РоялРПГ или история одного привидения
Шрифт:
– Всех денег не заработаешь, - философски произнёс Гэйб и уселся на стул, наливая себе и Мартину по бокалу бренди.
Целый год они вдвоём разрабатывали эту прогу, где единственным перекупщиком руды и малахита с шахты Мэрирок, был перс Гэйба. Затем они создали неписей-заключённых, осужденных на работу на руднике. Переписали протоколы резервных потоков данных ИскИнов шахты, заменив их на воспоминания, списанные с настоящих осужденных. Гэйб, будучи студентом, ещё в ту пору, когда только вводили виртуальные тюрьмы, писал диссертацию на тему влияния виртмира на психику заключённых и возможности их психологической адаптации, реабилитации
– Блин, да я над ботами этими полгода корпел, - сокрушался Мартин.
– И чего же этим ребятам из АБВП спокойно не сидится.
– Ты зачем этим прогам удачу на максимум задрал?
– Чтобы камушков побольше сыпалось.
– Вот на них и поползла цена вниз. А самая доходная шахта по меди и малахиту - Мэрирок
– Да кто же думал, что они медь с поделочными камнями считать будут...
Гэйб промолчал. Мартин, несмотря на свой незаурядный ум, не раз заигрывался в прямом и переносном смысле. В этот раз повысил удачу, прошлый раз чуть не влетел с махинациями с алхимическими свойствами обычного пырея. Сколько раз говорил, что исходники, какими Гэйб разжился благодаря одному весьма нетрезвому профессору ещё в студенческие годы, делают их не только всемогущими в игре, но и весьма уязвимыми в реале.
– О чём я ещё не знаю, - со сталью в голосе спросил Гэйб, - а ты забыл сказать?
– Тут понимаешь какое дело, - Мартин замялся, не зная как сформулировать свою мысль.
– Я... они, ну, боты эти...
– Не томи, Мартин, - Гэйб напрягся, зло сверкнув на друга взглядом.
– Короче, они очеловечиваться стали, что ли.
– Там обнуление неполное, так один стал статы прокачивать. Ну, знаешь, скрытые навыки, достижения. Они записываются глубоко в систему, уходя из наших потоков в базу данных центрального ИскИна.
– И ты об этом молчал?
– Гэйб неверяще уставился на друга.
– Да мне интересно было наблюдать на развитие этого перса. Упорный, блин. Добил мастерство до 70%. Мне бы так. Давно миллиардером стал бы.
Гэйб вскочил, схватившись за голову.
– Шустрее, придурок, обнуляй их.
– Ты чего, - Мартин набычился.
– Ты законы читал? Создание самосознания ИскИна - это лет двадцать тюрьмы. В их виртуальных мозгах не заложены три закона. Это же полная автономия в виртуальном пространстве с доступом ко всем базам данных. Нет, брат, тут не махинации с медью и малахитом, тут...
– Гэйб постучал по лбу кулаком.
– Давай, стирай их к чёртовой бабушке.
– Можно взрыв на шахте устроить и провести протокол удаления на точке респа.
– Лицо Мартина побелело. На лбу выступили бисеринки пота.
– Давай, родной, - Гэйб почти кричал, - нам ещё логи чистить...
Боль вернула сознание. Меня кто-то бесцеремонно за ногу волок по каменным плитам прямого как стрела слабоосвещённого коридора. Перед глазами пестрели надписи о полученных дебафах. Слабым утешением служило открытие акробатики и её повышение сразу на 8 пунктов, а также - стойкости на 4 пункта. Судя по обращению с моей покалеченной тушкой, меня волокли не штопать и лечить, а совсем наоборот. Собирая затылком широкие щели между плохоподогнанными плитами пола, я раз за разом окунался в омут бессознательной тишины и выныривал от острой до зубного скрежета боли. Не сразу осознал, когда оказался на гладком, пахнущем кровью камне. Некто в тёмном балахоне приковывал меня за руки и ноги к большим стальным
'Некромант', - только и успел подумать я перед тем, как грудную клетку стал кромсать изогнутый нож. Я не сдержался и закричал. Булькающий смех некроса, наслаждающегося моими мучениями, заставил меня замолчать. Боль вспыхивала новыми красками, перед глазами плавали радужные круги, но я не терял сознание. Когда он закончил истязать меня ножом, он распрямился и стал читать какое-то заклинание. Горлом пошла кровь, в ушах забил набат, взор застелила кровавая пелена. Когда тело изогнуло судорогой в дугу, в центр грудины вонзился посох колдуна, и наступила долгожданная темнота.
Слава Богу, Гейб, - Пальцы Мартина танцевали по клавиатуре, а покрасневшие от недосыпа глаза щурились в монитор, - последний появился.
Гейб рывком поднялся с потёртого лежака и подскочил к программисту, встав у него за спиной.
– Обнуляй скорее, и нолик злосчастный стирай.
Взмахнув жестом пианиста-виртуоза рукой, Мартин медленно опустил палец на Del. Глубоко вздохнув, друзья устало обнялись, и Гейб протянул Мартину запотевшую бутылку 'Тёмного'.
– Успели...
Мартин кивнул, залпом вылил в себя пиво и, пошатываясь от усталости и нервного напряжения, завалился на диван и тот час же заснул.
В сером нечто, густом и тягучем как кисель, сыром и холодном как туман, не было ни времени, ни расстояния. Я медленно плыл в нем, поёживаясь от холода. По пути встречались такие же, как и я, полупрозрачные тени, похожие на людей. В большинстве своём молчаливые, они медленно выступали из тумана и так же медленно растворялись в нём. Сколько прошло времени, когда я оказался здесь, я не знал. Однажды, во время своего бесконечного пути, встретил бормочущую тень, которая после попытки заговорить с ней, замолчала и стала всюду следовать за мной. Сначала она меня беспокоила, я постоянно оборачивался, ожидая какого-либо подвоха, но вскоре перестал её замечать. Вдруг тень со мной заговорила.
– Ты умер, - я вздрогнул и обернулся. Тень покачивалась передо мной на расстоянии вытянутой руки.
– Здесь все умерли. Их убил лич. Но ты ещё живой...
Тень внезапно расхохоталась и также быстро смолкла.
– Где мы?
– спросил я
– В ловушке душ. Камень такой, - голос тени становился всё тише.
– Кто ты?
– тень не ответила, покачав головой
Я пожал плечами и поплыл дальше. Этот разговор дался мне нелегко, словно вагоны разгружал.
– Береги силы, иначе станешь, как они. Камень пьёт тебя. Камень даёт силу личу, - тень снова заговорила.
Камень говоришь. Никогда про такой не слышал. Ловушка душ, малахит, гранит, алмаз. Не всё ли равно. В камнях-то я разбираюсь, будь здоров. Разберемся и с этим. Я закрыл глаза и попытался представить себе этот камень. Через какое-то время туман начал светлеть и уплотняться, засверкав в итоге перед глазами ослепительными нитями множества завихрений и протуберанцев. Тени, вернее души жертв некроманта плыли по этим потокам.