Рояль и вино
Шрифт:
Неохотно просыпаясь, я всё же вышел из комнаты. Спускаясь на кухню по таким же скрипучим, как в офисе ступенькам. Медленными и томными шагами я наткнулся на сестру. Она держала в руках новенький, зеленоватый костюм.
– Это тебе. Давай ты сегодня прогуляешься со мной в нём.
Тонкие бежевые нитки окаймляли весь пиджак, горизонтально спускаясь до пола костюма; пряжка от ремня на брюках сияла словно божество, купаясь в лучах зенита; даже чёрные носки, которые она удосужилась положить в комплект выглядели необычно, хотя это же простое нижнее бельё.
Я
Поцеловав сестру в лоб, я поблагодарил её самыми нежными словами, взял костюм и направился переодеваться.
– Стой! – крикнула Анна. – сначала поешь.
– А если не подойдёт? Такие вещи надо смотреть самому.
– Я сверила мерки с твоим синим костюмом.
«Так он ещё и на заказ» – подумал я, уже принимая пищу. – «и как я мог не догадаться, там даже платок в кармашке с моими инициалами».
Сидел костюм идеально. Он стал одной из моих любимых вещей, с которыми я не хотел расставаться. Я уже предвкушал, как иду в нём на собственное интервью, по поводу дебютной книги, как кручу пуговки на рукавах и поправляю воротник на камеру. Ах, сладостные грёзы.
– Теперь я просто обязан что-нибудь купить тебе. Выбирай всё, что захочешь.
– Прям всё-всё? – ехидно заулыбалась Анна.
– Ну да, – уже представляя, чего же она там попросит.
Мы прогулялись по заповеднику, что находился около нашего дома, позже зашли в кафе, а оттуда вызвали такси в город, чтоб присмотреть что-нибудь сестре.
Гуляя по торговому центру, таскаясь с пакетами одежды, я безучастно «помогал» ей выбрать новые вещи.
– А как тебе это?
– Классное.
– Ну а это?
– Тоже.
– Ты можешь хоть что-нибудь другое сказать! – злилась Анна.
По её лицу чуть было не скатилась слеза, но я вытащил платок из нового пиджака и быстро протёр ей глазки.
– Ты чего, а если кто-нибудь увидит. Что они подумают?
Тут она посмотрела исподлобья и заулыбалась самой дьявольской улыбкой, на которую только способна женщина.
Она сделала жест, чтоб я наклонился к ней поближе, привстала на цыпочки, охватила меня руками за шею и тихонько прошептала мне на ухо.
– Значит так, ты либо учувствуешь в нашем шоппинге, либо я кричу, что ты педофил.
– Ладно-Ладно. И говори уже «поход по магазинам», так гораздо лучше.
– Ты учувствуешь в нашем с тобой общем походе по магазинам. Всё понял? А не то я…
– Хорошо. Идём дальше?
Спустя несколько часов нечеловеческих усилий выбора женской одежды, я приник к лавочке, что находилась на первом этаже здания. У служебной лестницы вертелась компания подростков, которые мешали мне читать мою карманную книжку. В то время я носил с собой маленькие переплёты различных романов, что умещались в ладони. Однажды, я умудрился читать пособие по садоводству.
Я поднял глаза, как из толпы молодых людей выходил Лавр. Он шагал прямо ко мне навстречу, с горящими от радости глазами.
–
– Я же просил меня так не называть. С сестрой по магазинам ходили.
– А она где?
– За кофе ушла.
– Слушай, я поискал варианты университетов. Вот, смотри.
Тут он мне начал показывать несколько десятков разных университетов. От столичных до зарубежных. Мне было всё равно, но, когда он пролистывал телефон я резко его остановил.
– Погоди, а вот этот?
– А, это Атлантический университет имени Августа Берлиотского. Он находится на острове. Было бы прекрасно туда поступить. Такая крутая атмосфера была бы, я прям не могу.
– Я слышал, что туда добираются на корабле, – припоминая одно из единственных сведений о нём. Меня пробирало до мурашек. Я не понимал, почему именно в такое время и место все карты сходятся. Мне оставалось принять решение, которое меня манило, но также и вело в мрак. Не очень-то хотелось отправляться на остров, на котором уже два или три десятка лет пропадают люди, но любопытство всё равно брало верх. Как всем нам кажется, что именно мы избранные и потому, именно у нас получится разгадать все загадки человечества.
– Ещё бы, не на машине же.
– Нет, я имел в виду старый корабль.
– Какой? Гребной фрегат? Галеон?
– Да нет же, там шхунка какая-то.
– А ты откуда знаешь?
– Не помню.
– Ну и что ты тогда говоришь, раз не помнишь?
Тут на помощь очередному спору, пришла сестра. На этот раз она была спасением, хотя их двоих я бы сегодня уже не хотел видеть.
Лавр засмущался при ней и сбавил пыл, в оконцовке, мы разошлись по домам, условившись попробовать поступить туда.
Я разлёгся на диване и думал над будущей жизнью. В уме застряли строки американского поэта – Теодора Ретке: «И лишь пустившись в путь, возможно я пойму, куда же, наконец, идти мне надо».
Смеркалось. Мне не спалось, потому я спустился на кухню. Едва мерцающий свет отражался от стола, а за ним сидела мать.
– Ты чего не спишь? – спросил я.
– Да не спится. Скоро пойду.
– Как дела на работе?
– Постоянный завал, устала уже, – не глядя, отвечала мать.
– Так увольняйся уже. Отдыхай или возьми отпуск.
– А потом что? Стать тобой и ничего не делать?
Эти слова вдарили по больному. Все мои знакомые давно уже были на работе, даже моя сестрёнка иногда подрабатывала, пусть даже в соседнем доме. А я не смог пройти стажировку сроком в неделю. Лавр давно работал в курьерной кампании отца.
– Я собираюсь учиться дальше.
– Ну хорошо, – всё так же, не обращая на меня никакого внимания, ответила мать.
Оставалось только выбрать профессию. Денег с наследства отца ещё хватало, посему мне было без разницы. Возможно, я подумывал поступать на литературное искусство, но остановился всё-таки на актёрском мастерстве. Литературное искусство – это конечно здорово, но мне хотелось оставаться самородком, чтоб никто не касался моих мыслей и историй.