Роза для навигатора

Чернышева Наталья Сергеевна

— Новости, — выговорила я ошарашено. — Теперь я телепат. Весело.

— С хорошими перспективами, — сказал Санпор.

— И что? — всё ещё не понимала я.

— Необходимо учиться, — серьёзно сказал Санпор, — с дальнейшей интеграцией в инфосферу. Я думаю, до высших ступеней третьего ранга ты дойдёшь меньше, чем за полгода. Может быть, около года уйдёт на второй ранг. У тебя очень хорошие перспективы, Маршав. Если не будет хлопать ушами.

— Я хочу стать навигатором. Учёба на телепата помешает?

— Да, помешает. Ты не сможешь разорваться на два, слабо связанных между собой, направления. В силу особенностей твоего сознания,

поскольку ты не модифицирована генетически под телепатическую паранорму. Распараллеливать мышление хотя бы на два активных потока возможно только при достижении второго ранга, а на это нужно время.

— Тогда не подходит, — решительно заявила я.

— И почему я не удивлён, — вздохнул Санпор.

— Потому что сидите в моих мозгах со своим надзором и больше меня самой про меня знаете, — сердито высказалась я.

— Ты мне безбожно льстишь, Маршав… Что-то не так?

— Да! — выпалила я. — Вы ведь должны настойчиво склонять меня выбрать вашу инфосферу, не так ли? Раз у меня такие уж прямо суперданные.

Санпор улыбнулся, сказал мягко:

— Нет, Маршав. Инфосфера никого не тянет в себя против воли. Сломанное о колено сознание — источник больших проблем, не говоря уже об эмоциональном негативе, который всё равно прорвётся, так или иначе. Нет, Маршав! Захочешь придти к нам — придёшь. Но только — если захочешь сама. Осознанно, в здравом уме и твёрдой памяти. В конце концов, ты ещё слишком юна даже для человека. Тебе нужна эта война, и ты её получишь, конечно же. Станешь навигатором, лучшим из лучших. Но потом, лет через десять примерно, если выживешь в бесконечных битвах, ты немного остынешь. И вот тогда мы с тобой поговорим…

Десять лет! Срок немыслимый. Через десять лет мне исполнится тридцать один: жизнь закончится в любом случае…

— Посмотрим, — сказала я.

— Не можешь остаться без последнего слова? — хмыкнул Санпор. — Со временем поймёшь, что не слово важно. Важно — дело. Поступок.

Секунду я смотрела на него: опять одна из психологических загадок, до которых наш добрый доктор был охотник? Он улыбался, и я чувствовала исходящее от него доброжелательное внимание, но и только.

— Сейчас мы расстанемся, Маршав. Барунео прав: надзор пора прекращать. Я не смогу присматривать за тобой всегда, да и толку от такого присмотра, сплошной вред. Но если возникнут какие-то проблемы или тебе захочется выговориться — ты всегда можешь обратиться ко мне. В любое время.

— Спасибо, док, — искренне поблагодарила я.

— Да, вот ещё. Ты — молодая симпатичная девушка, пусть и человек. Парни будут обращать на тебя внимание, — тут я скривилась, но Санпор поднял ладонь, призывая слушать, и я не посмела открыть рот, чтобы съязвить. — Будут непременно, ничего с этим не сделаешь — зов природы. Парни и, может быть, некоторые девушки…

— А у них что, тоже зов природы? — не удержалась я.

Здесь на любые любовные интрижки смотрели сквозь пальцы, это-то я уже вкурила. Однополые, межрасовые, хоть групповые — если всё это творилось по любви и добровольному согласию. Иначе в дело вмешивался закон и карал без жалости. Никакого принуждения, абъюза, харрасмента и прочего в том же духе. Только добровольная любовь.

Ну, меня чужая жизнь не касалась ведь, верно? Но если начнёт приставать девица… Не знаю, что я буду делать…

— Решение есть, — усмехнулся Санпор понимающе. — Ты просто сразу говори, что ты замужем. Всё. Отстанут сразу.

— А

что, замужние не могут изменять своим половинкам? — уточнила я.

У нас-то на Земле случалось по — всякому. Нашёл же папа эту свою… будучи в браке…

— Если кто-то хочет изменить супругу, то вряд ли он будет объявлять о своём статусе сходу, верно?

— Не поспоришь, — согласилась я.

* * *

Я долго бродила по инопланетному саду. Красиво, необычно, приятно глазу — зелень листьев самых разных форм, буйство красок самых невероятных цветов… Забыть о том, что находишься на космической станции, не давало небо. Искусственное солнце, облачка и всё такое, но сквозь него проступали очертания противоположной стены гигантской сферы, в которой располагался сад. И что там было, на том конце диаметра, оставалось только гадать. Такой же сад или жилые сектора или плантации по выращиванию всяких полезных для стационара растений… Можно, конечно, глянуть карту, вызвав её через коммуникативный браслет моего терминала. Но мне было лень.

Я села на одну из лавочек — совсем по — земному оформленную, с гнутой кованой спинкой на трогательно изогнутых ножках. Меня приняли в стажёры, буду учиться. Там, может быть, Кев наконец-то очнётся. Рано или поздно мы поймаем Мелкого с компанией. И…

И я останусь на стационаре, летать навигатором дальше.

Время обратного хода не имеет.

Несмотря на хронопрыжки.

* * *

На обратном пути я решила заглянуть в медблок, проведать Кев. Она всё еще находилась в искусственной коме, выводить её оттуда врачи не спешили. Докторам виднее, не так ли? Но что-то лечение совсем уж затянулось. Галактическая медицина, и сравнивать с нашей, из двадцать первого века, нечего. И вот. Не могут поставить на ноги раненую.

В реанимации — прозрачные боксы, с шлюзом. Входишь в него, там тебя дезинфицируют со всех сторон, и только после этого можешь попасть внутрь, к пациенту. Время посещения ограничено. И всегда видно, есть ли кто-то еще внутри. Можно тебе входить или нельзя. Пропускали исключительно по одному.

У Кев оказалось немало друзей среди стационарных, дня не проходило, чтобы я не наткнулась на кого-нибудь из них. Но сегодня…

Сегодня я увидела рядом с капсулой Кев доктора Санпора.

Он сидел на парящем блюдце, поджав ноги на манер Будды, — здесь так сидели все. Я умела, но не любила, и потому в отведенной мне квартирке первым делом завелись нормальные стулья. Бытовой службе стационара было без разницы, что изготавливать на заказ: порцию подушек под задницу или стул по человеческому дизайну. А вот больница обеспечивать мне комфорт не собиралась. Или стой или сиди, как все…

Санпор не видел меня. Неудивительно, глаз на затылке у него не было, а телепатическая восприимчивость перворангового изрядно притупилась его же собственными эмоциями.

Я поспешила очистить разум так, как Санпор учил меня, — тишина, темнота и лёгкий ветер, ни единой мысли. Некрасиво получится, если нарушу его уединение. Он ведь проведать Кев пришёл не просто так…

Друзья? Врач и сложная, вроде меня, пациентка? Всё вместе, и — что-то ещё. Касание кончиками пальцев прозрачной крышки медицинской капсулы-саркофага, светлая горькая грусть…