Роза для навигатора
Шрифт:
— Похоже на неё, — кивнул Катрам.
Если он дружил с Санпором, то, конечно же, знал Кев хорошо…
— А этот ублюдок назвал её трупом! — прежнее бешенство, едва улёгшееся, снова взметнулось под горло.
Наставник положил ладонь мне на запястье, сказал мягко:
— Его переведут в другую группу. Но вам всё же рекомендую поучиться драться, как следует. Иначе, бросившись с кулаками на профессионального поединщика, можете угодить в беду. Ваша человеческая эмоциональность легко может сыграть против вас, не забывайте об этом. Позволите вопрос?
— Да, —
Пробило жирафа. Наконец-то. Когда на Рыжего наскакивала — не ревела. А тут на тебе, пожалуйста.
— Я давно знаю Кев. И я знаю, что она и Рмитан Санпор — состоявшаяся пара, с приличным стажем. Как получилось, что она оформила брак с вами? Во внезапно вспыхнувушую между вами страсть не верю, уж извините.
— Да какая там страсть, — отмахнулась я. — Кев хотела оградить меня от возможных проблем. Только и всего.
— Примерно это и предполагал. Благодарю за ответ.
Я только кивнула. Всё, что я хотела сейчас, это остаться одной. Расплакаться наконец-то уже. И пойти проведать в очередной раз Кев…
Рыжего действительно перевели. Куда — не знаю, может, даже на другой стационар. Я его больше с тех пор не видела. И не хотелось. Спасибо Санпору, отслеживать такие инциденты — его прямая обязанность. Но сам Санпор мне не сказал ничего, хотя я подсознательно ожидала выволочки за человеческую несдержанность. Напрямую спросить не отважилась, а потом спрашивать стало уже поздно: подоспели другие заботы с проблемами.
Позже я поняла: за оскорбление словом тут вполне могло прилететь кулаком в морду. И потому народ за своими словами предпочитал тщательно следить. Меня устраивало. Лишь бы не трогали и на глаза не лезли.
Я не могла забыть Олега!
Память притупилась, страшный огненный вечер, сожравший любимого, больше не являлся мне в ночных кошмарах, но забыть своего мужчину я не могла. И при одной мысли, что я с кем-то там другим поцелуюсь, меня начинало тошнить.
Санпору это не очень нравилось, но, между нами говоря, плевать я хотела. Благодарна доброму доктору я была. Относилась к нему с уважением — тоже да. Где-то даже восхищалась, было и такое. Но на всё, что касалось моей личной жизни, я повесила амбарный замок. Нечего потому что.
* * *
Кев пришла в себя, когда я была на долгом вылете. Нас, почти уже готовых выпускников, гоняли в соседнее локальное пространство. Там не было обжитых планет, не было и космических поселений, только опорные тренировочные маяки: гоняй не хочу. Если убьёшься, то строго самостоятельно, без тёплой компании. По результатам забега предполагалось ранжирование. Кто остаётся на повтор пройденного, а кому прямая дорога к квалификационному зачёту.
Надо ли говорить, что я оказалась во второй группе?
Мы вернулись, и в ангаре, едва выйдя из машины, я увидела, что меня встречают. Санпор, и сначала я насторожилась: что-то не так, раз сам явился. И рядом с ним — Кев!..
Я завопила от радости,
— Почему ты плачешь, Маршав? — спросила у меня Кев настороженно. — Что случилось? Кто-то обидел?
— Никто! Не обращай внимания. Это я от счастья…
— Человечьи нежности, — хмыкнул Санпор. — Привыкай, Кев…
Кев восстановилась как раз к тому времени, когда я получила допуск младшего навигатора. И с тех пор летала только со мной, и ни с кем больше. Меня это устраивало.
А кому не нравилось, тот всегда мог отвернуться к стенке и заплакать…
Глава 5
Локальное пространство Лазурная, наше время по личному времени, минус двести семьдесят два по базовому времени
Лазурная — синий гипергигант огромной массы. Такие звёзды крайне редки в Галактике прежде всего потому, что срок их жизни недолог. Подумаешь, всего-то несколько десятков миллионов лет…
Время Лазурной закончились. Взрыв, согласно первичному хроноанализу, произойдёт через сорок семь дней. Примерно, сами понимаете.
На сборы отводилось пятнадцать дней. Ещё пять дней — резерв. Астрофизики метали громы и молнии, выскочив из себя полным составом. «Мы могли бы задержаться еще на два-три дня! — кричали они. — На четыре! Сами же говорите, что до взрыва целых сорок семь дней! Сорок семь!»
Что-то в окрестностях умирающей звезды их приборы фиксировали такое, от чего оторваться было ну никак нельзя. Но у Кев не забалуешь. Велели проследить за сборами, она и следила, сговорившись с местной службой безопасности. Тем тоже умирать не хотелось.
Все пятнадцать дней лежать в броне на ложементе не будешь. Бойцы обеспечивали уход, то есть, по графику ходили на стационар и присматривали за эвакуацией. А я не высовывалась дальше нашего собственного ангара. Самый бесполезный человек на корабле в такие моменты — навигатор. Но наши правила написаны кровью. Навигатор способен увести корабль в базовое время, прайм-пилот — пятьдесят на пятьдесят. А здесь у нас не увеселительная прогулка, тут близящийся взрыв звезды.
Поэтому я изучала полётные карты, раз за разом отрабатывала на виртуальном тренажёре схемы ухода, но, в основном, люто скучала, конечно же.
Среди учёных стационара были люди, в смысле не просто носители разума, а представители Человечества, граждане Земной Федерации. Судя по именам — доктор астрофизических наук Галина Розова, начальник службы безопасности капитан Андрей Майоров, и прочее, в том же духе, — они вполне могли быть русскими. То есть, из пространства Новой России. Или уж с самой Терры. Поговорить бы! Хотя бы с одним из них…
Я уже начала забывать родной язык. Кев его так и не выучила, с Санпором разговаривать, сами понимаете… Правда, с некоторых пор появился ещё Дарух. Но я даже мысли не держала заговорить с ним по-русски! Нечего потому что.