Роза для бессмертного принца
Шрифт:
Ярость тихо нарастала в Дивайне. Он, словно наполнял чашу гнева тьмой, чтобы выплеснуть ее на эту ведьму. В отличие от других волшебников его чаша казалась бездонной, но это было не так. Она была просто больше, чем у других. Он чувствовал, как его тело медленно дрожит от напряжения, как холодеют губы и кончики пальцев… В зале повисла звенящая тишина и к его пальцам потянулись нити тьмы. Они свивались, как ленты до тех пор, покуда не сжали туго кисти рук.
— Как ты смеешь… — произнес тогда Дивайн, глубоко вдыхая разряженный воздух. Он готов был обрушить удар, но она лишь улыбнулась.
— Обучение уже началось. И это был небольшой экзамен. Ты успешно прошел его. Но есть вещь, которую ты должен знать. Ты собираешь силы только тогда, когда тебе это нужно. Это неправильно. Силы должны быть у тебя всегда. Когда ты собираешь силы — ты уязвим. Это принцип боевой магии. Не давай волю своему гневу. Внутри тебя должно быть ледяное спокойствие и сила.
Дилерия не любила мужчин,
Когда Дивайну было пятнадцать лет, она взяла его на поле боя. Перед битвой она сказала:
— Природа магии зависит от солнца. Помни об этом. Светлые подпитываются солнечным светом. Они любят магию огня, света. Солнце увеличивает мощность их заклинаний. Самые сильные заклинания получаются тогда, когда солнце в зените. Серые любят сумерки. Их магия — магия уходящего солнца или восходящего. Как только начинает смеркаться или светать — это их пора. Они — непревзойденные мастера иллюзий. Они, конечно могут использовать светлую магию, но в отличие от Светлых, Серые — более слабые. Их излюбленное оружие — туман, сумрак и все, что связано с обманом зрения. Вопреки распространённому мнению Тьма о том, что Тьма — это отдельная субстанция, Тьма на самом деле — это отсутствие света. Мы умеем использовать отсутствие света и делать из него реальную силу. Когда существовал единый Дом, каждый род искал свою силу. Основатели Дома Тьмы нашли силу, там, где ее не додумались искать другие. Поэтому — мы особенные. Мы понимаем магию Света, но Свет не понимает магию Тьмы. У нас всегда есть преимущество. Ты — венец творения Дома Тьмы, его надежда и проклятие. У тебя магия течет в крови, твою силу можно сравнить с силой всего магического совета. Но… Твоя сила тоже имеет предел. Ты знаешь, сколько сил ты отдашь битве? Магия — это живая субстанция, и она сама ищет себе пищу. Она будет выедать тебя изнутри, до тех пор, покуда ты не умрешь. Тебе нужно следить за тем, чтобы она не стала питаться твоей душой. Магия — это зверь. Зверя нужно кормить. А душа — это его излюбленная пища.
Дилерия надела на лицо бархатную полумаску и пошла сквозь войско Тьмы. Они падали на колени и целовали подол ее платья, шепча, о том, что Леди Дилерия с ними. Она шла медленно на передовую. Дилерия дала знак, и тут же вокруг нее и Дивайна образовался круг воинов, закованных в тяжелые доспехи с массивными черными щитами.
— Смотри, мой мальчик, что я делаю. Это самое верное. Я не буду отвлекаться на щит и направлю все силы в удары… — сказала из-под полумаски Дилерия.
— А когда они умрут? — спросил Дивайн.
— На их место придут тысячи других. И так до полной победы или смерти. Они будут защищать меня до самого конца.
Это было страшное зрелище. Когда в тебя летят тучи стрел, а рядом падают люди, заслоняя тебя собой и корчась в агонии в твоих ногах. Они верили в нее, и она не подвела. Когда силы ее были на исходе, Дилерия покачнулась, а потом оперлась на плечо Дивайна. Постояв немного, она притянула его к себе и поцеловала. Он почувствовал, как она черпает его силы и не сопротивлялся. Дивайн знал, что ей они нужнее. Это не тот поцелуй, к которому привыкли все. Это самый эффективный способ пополнить свои силы за счет кого-то, у кого они еще остались. Один берет, другой отдает. Это было страшное и восхитительное чувство. Чувство, будто из воронки груди вырвался страшный ураган. Дилерия оторвалась от губ принца, тяжело выдохнула и ударила, последний и решающий раз.
После битвы она зашла в шатер и тяжело упала в резное кресло. Дивайн молчал. Дилерия резко сдернула маску и посмотрела ему в глаза. Дивайн успел заметить страшные шрамы на бледных щеках. Через секунду шрамы исчезли, как наваждение.
— Когда-то давно я была замужем. По приказу Доминатора, я стала женой одного мага… Его звали… А впрочем, тебе его имя ничего не скажет… Он был очень ревнив, и чтобы никто на меня не посмотрел, изуродовал мне лицо. Он резал меня ножом. На живую… А потом бросил мне зеркало и сказал, что так будет лучше. Когда я поняла, что он убил мою любовь, я убила его тем же ножом. Но как жить женщине, с таким лицом? И я стала учиться магии. У покойного супруга была огромная библиотека, тысячи древних рукописей и старинных фолиантов. Я читала все книги запоем, выискивая крупицы искусства. Я собирала их, как собираю цветы на лугу. Глупое сравнение, но я составляла букеты из тьмы. И тогда я нашла одно заклинание. Оно не требует много сил и постоянного контроля. Это — маска, которую никто не сможет ее отличить от настоящего лица ни на вид, ни на ощупь. Я хотела убрать рубцы, но кинжал оказался древним артефактом, и шрамы от него не заживают никогда. Именно этим кинжалом раньше клеймили магов-отступников, чтобы они не могли избавиться от клейма. Я нашла
— А мне и не нужно, чтобы ты была всегда, — спокойно сказал Дивайн. — Ты будешь со мной до тех пор, пока мне это выгодно.
