Рождение Богов
Шрифт:
– Ну почему же. В Македонии много того, чего в Аттике не хватает: хлеб, шерсть, лошади и, главное, лес. Из чего, по-твоему, построен афинский флот?
– А что везешь в Дион?
– В Дион ничего не везу. Там торговли почти нет. А вот украшения и керамику из Афин знатные македоняне охотно берут. Для наложницы самого Пердикки в прошлый раз ожерелье привез!
– А Пердикка кого поддерживает, Афины и Лакедемон?
– Пердикка, как и любой царь, поддерживает только себя. Многие знатные македонские семьи его не любят. Тут таких царьков – почти в каждом городе. Особенно в горах. И у каждого дружина. Вот Пердикке и приходится… – Теодор подыскивал
– Лавировать?
– Ага, точно! Как кормчему. То к Афинам, то к Спарте… Вот взять хотя бы Потидеи. Когда я собирался в Афины, все вокруг шептались, что именно македонский царь подговорил их выйти из союза с Афинами. Наобещал помощи и обманул.
Леша вспомнил памятное прибытие корабля в Пирей. Точно! Этот корабль ведь был из Потидей.
– А афинянам удалось захватить Потидеи?
– Я пока ничего не слышал об этом. Но сомневаюсь… Это, кстати, недалеко от Диона, если на триере с хорошими гребцами идти или ветер попутный… За день добраться можно.
Леша почесал макушку, размышляя об услышанном.
– Ну а ты? – спросил Теодор после долгой паузы. – Что думаешь делать дальше?
– Знаешь такую реку – Танаис?
– Конечно. Она впадает в Эвксинский понт, недалеко от Ольвии.
– Как туда проще добраться?
– Я в тех краях не бывал… И не собираюсь, честно говоря… Но если очень нужно, то с купцами можно договориться. Из тех, что в Ольвию ходят или в Херсонес. Глядишь, кто и возьмет тебя. Только не из Македонии, конечно. Тебе нужно добраться до какого-нибудь торгового города на пути в Гелеспонт. До Мирины, например. Или до Византия. – Теодор задумался. – Да что тебе у этого Танаиса нужно? Оставайся в Македонии, будешь моим гостем, хотя бы пару месяцев, пока окончательно не оправишься. А там посмотрим…
Леша кивнул. По всему выходило, что разумнее какое-то время пожить у гостеприимного Теодора.
– Спасибо, Теодор, – поблагодарил он. – Да благословят тебя всемогущие боги за твою доброту! Я не останусь в долгу! – повторил он свое обещание.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Часть II
Глава 16
– Господин Алексиус! Уже утро.
Сквозь сон Леша слышал настойчивый шепот служанки и чувствовал, как она осторожно касается его руки. Но сил проснуться, разлепить веки, а уж тем более встать – совершенно не было. Он цеплялся за обрывки какого-то теплого, сладостного забытья, но воспоминания о сне стремительно ускользали.
Что же случилось? Почему его так настойчиво пытаются поднять в такую рань? Ах, да. Он же сам велел вчера разбудить его на рассвете. Сегодня будет долгий тяжелый день. Леша резко сел на ложе и принялся растирать глаза ладонями, прогоняя дремоту.
– Доброе утро, Эфимия.
– Хвала богам за новый день.
– Да-да, конечно… Хвала Зевсу… – Леша опустил ноги на теплую овечью шкуру и с хрустом потянулся.
– Завтрак готов, господин.
– Хорошо.
– Приказать подготовить лошадей?
– Нет, чуть позже.
Леша поднялся, накинул протянутый служанкой хитон и, шлепая босыми ногами по холодному мозаичному полу, подошел к своему столу. Его взгляд привычно скользнул на угольно-черный кусок стены рядом. В правом верхнем углу мелом был начерчен его график на месяц. Он помнил, что на ближайшие несколько дней у него запланирована поездка в Пеллу – главный город
Наскоро перекусив, Леша хлебнул бледно-зеленой травяной настойки, источающей терпкий горьковатый аромат, и поморщился. Нет. Нужно срочно отправлять кого-нибудь в Индию за нормальным чаем. А еще лучше за кофе. Он сладостно зажмурился. Кофе стал для него каким-то наваждением. Идеей фикс, неизменно преследующей его после каждого завтрака. Особенно в те дни, когда приходилось рано вставать. Почему-то казалось, что кофе волшебным образом решит все затруднения. Даст сил дописать наконец «Природу вещей», которую он уже пару месяцев мусолил по вечерам. Но рукопись «Природы» продвигалась черепашьим шагом, и не было видно ей конца. Чашка ароматного эспрессо точно решила бы эту проблему. Где же кофе выращивали?.. В Бразилии? Или все же в Азии? Кажется, была какая-то арабика… Эх, выпить бы чашечку кофе – сразу бы все и вспомнилось.
Леша сердито тряхнул головой. Все это, конечно, фантазии. Нет времени и ресурсов даже на организацию экспедиции к Танаису, на берегах которого спрятано гораздо более ценное сокровище.
Он вышел во двор и посмотрел на небо, затянутое белесо-серыми облаками. Не похоже, что будет дождь, но и не жарко. Леша накинул на плечи плотный серый гиматий и направился к калитке.
– Господин, – окликнула его служанка, – так когда лошадей готовить?
Леша еще раз глянул на небо, потом на жидкую тень, отбрасываемую высоким гномоном солнечных часов в центре двора.
– Думаю, за час обернусь. В дорогу все собрала?
– Да, господин.
– Спасибо, – и Алексей вышел за калитку.
Тропинка вела вверх, и вскоре перед Лешей открылся вид на лежащий у подножия холма городишко Дион. Затем его взгляд скользнул дальше. Пробежал несколько стадий желтеющих полей, пополз вверх по склону и остановился на покрытой красной черепицей крыше поместья. Его поместья! Леша замер, обводя взором многочисленные свежевыбеленные постройки. Трудно поверить, сколько всего сделано за прошедшие месяцы. Год назад с небольшим, когда Теодор привел его сюда, здесь стоял лишь старый обшарпанный дом с просевшей крышей и полусгнившей оградой. Этот дом принадлежал Теодору, как и земля вокруг, но тот ничем не пользовался. Теодору нравилось другое – торговать, путешествовать, посещать разные города.
Алексей остро вспомнил ту смесь страха и восторга от открывшихся перед ним перспектив, когда он впервые оглядывал этот диковатый лесистый край с возвышающейся на горизонте белоснежной вершиной Олимпа. Что тут можно было делать? Чем заняться? Этот край был богат лесами, которые охотно закупали и в Аттике, и на Пелопоннесе. Но торговать лесом, по Лешиному мнению, было невыгодно. Бревна занимали много места на корабле. Добавочная стоимость была довольно низкой, а конкуренция – высокой. Сначала Алексею показалось, что стоит заняться древесным углем. Он помнил, что кузнецы в Афинах его охотно скупали. Но Теодор забраковал эту идею. Огромный расход леса, потребность в большом числе рабочих рук и тоже высокая конкуренция.