Роза огня
Шрифт:
Как только последнее слово сорвалось с губ Камерона, комнату заполнила глубокая тишина; казалось, что все вокруг на мгновение замерло в ожидании чуда. Туманная дымка над алтарем померкла, потом неожиданно ярко вспыхнула, и Роза даже без очков увидела сияющий овал — словно перед ней возникло окно в мир, где все состоит из света.
Теперь наступила ее очередь: Роза должна была призвать единорога. Она произнесла соответствующую строфу: это была просьба к единорогу явиться и просветить ее бессмертной мудростью.
Дымка снова померкла и ярко вспыхнула. Потом в
— Много времени прошло с тех пор, как я в последний раз слышал призыв. — Голос, раздавшийся из чего-то белого и расплывчатого над алтарем, был чистый, как звук колокольчика, мелодичный, серебристый, лишенный какого-либо намека на пол. Он ласкал, как легкий ветерок, заставлял сердце трепетать. — В моих глазах ты прекрасна и достойна, милая дева. Твоя чистота — пиршество для меня, и я обещаю исполнить твою просьбу.
К счастью, Роза знала, что сказанное единорогом имеет метафорический смысл, иначе некоторые обороты смутили бы ее — точнее, смутили бы, не будь умиротворение, охватившее ее, таким всеобъемлющим.
— Благодарю тебя за то, что ты откликнулся на мой призыв. Я радуюсь твоей красоте и чистоте, о сияющий, — ответила девушка, надеясь, что употребляет положенные выражения. — Моя просьба состоит в том, чтобы ты ответил на вопрос просителя, Мастера Огня, стоящего в южном секторе, о единорог. — Сказав это, Роза почувствовала, как взгляд единорога переместился. Он был похож на яркий солнечный луч такой интенсивности, что, когда единорог смотрел на Розу, она ощущала это как легкое прикосновение к своей коже.
— И каков же твой вопрос… Впрочем, я мог бы и не спрашивать, — проговорил единорог, и Розу поразила ирония, прозвучавшая в его тоне; ей никогда и в голову не приходило, что единорог способен на подобное. — Должно быть, ты желаешь узнать, как избавиться от твоего теперешнего состояния. Не думаю, что ты хотел бы оставаться в том виде, в каком находишься, Повелитель Огня.
— Мой вопрос именно таков, как ты догадался, о сосуд бессмертной мудрости, и я умоляю тебя сообщить мне, какими средствами я могу вернуть себе прежний человеческий облик, — ответил Камерон. Голос его слегка дрогнул, словно то, что он увидел, потрясло и смутило его. Это удивило Розу не меньше, чем ирония единорога: наверняка ведь Ясон, который уже дважды участвовал в подобном ритуале, знал, чего ожидать. — Если такие средства существуют, прошу тебя, скажи, где их искать.
— Они, несомненно, существуют, однако я ограничен в том, что могу тебе открыть. Я не могу дать тебе ответ, но могу сообщить: он содержится в манускрипте, который тебе доступен, хоть тебе и не принадлежит, — быстро ответил единорог. — Манускрипт находится
— У кого? — охнул Камерон. — Где? О, умоляю тебя… Единорог перебил его, и тон его стал суровым и непререкаемым.
— Большего я тебе сказать не могу, как ни проси. Ты сам навлек на себя это несчастье, как тебе прекрасно известно, из-за чрезмерной гордости и высокомерия. Приговор тебе гласит: ты должен освободиться, если это вообще случится, только собственными усилиями.
В ясном звучном голосе не было жалости, и Роза почувствовала глубокое сострадание к Ясону. Знать о своей вине было достаточно тяжело, но услышать о ней от такого существа — тяжело вдвойне.
Сияние над алтарем сделалось ослепительным, и глаза Розы начали слезиться, однако она не могла заставить себя отвести взгляд. Сияние притягивало ее и причиняло боль одновременно.
— Я исполнил твою просьбу, о дева, — сказал единорог, и Роза снова ощутила на себе его спокойный взгляд. — Благодарю тебя за призыв и за пиршество. А теперь прощай.
Не было ни звука, ни движения, которые сказали бы Розе, что единорог покинул комнату. Сияние просто погасло, так что все вокруг по контрасту словно погрузилось во тьму. Роза потерла глаза, которые все еще слезились, и неожиданно почувствовала полное изнеможение и упадок сил, как если бы целый день занималась тяжелой работой. И еще она хотела видеть — хотела так сильно, что начала дрожать. Она протянула руки в беспомощной попытке найти очки, хотя и знала, что они у Камерона.
Ясон сразу же оказался с ней рядом, словно очень хорошо понимая ее страх перед слепотой, — он был всего в нескольких шагах от Розы, и теперь не нужно было беспокоиться о сохранности пентаграммы.
— Вот, — с сочувствием сказал он, вкладывая очки в руку девушке. — Устали?
— Очень, — призналась Роза, поспешно надевая очки и с облегчением оглядывая комнату.
«Я согласилась бы почти на что угодно, лишь бы не лишиться способности видеть…»
— Это из-за единорога, мне кажется, — задумчиво произнес Камерон. — Сам я такого не испытал, но единорог, которого вызывал я, был совсем не таким могущественным, как этот, и он ни слова не говорил о пиршестве. Полагаю, что это не было чистой метафорой: он и правда поглотил часть вашей духовной энергии.
— Моей?.. — охнула Роза, с испугом поворачиваясь к Камерону.
Тот успокаивающе коснулся ее руки.
— Не беспокойтесь, со мной такое случалось, когда я имел дело с другими духами. Уверяю вас, единорог не лишил вас чего-то невосполнимого: его природа такого не допустила бы. Более того, он не отобрал энергию у вас без спроса: если вы вспомните строфу, которую продекламировали, то поймете, что предложили ее единорогу в дар. Однако энергия, как учат физики, не берется ниоткуда, а духи стихий часто предпочитают духовную энергию людей своей обычной пище. — Ясон усмехнулся. — Может быть, причина того, что мой единорог не соблазнился моей энергией, в том, что я был недостаточно чист. Вы явно больше соответствуете вкусам единорогов.