Дилерия рассмеялась, откинув голову:
— Я горжусь тобой. Ты станешь замечательным правителем. Со временем придет то, что я не смогу тебе дать сейчас.
Через три года она умерла. Дивайн даже не сожалел об утрате и не скорбел над телом. С каждым годом он понимал, что внутри него поселилась пустота. Она пришла от понимания того, что этот мир скучен. Скучным мир был лишь потому, что Дивайн застрял здесь навсегда. Все его мировоззрение отталкивалось от той мысли. Он никуда не торопился и никуда не спешил. Изредка его что-то отвлекало от невидимой войны с пустотой. В такие моменты ему казалось, что пустота побеждена, но потом она возвращалась и занимала все новые позиции. Интерес постепенно отступал, а пустота завоевывала новые рубежи. Возвращалось прежнее равнодушие, а вместе с ним и странная тоска. Казалось, что Дивайн ненавидел свою вечность. Но это было не правдой. Он ее любил. В его понимании «смерть» — это всего лишь дверь, которая закрыта исключительно для него. Иногда он хотел заглянуть за грань, чтобы быть точно уверенным в том, что ничего не теряет, будучи бессмертным. Иногда ему казалось, что жизнь обманула его, и что именно смерть — вечная награда, которую, он, почему-то не заслужил. Но когда он смотрел на предсмертные муки других, он убеждал себя в том, что смерть — это проклятье, которого ему удалось избежать. Он держал власть в вечных, сильных руках. Что еще нужно государству? Что еще нужно правителю?
Дивайн знал, что государство — это его бремя. Это его ноша, которую он должен нести вечно. Он знал о своей стране все. Сам мог написать ее подробную историю. Черный принц мог сказать, сколько железа поставляют рудники Ильсура в месяц, и насколько выросла площадь посевов в Иноире. Дивайн знал численность войска, вплоть до единиц. И это иногда угнетало.
Но однажды произошло то, что вывело Дивайна из душевного равновесия надолго. У Дома Тени родилась девочка. Такая же, как и он. Она благополучно вышла замуж за владыку Дома Теней. Ее звали Шализ. Будучи королевой, она мечтала иметь наследника, но ее дети рождались мертвыми или умирали сразу после родов. Но она нашла способдать жизнь наследнику. И наследник выжил. Дивайн знал об этом способе, но ее решение не одобрял. Он знал, что у бессмертных не может быть детей.
Однажды после тяжелой победы Дивайна над Светлыми, его Темное высочество было удостоено визитом правящей четы Серого Дома, вместе с их маленьким сынишкой. Дивайн прекрасно знал, что Шадор попытается оторвать себе половину земель, доставшиеся Дивайну после победы, прикрываясь тем, что всегда был на его стороне. Так же он знал, свой ответ. Дивайн был принципиальным и злопамятным. Он мог бы отказаться их принять, сославшись на любое обстоятельство, однако ему было интересно посмотреть на ребенка. А еще его всегда забавляло то, какие уловки находит Серый Дом ради того, чтобы получить желаемое. Его Темное Высочество с удовольствием наблюдал, как испокон веков Доминаторы Серого Дома выкручиваются, подлизываются, угрожают, блефуют, осознавая, что бессильны. Взгляд Дивайна в таких случаях красноречиво давал понять, насколько смешны их попытки. Принц не любил глупость и демонстрации, он не любил пустых разговоров и подобострастия. Это ему изрядно приелось, за два полных тысячелетия.
Дивайн знал, что они приедут на рассвете. Но в его планы не входило встречаться с ними раньше вечера. Ибо днем он предпочитал спать. Отдав распоряжение устроить гостей с максимальным комфортом, принц, поймал себя на мысли, что вместо любопытства он испытывает отвращение. Он сидел, подобрав под себя ноги, в широком кресле, перебирая в руках крупные черные ониксовые бусы, как вдруг в Скрытый Зал вошел бледный как смерть слуга. Он шепотом сказал Дивайну что-то, что заставило его резко подняться. Плавно и неспешно он двинулся в сторону сада. Слуга шел сзади, склонившись к земле, отчаянно оправдываясь… Принц Тьмы зажмурился от яркого солнца, сощурив глаза, он увидел такую картину. Светловолосый мальчишка в сереньком камзоле, обрывая одну за другой роскошные розы. Вокруг уже валялись лепестки, которые поднимал ветер. Дивайн подошел к нему и сделал незаметный жест рукой. Она из колючек впилась ребенку прямо в ладонь. Вместо того, чтобы разревется на весь парк, мальчишка вытащил шип из руки, и с садистским удовольствием согнул одну из веток розового куста и наступил на нее ногой в сафьяновом сапожке.