Розалинда. Детектив
Шрифт:
Руки Александра уже подбирались к моей (вернее его маминой) шелковой сорочке, но я резко расправила плечи, пнула его ногу своей и, последним аккордом, выправила руку кулаком прямо в переносицу Александра.
– Ничего не выйдет. Сегодня я слишком рано встала, - сказала я, оборачиваясь к «любовничку».
Александр потирал нос.
– Ну, неужели пекарша так прекрасна? – позволила я себе поинтересоваться.
Александр выпрямился, провел рукой по волосам, и, с видом полным достоинства, ответил:
– Можете не обольщаться. Я лишь хотел дать Вам последний шанс уйти из этого дела.
–
Конечно, я знала -Александр Магс не собирается «обладать» мною на станции смены лошадей. Не того поля ягоды: ни я, ни он. К тому же, я не зря провела всю ночь в обществе повара и служанки. Можете считать, это был своеобразный сбор информации. Следуя из нее, господин Магс вот уже больше года был пылко, страстно влюблен в некую молодую графиню. Быть вместе им, конечно, не давал ее отец. Иначе свадебные колокола звенели бы на всю округу. Но Александр был влюблен. И по характеру не являлся ловеласом. Напротив, такие мужчины верны себе, любимой, и долгу. Меня он хотел лишь испугать. Увы, не вышло.
– Я не уйду, - вслух заявила я.
– Это я уже понял, - теперь потирая ногу, ответил Александр.
– Так корсет или подвязки?
– Одно к другому. Давайте я помогу.
И Александр, по-деловому, словно простые детали, начал собирать мой гардероб.
Глава 3
С инкогнито семейство Магс явно переборщило.
Сменив повозку, мы проехали сотню километров, чтобы снова остановиться и пересесть в другой экипаж. Потом в лодку. А из лодки я выползла (в буквальном смысле) на лошадей. Был уже поздний вечер, и я, изрядно усталая, голодная, да еще и в корсете при шелковых чулках, мечтала об ужине, теплой постели и напялить корсет с чулками на Александра, чтобы он провалился… Но тут передо мной появилось поместье семейства Магс. «Четыре ручья». И я поняла…ну нету у людей чувства стиля! Ни башенок. Ни горгулий. Ни таинственных зеленых лабиринтов в саду. Четыре ручья представлял из себя квадратное, серое, четырехэтажное здание, на высоком каменном фундаменте. Сад напрочь отсутствовал. Лишь зеленая поляна вокруг.
– Сложно, наверное, было архитектора для такого чуда найти? – поинтересовалась я, слезая с лошади.
– Архитектору выжгли глаза, чтобы он не смог повторить чертежи этого дома, - ответил Александр.
Надеюсь, это была шутка. Иначе пара глаз пропала зазря: смотреть в этой серой коробке было не на что.
Александр, тем временем, взял под уздцы своего коня и пошел с ним в обход здания.
– Не говорите, что за лошадьми придется ухаживать самим, - взмолилась я, - Я в изящном платье, и не могу чистить конюшню!
– Вам не придется. Мы лишь поставим лошадей, накормим и напоим их. Для остального завтра вам можно будет переодеться.
– Как галантно, - буркнула я.
Мы обошли дом, и остановились возле тяжелых железных ворот. Александр пошарил в дорожной сумке, вынул ключ, и отворил ворота.
Пред нами предстала лестница, вернее нет, наклонная плоскость без ступеней. Широкая, каменная.
– Нас с лошадьми сюда? – удивилась я.
– Да, - ответил Александр.
– А разве конюшни не должны быть вне дома?
– В этом доме не должны.
И Александр
– Понимаю, почему архитектору выкололи глаза, - пробормотала я, - Не дом, а недоразумение!
Мы поднялись в конюшню, приготовили лошадок ко сну, и, по небольшой крученой лесенке поднялись еще на этаж выше.
Там было темно. Лишь один фонарь возле лестницы.
– Еще наверх?!
– вздохнула я, - Мои ноги уже не слушают!
– Хвати ныть, - буркнул Александр.
Мы поднялись еще выше. Он нащупал очередные ключи. Открыл очередную дверь. И я оказалась в раю! Кровать! Большая! Мягкая кровать!
– Прощайте! – бросила я своему работодателю, прыгая на нее, и зарываясь в пуховые перины.
– Спокойной ночи, Розалинда, - ответил Александр, - Завтра встречаемся в шесть в главной столовой.
– В шесть!? – взвыла я.
– А я предлагал вам отказаться от работы! – ответил Александр, и мне подумалось, что садист улыбается.
Я кинула в него подушкой, но он успел закрыть дверь. Ничего, разберусь с ним позже. И с этой мыслью я, не снимая даже корсета, уснула.
Не знаю, спали ли вы когда-нибудь в корсете. Я лично делала это в первый раз. И получалось у меня плохо. Все мое бренное тело болело. Голову наполняли мысли о различных пытках, которые можно было бы проводить с помощью этой модной душегубки. Примерно в три часа ночи я проснулась. В поту и с болью в каждой частичке тела.
– Не стоило лениться, а снять эту жуть перед сном, - выругалась я про себя.
С этим я распрощалась с платьем, корсетом, чулками, и, накинув на себя простую белую рубашку, в которой так приятно дышало все тело, вышла из комнаты. Моей целью было, конечно, найти в этом злосчастном доме хоть один стакан воды. Но судьба распорядилась иначе. Я вышла в узкий коридор, ведущий к лестнице, и, увидев внизу слабый свет, начала спускаться, подразумевая, что кухня может быть на первом этаже. И в этот самый момент я услышала голоса. Они раздавались из зала, находящегося на первом этаже возле лестницы.
Моментально я притихла и стала слушать, пользуясь тем, что мрак наверху полностью скрывал мою фигуру.
– Аккуратнее! Кому я говорю! – выругался мужчина.
Голос был молодой, но слегка покореженный. Возможно, говорящий много пил, или был по-иному небрежен к здоровью.
– Простите, господин, - послышался второй голос. По обращению: явно подчиненный.
– Ну-ну, Сэл, не злись, - это уже говорила женщина. Глосс был медово-сладок и чем-то даже обольстителен.
– Не злиться?! – прикрикнул на нее мужчина, - Ты ведь понимаешь, в этой коробке честь всей нашей семьи!
– Да, прости, - неожиданно покорно сказала дама.
Затем последовала тишина.
Я присела на колени, чтобы рассмотреть говорящих. Их было четверо.
Красивая, можно даже сказать шикарная, блондинка в соблазнительном декольте. Мужчина- тоже блондин – в фиолетовом фраке, стоял ко мне спиной.
– Натрудился, бедняжка, - с язвой подумала я.
Еще двое были одеты, как рабочий люд. И, скорее всего, им и являлись. Они держали большой ящик, предмет в котором и был окружен разногласиями.