает и говорит так же хорошо, как ты. В связи с этим не могу не полюбопытствовать: чем ты, собственно, занималась сегодня на совещании?
— Задавала вопросы, чему ты меня, собственно, и учил. Хотела убедиться в том, что мы не смотрим на проблему слишком узко, откидывая все, что не подходит под нашу гипотезу. Я не понимаю, что тогда произошло, и не собираюсь довольствоваться самым очевидным ответом.
— Ты не понимаешь только
Пока они так разговаривали, Дейв установил для себя новую мишень. Не торопясь, он расстрелял свою обойму, и они вместе стали изучать результаты.
— Ты тоже неважный стрелок.
— Не спорю. Но ты все равно хуже. Как ты сегодня спала?
— Да так, с перерывами. Я знаю все признаки такого состояния, Дейв, и у меня действительно есть некоторые из них — я чувствую беспокойство, раздражение, плохо сплю, не могу расслабиться. Но я отдаю себе в этом отчет, и я знаю, почему так происходит. А вот чего я не знаю — это почему тот парнишка умер. Поэтому я и решилась выступить на совещании.
— Фиби, наш начальник не привык мыслить креативно. Вдобавок его больше заботит реакция общественности, чем истинное положение дел…
— Знаешь, я думала о том же, пока сидела на совещании. Так что у нас с тобой много общего — помимо плохой стрельбы.
Улыбнувшись, он похлопал ее по плечу:
— Поверь мне, наш начальник думает сейчас исключительно о том, как мы будем выглядеть после этой истории в глазах всего города. И его мало заботит, почему погиб шестнадцатилетний преступник.
— Ты хочешь, чтобы я сделала карьеру. — Фиби зарядила еще одну обойму. — Ты рассчитываешь на меня, и я это очень ценю, поверь мне.
— Ты же знаешь, у меня нет наследников, кроме вас с Картером, — тихо сказал Дейв. — И я хочу, чтобы именно ты заняла мое место, когда я наконец оставлю службу.
Дейв хотел детей, а его жена — нет. Фиби знала это, поскольку хорошо знала самого Дейва. Вот почему он считал своими ее и Картера.
— Если ты переживаешь из-за того, что я слишком часто вылезаю со своим мнением и говорю вовсе не то, что хотелось бы слышать шефу, я готова понести наказание. Хочешь, прострелю себе ногу? Поскольку она совсем рядом, вряд ли я промахнусь.
— Начальник хочет, чтобы об этом происшествии поскорее забыли. Если нужно будет принести Гаррисона в жертву общественному мнению, он это сделает. Он бы пожертвовал и тобой, вот только оснований для этого у него нет. Понимаешь, Фиби, все обстоятельства складываются в пользу того, что это и в самом деле были бандитские разборки. Об этом и будет бить барабан.
— Не исключено, что кто-то захочет прислушаться к тому, что кроется за барабанной дробью. — И Фиби вновь начала стрелять по мишени.
«Как глупо, — думала она позже. — Глупо было вылезать со своей правдой там, где эта правда вызывала только раздражение — причем у всех. В конце концов, все это уже дело решенное», — напомнила она себе, переодеваясь в серый костюм — черный казался ей слишком уж претенциозным.
Ей нечего было добавить к тому, что уже находилось на пленке. Во время переговоров она практически безвылазно просидела в том ресторанчике, который располагался напротив винного магазина.