Ройхо Ваирский
Шрифт:
– Ничего, – парень заулыбался, – сделаешь вид, что не нашёл, потянешь время, и всё будет нормально. Выручай, Уркварт, а я в долгу не останусь и перед отцом тебя прикрою, чтобы претензий не было.
Я задумался, но размышлял недолго и в конце концов решил помочь Гаю. Почему? На это было несколько причин, но основных две. Первая: Гай – мой сюзерен, и, если ему отказать, пусть даже косвенно, он может затаить обиду, а жизнь длинная, и планета, как всем известно, круглая, так что нечего плевать в колодец, из которого наверняка ещё не раз придётся напиться. А вторая – продолжение первой. Лично мне пособничество Гаю Куэхо-Кавейру ничем
– Ну что, Уркварт, – сюзерен заглянул мне в глаза, – поможешь?
– Да, – сказал я своё слово. – Однако запомни, мои приказы выполнять беспрекословно, а иначе не посмотрю, что ты мой сюзерен, посажу под арест.
– Согласен! – Гай вскочил, пожал мне руку и уже собрался уйти, но перед выходом задержался и, по-прежнему не замечая сидящую всего в полуметре от него ламию, сказал: – Кстати, чуть не забыл. Перед выступлением из Изнара я письмо получил, и оно касалось тебя.
– Вот как?! И от кого же это послание?
– От главы магической школы «Тайти».
– Он интересовался оборотнями?
– Точно так.
– И что ты?
– А я ему ответил, что знаю об этом и не считаю оборотней нечистью. Поэтому все претензии ко мне или к моему отцу.
– Благодарю, что прикрыл, Гай.
– Это моя обязанность.
Кивнув, сюзерен вышел, а я посмотрел на ведьму и спросил её:
– Что-то подозрительное было?
– Нет, – девушка встала и подошла к столу, – никаких недобрых мыслей по отношению к тебе я не заметила, хотя полковник Сид немного недоволен твоим быстрым подъёмом и считает, что ты креатура Канимов.
– Это понятно, логичная мысль «верного имперца».
Ведьма села на место Гая. И я подумал, что, пока есть время, надо бы расспросить её о демонах. Однако меня опередили.
Дверь в каюту с шумом открылась, и в проеме появился осыпанный серой дорожной пылью и пропахший конским потом бородатый жрец. Алай Грач, а это был он, кинул быстрые взгляды влево и вправо, понюхал воздух, поморщился, сел напротив ламии и первым поздоровался именно с ней:
– Здравствуй, Отири, дочь Канти.
– Приветствую тебя, Алай Грач, – ответила ламия.
Затем старик повернулся ко мне:
– Как поживаешь, Уркварт?
– Относительно неплохо, – ухмыльнулся я и вопросительно кивнул на ведьму: – И давно вы знакомы?
– С ритуала в святилище Кама-Нио. – Жрец тоже позволил себе ухмылку, после чего, словно меня здесь нет, повернулся к Отири: – Рассказывай, что тут за демон был.
Ламия заговорила, а Грач стал задавать ей наводящие вопросы. Что же касается меня, то, засунув свою гордость подальше, я просто слушал их разговор. Надо сказать, очень внимательно слушал и старался запомнить новые для себя знания, ибо чувствовал, что они мне ещё пригодятся.
Глава 11
Грозный ваирский капитан Каип Эшли возвращался домой. Как обычно, он стоял на носу боевой галеры. Снова видел раскинувшийся с восточной, так называемой солнечной стороны горы Охор белокаменный Данце, и над его головой кружили крикливые, вечно голодные чайки. Вроде бы всё как всегда. Поздний вечер, и удачливый
Но это была иллюзия благополучия, и Седой об этом прекрасно знал. Корабль, который нёс Каипа Эшли к знакомым с детства берегам, это не его любимая «Дочь порока», а галера покойного Ворчи Одноглазого «Морская императрица». Это судно шло под чужим флагом, который ему не нравился, так как он привык ходить под бесстыдной рыжей девицей на синем фоне с мечом в руке, а не под багровым знаменем прежнего владельца корабля, на котором был изображён коронованный скелет-копьеносец. И хотя вместе с ним по-прежнему были верные ему моряки и боцман Ломаный, рядом с капитаном стоял корабельный маг Клифф Ланн, а за штурвалом – опытный Бран Мольвер, всё это было не то. В данный момент он не являлся хозяином своей судьбы, ибо над ним висела кровная клятва, которую Седой и другие пираты дали ради спасения своей жизни, и его это тихо бесило.
Вожак резко обернулся и увидел то же самое, что и сегодня с утра. Его людей на корабле было не больше четверти. И пираты, по жизни жестокие люди, до дрожи в коленях боялись тех, кто находился рядом с ними. Они трусливо опускали взгляды перед остверами, и страх перед Ройхо и верными ему бойцами был больше, чем перед ним. Это была ещё одна причина для недовольства Эшли. Однако он понимал, что прямо сейчас ничего не изменить, и страх матросов можно было легко объяснить.
На переходе от бухты Тором к острову Данце на второй день похода пираты вздумали побузить, и повод выбрали достойный. Они возмутились тем, что гребцов, вчерашних рабов, кормят вместе с ними из одного котла. Однако моряков быстро уняли. Граф Ройхо отдал команду своим дружинникам, и те не церемонились, изрубили в капусту полтора десятка матросов, и ещё троих, раненых, вместе с расчленёнными трупами выбросили за борт. После чего весь экипаж Эшли был выстроен на палубе и пиратам, на которых показательно были нацелены арбалеты, пришлось ножами счищать с деревянных досок кровь своих друзей. Островных головорезов это впечатлило, даже очень. Они осознали, что возмущаться бесполезно, и с тех пор все команды имперских офицеров выполняли молча и быстро. А Каип, на словах оставаясь капитаном, являлся всего лишь наёмным навигатором под плотным контролем истинного хозяина галеры.
– Эх-х-х!
Каип Эшли тяжко вздохнул, вновь стал всматриваться в медленно приближающийся берег, и маг Седого, Клифф Ланн, видя невесёлое настроение своего вожака, спросил его:
– Что, капитан, трудно тебе?
– Не то слово, Клифф. Мне тошно, – ответил Седой. – Впервые я возвращаюсь на остров, потерпев поражение, и не просто так, а сам везу в Данце наших старых врагов, проклятых имперцев.
– Ну, ничего, – попытался поддержать капитана чародей, – остверы уйдут, а мы останемся.
– Я сомневаюсь, что они уйдут. Ты сам говорил, что перед отходом видел, как на «Путник» грузились маги из «Истинного света». Ну и, кроме того, мой экипаж поведёт остверов с этой каракки к телепорту. А раз так, то логично предположить, что они постараются его разблокировать.
– Да, я видел магов. Но мало ли. Вдруг у них ничего не получится?
Эшли промолчал, а Ланн, помедлив, спросил своего капитана:
– Как думаешь, Каип, почему мы так легко, без особых душевных мук и терзаний сами ведём врагов в город, который всегда давал нам приют?