Роза из Лотарингии

Мари в сердцах швырнула письмо матери на стол:

– Эд женился, Николь! И на ком?! На Аннет д’Эворт!

Горничная бросила на неё сочувственный взгляд, в то время как Мари продолжала пылать праведным гневом:

– А клялся, что пойдёт под венец

– Но Вы ведь вышли замуж за сеньора де Шато-Солена, госпожа, – робко напомнила Николь.

– Я уверена, что мой кузен женился с досады, потому что не мог влюбиться в дочь какой-то служанки!

– Её отец был дворянином…

– Тоже мне дворянин! – фыркнула Мари. – Покойный д’Эворт служил управляющим в Саше. А Эд – единственный сын графа де Сольё и достоин гораздо лучшей партии. Странно, что мой дядя дал согласие на этот брак.

В это время в дверь кто-то поскрёбся и в комнату вошёл Габриель, брат Николь. Оказалось, что он принёс тюки, которые прислали вместе с письмом родственники Мари. Несмотря на то, что молодая женщина обожала подарки, сейчас, даже не взглянув на них, она приказала:

– Положи всё на сундук, Габриель, и ступай прочь!

Однако, избавившись от тюков, её грум не спешил уходить.

– Что тебе ещё? – заметив это, недовольно поинтересовалась Мари.

– Николь сказала, будто Вы получили письмо из Монбара, госпожа.

– Ну, и что же?

– Может, госпожа Лоренца упомянула о наших родителях…

– Ты думаешь, моей матушке больше делать нечего, как писать о слугах?!

Тем не менее, парень не сдвинулся с места, продолжая сверлить Мари серыми, как и у сестры, глазами. Вспыхнув, молодая женщина схватила со стола пустой кувшин из-под вина и запустила им в брата Николь. Тот поспешил ретироваться, а кувшин, ударившись об дверь, распался на несколько частей. Дав, наконец, выход душившим её эмоциям, Мари отыскала взглядом застывшую от испуга служанку:

– Что стоишь? Немедленно убери всё!

Николь тотчас бросилась подбирать черепки, в то время как её госпожа нехотя взяла со стола письмо:

– Твой отец шлёт вам с братом своё благословение, Николь. Что же касается твоей дочери, то матушка обещает взять её в замок, как только она немного подрастёт.

Лицо горничной осветилось радостью:

– Да благословит Бог госпожу Лоренцу!

Немного успокоившись, Мари бросила взгляд на сундук:

– Интересно, что там прислала матушка?

В тюках, помимо всяких мелочей, оказались три рулона ткани: бархат, шёлк и тончайший муслин. При виде подарков молодая женщина повеселела, и её мысли потекли по другому руслу:

– О чём болтают слуги на кухне?

– Говорят, что в лесу Сорен поселился отшельник, – сообщила её горничная. – Будто бы, как святой Сен-Поль, он предсказывает будущее и помогает женщинам забеременеть…

– Наверняка, это какой-нибудь распутный монах, сбежавший из монастыря. Поэтому не удивительно, что у его посетительниц надувает живот!

–

– И кому он помог?

– Родственница повара, которая вышла замуж за торговца из Нанси, ездила к нему. До этого она шесть лет не могла никак забеременеть. А тут, стоило отшельнику помолиться, как через три месяца она уже была в положении.

– Верно, он берёт за это большие деньги?

– Нет, принимает только еду.

Неожиданно в дверь снова постучали. Вернувшись из прихожей, Николь сообщила:

– Сеньор барон просит Вас, госпожа, спуститься вниз.

В зале Мари увидела своего мужа Рене де Шато-Солена, который сидел во главе общего стола и беседовал с банкиром де Нери. Шато-Солену было уже за тридцать, хотя выглядел он моложе и считался довольно привлекательным мужчиной. Помимо его гостя, флорентийца, здесь также находились Эмма, золовка Мари, её сын Ферри фон Лауф и старуха, дальняя родственница Рене, по имени Сибилла.

– Почему Вы так долго? – с недовольством осведомился барон у жены. – Я думал, Вам будет интересно послушать господина де Нери!

Не успела Мари ничего ответить, как сестра Шато-Солена ехидно заметила:

– Наверно, Ваша супруга, дорогой брат, прихорашивалась, чтобы понравиться гостю.

– Я читала письмо от матушки и разбирала подарки: там есть прекрасные ткани для моего нового платья, – похвасталась Мари, заняв своё место рядом с мужем.

– К чему шить новые наряды, если их всё равно некуда надеть, – не успокаивалась Эмма.

Прямая, как жердь, с белобрысыми волосами и холодными серо-голубыми глазами, она была копией своего брата. Однако, те же самые черты лица, которые оборачивались у Шато-Солена достоинством, отнюдь не красили её.

Уловив зависть в голосе золовки, Мари усмехнулась, в то время как её муж спросил у банкира:

– Куда Вы поедете от нас, господин де Нери?

– В Аугсбург, сеньор. Хочу открыть там отделение моего банка.

Кареглазый, с круглым лицом, гость казался типичным итальянцем. В молодости, переехав из Флоренции в Париж, он занялся там банковским делом и вот уже более двадцати лет являлся компаньоном бабушки Мари, графини де Сольё.

– Фуггеры прислали мне охранную грамоту, подписанную императором, – продолжал между тем банкир. – Да вот только не знаю, поможет ли мне она. В Германии, как я слышал, сейчас неспокойно…

– После выступления этого еретика Лютера там действительно всё встало с ног на голову, – согласился с ним хозяин. – Не говоря уже о мужицких бунтах. Моей сестре госпоже фон Лауф об этом известно как нельзя лучше. Бунтовщики убили её мужа и разграбили поместье. Хвала Богу, хоть ей самой и моему племяннику удалось спастись.

– Прошу Вас, не напоминайте мне об этом, дорогой брат, – вздрогнула Эмма. – Я до сих пор слышу крики моего покойного Франса, когда мятежники привязали его к вертелу и стали поджаривать на медленном огне.