Роза, цветок для чародея.
Шрифт:
– А мне новые тормоза, – брякнула Люси, просочившись в мою комнатушку, больше похожую на кладовку.
– Когда сорву куш в «Золотом Таллере», милые дамы, то заживем припеваючи, – пропела я, пропуская мимо ушей просьбы, от которых у меня начинал дергаться глаз.
– Азарт ни к чему хорошему еще не приводил, как и риск, – Констанция облокотилась на дверной косяк, кутаясь в длинный вязаный кардиган болотного цвета, больше похожий на странный халат с большой аппликацией из красных ниток на левой груди. – В общем, постарайся
Женщина скрылась в узком коридоре, ровно держа осанку и плавно прошуршав по чистому полу аристократичной походкой.
Шустро натянув кожаные обтягивающие штаны, надев майку и темную короткую куртку, я прихватила небольшую сумку, закинув ее через плечо.
Пройдя мимо комнаты матери, я ненадолго остановилась, разглядев ее миниатюрный силуэт, лежащий на узкой кушетке. Мать спала. Из комнаты распространялся кисловатый запах вайни и чего-то более тяжелого.
Изабелла Тревиль, уже более десяти лет страдала сильной зависимостью к горячительным напиткам и порой перебарщивала. Я, честно говоря, уже забыть забыла, когда помнила ее нормальной и счастливой.
Прикрыв дверь, я шустро обула ботинки и вышла из квартиры, которую мы снимали втроем, в одном из самых непритязательных районов столицы Гелы, на окраине Элевсина.
Здесь дома плотно прилегали друг к другу, стояли запахи отходов, мокрого белья и мусора.
В этих зданиях из серого бетона, обычно жили приезжие со всех окраин Гелы, а также, средний класс, работающий на разного рода предприятиях, конторах и заведениях.
Мы переехали сюда пару лет назад с пустынной местности, где главным городом являлся Илир. Название переводилось как «дорога барханов». Собственно, сам город, представлял собой что-то наподобие дороги, в виде перекрестка и налепленных друг к другу домов.
Я ненавидела то место всеми фибрами своей души и сделала все, чтобы оттуда уехать, прихватив строптивую тетку, обожающую вязать и больную мать в охапку. Ну, еще и Люси, которую я считала своим другом.
Своего отца, я никогда не видела. Мать никогда не рассказывала о нем. Благо, хоть не придумывала басни, что меня нашли в капусте!
Пару раз, я как бы незатейливо попыталась разузнать у родственниц тайну моего рождения, но тетка с матерью как воды набрали и я бросила эту затею, поставив жирную точку, после того как покопалась в их вещах и не найдя ничего существенного, чтобы проливало бы свет на мое рождение.
Через некоторое время, я пришла к выводу, что моим отцом, был явно какой-нибудь рабочий или еще кто-нибудь не примечательный, типа отчима, с которым жила моя матушка несколько лет.
Он поколачивал ее и меня, но Констанцию по каким-то, только ему явным причинам не трогал.
После того, как у матери начались проблемы со здоровьем, стали отмирать ткани и образовалась гангрена на левой ноге, новоиспеченный «папочка», нашел себе
Мне осточертел Илир и окружающая вокруг пустыня.
Продав небольшой дом, мы отправились покорять столицу. Вернее, ее покорять отправилась я, а тетка с матерью только хлопали глазами.
Покорить Элевсин мне не удалось, скорее он покорил меня или даже сказать, хорошенько нагнул.
Столица не прощала ошибок и выдавливала тех, кто не мог уживаться в ее пространстве.
Моя жизнь в ней походила на вечное барахтанье варанги (жаба), которая усилено работала лапками, чтобы не сгинуть на дно.
Было сложно и порой я задумывалась, на сколько меня может хватить.
Радовало и давало внутреннее самоутверждение то, что я не сдавалась, продолжала кое-как держаться на плаву. И как не было тяжело, все же, сделала матери протез, пусть и самый дешевый, купила летокар и продолжала пахать на нескольких работах, чтобы обеспечивать нас.
Тетка Констанция, никогда в своей жизни не работала и в глубине своей души считала, что труд не красит женский лик. Она не забывала твердить мне, что наш род принадлежал к аристократической породе, растерявшей свое былое величие сотню лет назад.
Женщина, в одной из своих заветных шкатулок, хранила сложенное в несколько раз древо родни, несколько раз склеенное за долгое время.
Меня терзали смутные сомнения, что этот трухлявый манускрипт принадлежал именно нам.
У одного из родственников там, была фамилия Тревиль. По мне, так он мог быть просто однофамильцем, но Констанцию было не переспорить. Она доказывала мне, что в ней течет голубая кровь. Не зря же, у них были с сестрой такие славные имена!
Ну и у меня тоже!
Розалинда!
Не знаю, кто предложил такой вариант, но этого человека я заочно не возлюбила.
Усевшись в свой летокар, я потерла лицо руками и посмотрела на себя в зеркало.
Цвет глаз с фиалковым оттенком, казался ярче под лучами Сувара, проникающего через тонкую розоватую защитную сеть, закрывающую всю планету.
Пепельные волосы были растрёпаны и забраны сзади в неаккуратный хвост. Курносый, немного задранный нос и пухлые губы, в принципе создавали нормальный среднестатистический облик.
Меня можно было назвать миленькой, если бы не колючий характер!
Я была достаточно высокой и худой, хотя, любила хорошенько поесть. Но не стряпню Констанции, конечно!
Почувствовав, как заурчал живот от желания что-нибудь скушать, я тут же вспомнила про горячую сосиску в тесте, хорошенько приправленную сыром и горчичным соусом, и чуть не замурлыкала от удовольствия!
Кинув сумку на соседнее сиденье своей старенькой летающей малышки, я дотронулась пальцем до сверкающего фиолетовым сенсора и услышала еле заметный гул, который с каждой секундой нарастал, пугая меня своими звуками.