Рождение Богов
Шрифт:
Пандора кивнула, прикрыла глаза и, слегка запрокинув голову, подняла руки:
– Клянусь Афиной, Аполлоном, Зевсом, Олимпийскими богами! Клянусь своей жизнью, здоровьем моего отца и памятью матери! Клянусь честью моей семьи, моего рода и славой моих предков! Клянусь, что в этом доме я буду благоразумна и честна! – при этих словах девушка бросила настороженный взгляд на Алексиуса – на лице его мелькнуло сомнение. Она испугалась, что он уловит двоякий смысл в этих словах, и торопливо продолжила: – Клянусь не причинять своим действием или бездействием вреда себе, моему господину, гостям и обитателям этого дома. Пусть свидетелями этой клятвы
По скептическому выражению лица Алексиуса Пандора поняла, что он чувствует какой-то подвох, и постаралась отвлечь его:
– Благодарю, господин, что позволил мне сегодня заняться пряжей. У македонских овец очень мягкая и длинная шерсть. Прясть ее – одно удовольствие!
Алексиус кивнул и обвел взглядом комнату.
– А где же прялка?
Пандора недоуменно посмотрела на него и указала рукой на клисмос, куда днем положила прялку и веретено. Они и сейчас аккуратно лежали на мягкой подушке, соединенные тонкой нитью спряденной шерсти.
– Шерсть я вижу… А где прялка?
Пандора растерянно подошла к клисмосу:
– Ну вот же она!
Алексиус изумленно переводил взгляд с толстой, обернутой шерстью тростниковой палки на свисавшую с нее нить, на привязанное к нити веретено…
– Ну а где… колесо? И… что там еще бывает у прялки? Станина?
– Всемилостивые боги! О чем ты? Какое колесо?
– Тааак… – протянул Алексиус. – Ну-ка, покажи, как ты прядешь нити.
Девушка взяла прялку с намотанной на нее шерстью в левую руку. Пальцами правой руки подхватила веретено и, ловко подкручивая пальцами за нить, опустила его к полу.
Алексиус внимательно следил за ее движениями и наконец не выдержал:
– И это все?
– Конечно…
Алексиус хлопнул себя по лбу и выругался.
Пандора постаралась сосредоточиться на пряже и не обращать внимания на его пристальный взгляд.
– Ты позволишь? – Алексиус протянул руку.
Пандора неловко протянула ему прялку с шерстью и веретеном. Алексиус повертел их в руках, пощелкал языком, рассматривая место, где чесаные клоки шерсти начинали закручиваться в нить.
– Нужно все время крутить в одну сторону?
– Разумеется…
Он еще недолго постоял, безмолвно шевеля губами и глядя сквозь девушку. Затем, пробормотав что-то неразборчивое, направился к выходу с прялкой в руках.
Леша бросил прялку с веретеном на свою кровать и с легким стоном повалился рядом. Непостижимо! Дольше двух лет жить в новом мире! Неуклюже пытаться внедрять пустяковые новшества в малозначимых областях и упустить из виду одну из базовых технологий! Как такое могло случиться? Честно говоря, он никогда особо не интересовался тем, как налажено производство ткани в этом мире. Тканью занимались женщины. Проводя жизнь в закрытых от посторонних гинекеях, они не посвящали мужчин в свои занятия. Но кто бы мог подумать, что прядение нитей здесь настолько примитивно! С другой стороны, для изготовления прялки, как Леша ее себе представлял, нужны были довольно продвинутые технологии деревообработки: сверление, токарное дело. У него в мастерской как раз был токарный станок с приводом от водяного колеса – то, что нужно! Только бы вспомнить, как устроена прялка…
В перечень изученных Лешей технологий входило ткачество и прядение нитей. Но его гораздо больше интересовало
Но страсти, которые он уже много дней пытался укротить, проснулись. Тихий шепот в его голове раскручивал скрытую в глубинах души темную спираль желаний, наполняя ощущением силы и власти. Ты хозяин, а она рабыня! Ты отвечаешь за все человечество, а значит, у тебя большие права! Она просто женщина, живущая в мире традиций и религиозных фантазий! И подчинится любому твоему требованию. И это лучше для нее самой! Что будет с ней, когда она вернется в Афины? Выйдет замуж за богача, который ни в грош не будет ее ставить, а будет воспринимать как ходячий инкубатор для производства новых афинских граждан, совмещенный с обслугой! Никто не спросит ее мнения, не поинтересуется чувствами. Так почему ты должен беспокоиться об этом? Она нужна тебе, так иди и возьми, а не забивай голову всякими прялками!
Алексей встал, сжав кулаки. Немного поколебавшись, оправил хитон, провел слегка дрожащей ладонью по взлохмаченным волосам и решительно толкнул дверь. Во дворе он увидел Пандору. Закрыв глаза и опустив голову, девушка неподвижно стояла рядом с алтарем. Услышав, что дверь распахнулась, она вздрогнула, что-то шепнула, прикоснувшись к мраморному орнаменту, и настороженно обернулась.
Поймав на себе Лешин взгляд, Пандора непроизвольно шагнула назад, сделала глубокий вдох и натянуто улыбнулась:
– Что тебе угодно, господин?
Леша молча смотрел на нее. Девушка вздрогнула и торопливо оглядела свою одежду, словно ища какой-то изъян.
– Зайди ко мне, – сумел наконец выговорить Алексей.
– Тебе что-нибудь принести?
– Нет.
Пальцы Пандоры скользнули по холодному камню алтаря, словно она искала защиты. Леша пристально следил за ней. Девушка прошла мимо него в спальню. Алексей зашел следом. Звук захлопнувшейся двери заставил ее вздрогнуть. Пандора вышла на середину комнаты и беспомощно огляделась.
Алексей долго подбирал слова.
Наконец он нашелся:
– Ты помнишь ту ночь, когда спартанец пытался убить меня?
– Да…
– Я ведь так и не спросил тебя, как ты оказалась за моей дверью?
– Я услышала, как он назвал твое имя, и решила уличить тебя.
– Почему ты обманула отца и не сказала всей правды?
– Боялась, что ты избежишь наказания.
– Но… почему? За что? Ты сразу невзлюбила меня, но я же тебя не выдал! Я никогда не делал тебе ничего плохого!
– Ничего плохого? О боги! Само твое присутствие в моем доме было оскорблением! Я всегда презирала таких, как ты.
– Каких?
– Трусов, воров, лжецов и клятвопреступников. Но ты много хуже, потому что ко всему еще и умен. Болванов всегда хватает. Все рабы глупы – такова их рабская сущность. Глупый раб не осознает своих деяний. Но ты – другое дело. Ты всегда все планировал: хитро, подло, исподтишка. Трусливо и гадко. Впрочем, как и сейчас…
– А что сейчас?
– Даже сейчас ты остаешься трусом. Я в твоей власти, но ты все равно боишься, хитришь, ищешь себе оправданий, хочешь обезопасить себя… Ты не способен поступить как настоящий мужчина.