Роза для дракона
Шрифт:
Она снова встает и бродит по комнате, наблюдая, как собственная движущаяся тень перемещается среди теней деревьев, проникающих в комнату с улицы. Тихая музыка ветра.
Она одна в театре теней. И зритель, и режиссер, и единственная актриса.
Роза хочет опустить занавеску, чтобы проникающий с улицы лунный свет не беспокоил, и только теперь замечает, что вид из ее окна — та самая травяная площадка, которую они с мистером Малфоем посещали несколькими часами раньше. Только теперь она темная, разрезанная ровно посередине лунной дорожкой.
Она совсем было собиралась уйти, как вдруг внимание девушки приковал
Мистер Малфой легко запрыгнул в кресло и приник к биноклю. Неизвестно, сколько он так просидел, только сквозняк, проникающий в окно, заставил девушку дрожать. Она не уходила, а все наблюдала за Малфоем. На подоконнике лежала ее собственная волшебная палочка. Роза прочла заклинание, и перед ней появился бинокль. Не такой, как у Малфоя, а самый обыкновенный. Поднеся к глазам, она навела его на мужчину. Он улыбался. Роза не видела его глаз, но все в его движениях, улыбке, осанке говорило о том, что мужчина счастлив…
====== Её лес ======
Знаешь, я вижу то, что не видят в тебе другие.
И оно, безусловно, стоит моей любви.
Ни при каких обстоятельствах ты не лги мне:
я же вижу, как ты пытаешься делать вид!
Как пытаешься быть безупречней всех безупречных,
умолчав о минорных нотах большой души,
но зовёшь меня прогуляться с тобой под вечер
по местам, что для дружбы слишком уж хороши!
И ты чувствуешь, как никто, что моей ноги не
будет там, где мир безразличием ядовит.
Знаешь, ты видишь то, что не видят во мне другие.
И оно, безусловно, стоит твоей любви.
Ты не думай; я за стеснительность не в обиде.
Я предчувствую молча: скоро пробьёт наш час.
Знаешь, Питер уже давно всё за нас увидел,
будучи
на столетия
старше
нас.
Стихи Стефании Даниловой
— И?!
— И?..
— И…
Снова ей хочется на секунду закрыть глаза, слишком сильно дежавю. С разными оттенками такое «и» звучало от отца до бесконечности. Но если признаться себе совсем честно, то Розе не нравилось сравнивать Рональда Уизли с Драко Малфоем, ибо с точки зрения логики между ними не могло быть ничего общего. Практика же показывала обратное. В последние несколько дней девушка всматривалась в свекра всё внимательнее. Так, интереса ради. Почти на подсознательном уровне. Но наблюдая за ним, она находила всё новые и новые черточки, междометия, слова и даже целые предложения. Стоило лишь отвернуться и не видеть лица, как ей тут же начинало казаться, что с ней разговаривает отец.
— Положить еще кусочек жаркого?
— Нет, спасибо.
— Вы бледны, Роза.
— Я поздно уснула.
А потом в оболочку вполне адекватного Драко возвращался мистер Малфой с холодным прищуром серых глаз и высокомерным тоном.
— Зачем же так рано просыпаться? Вы могли бы оставаться в постели до обеда.
— Я не привыкла поздно вставать, валяться в кровати и завтракать в одиночестве, знаете ли, я… (и в этот момент Розе, честное
Драко понимал девушку по-своему:
— Ах, да, Роза, я и забыл, что вы у нас из ОЧЕНЬ большой семьи.
Он не понимал, почему быстро меняющееся настроение девушки в его обществе не оставляет равнодушным. А все дело в том, что мужчина привык знать причину, повлекшую действие. Здесь же он не мог объяснить, а все, что он не мог понять, осмыслить или, на худой конец, потрогать руками, вызывало в нем чувство отвращения или, если совсем честно признаться — страха.
Страха перед неизвестностью.
Но факт оставался фактом: в обществе Розы его настроение менялось по нескольку раз в минуту. Малфою безусловно импонировали в девушке: характер, настойчивость, дотошность, когда дело касалось ее книги, но ровно настолько же эти черты и раздражали.
И он тем более не понимал, что делает теперь здесь, в центре не магического Лондона, подпирая плечом фонарный столб в ожидании Розы.
— И?!
— И?
— И… почему вы опаздываете Роза?
— Фильм начинается через пятнадцать минут. Я не опоздала! — спорит девушка. — Кстати, на этот раз поздороваться забыли вы.
Она улыбается, а Драко снова раздражен, ровно настолько, чтобы не найти слов для ответной колкости. Он лишь подставляет ей уютный уголок локтя и не отказывает себе в удовольствии чуть слышно, сквозь зубы, прошипеть:
— Мы здоровались утром.
— А сейчас вечер.
Она останавливается в пятне света, проникающего из окна. Будто одинокий актер на сцене любительского театра. В волосы вплетаются мелкие жемчужины дождевой воды, а он снова настойчиво предлагает руку:
— Вы промокнете, Роза! Сушиться с помощью магии здесь, увы, не получится.
…
Они покупают поп-корн в холле. Два огромных бумажных стакана с изображением каких-то цветных помпонов с открытыми ртами и дико вытаращенными глазами. Смешные картинки. И Драко с удивлением обнаруживает, что лакомство приятно пахнет. Сладким, возможно, карамелью. Или это духи Розы? Чтобы знать точно, он чуть наклоняется к ней.
— Вот теперь лучше поторопиться, а то и в самом деле опоздаем.
Когда места уже заняты, и в зале гасят свет, мистер Малфой с недоумением обнаруживает, что все присутствующие успели надеть весьма странные очки.
— Роза?! — тихо шепчет он ей.
— О, мистер Малфой, — спохватывается девушка и откуда-то извлекает такие же, как у нее, очки, ловко водружает их на нос Малфою, чуть надавив посредине.
Карамелью пахнет от нее.
И это странное открытие. Неприятное ровно настолько, чтобы тотчас же отвернуться к экрану и засунуть руку в ведро с попкорном… Ведь нужно поспорить, и запах точно исходит от сладостей.
Маггловское кино ему не нравится. Совсем. Оно чуть интереснее колдографий. Хотя ему кажется, что смысла меньше. К тому же он устал и дела министерские эти. В общем, с большим неудовольствием Малфой понял — его клонит в сон. Хрустящая кукурузой Роза, какой-то скрип с экрана, тихая музыка; Драко уже готов был прикрыть глаза. Всего на секунду, как вдруг… он почувствовал на своих пальцах в ведре с попкорном тонкие, мягкие пальчики.