Рождение новой России
Шрифт:
Петр приставил учителем и воспитателем к царевичу барона Гюйссена. Новый учитель стал было обучать царевича языкам, истории, географии, фортификации, артиллерии, навигации. Но Алексей не взлюбил учения, ибо оно ему «зело противно и чинил то с великой леностью, только чтобы время в том проходило, а охоты к тому не имел». Зато у него все больше росла охота «конверсацию иметь с попами и чернецами».
Враги петровских преобразований объединились вокруг царевича. Реакционные бояре и священники, сплотившиеся вокруг Алексея, составили настоящий кружок заговорщиков с «циферной азбукой» (шифром), прозвищами и т. д. Алексей продолжал поддерживать
Петр неоднократно пытался направить Алексея на верный путь, заставить его отойти от «скверны», воспитать в нем государственного деятеля и достойного себе преемника. С этой целью он давал ему поручения, старался втянуть сына в свое большое дело, заинтересовать его, пробудить в нем полководца и государя.
В 1707–1708 гг. Алексей по поручению отца собирал хлеб и войска в Смоленске, ездил в Борисов и Минск, наблюдал за укреплением Московской фортеции, отсылал в Петербург шведских «полонянников». В 1709 г. он приводил полки к отцу в Сумы. Однако Алексей служил своему отцу и государю со все растущей неохотой и нерадивостью и заслужил упреки Петра. Письма отца к сыну и сына к отцу становились все реже, зато оживилась переписка царевича с друзьями.
Среди духовенства и боярства, окружавшего Алексея, открыто говорили о том, что смерть Петра явилась бы сущим благодеянием. Алексей вслух мечтал о том, как, став царем, он разрушит Петербург, отдаст море шведам, распустит армию, уничтожит флот, вернется к порядкам, заведенным дедом, зимой будет жить в Москве, а летом — в Ярославле.
Разлад отца с сыном рос. Петр с беспокойством следил за поведением Алексея.
Желая примирить Алексея со своим великим делом, со своими нововведениями, Петр в 1709 г. вызвал наследника за границу, в Дрезден, где повелевал ему жить «честно» и «прилежать больше к учению, и именно языкам, которые уже учишь, немецкий и французский, геометрии и фортификации, также отчасти и политических дел».
Но Алексей, как бы олицетворявший собой уходящую в прошлое старомосковскую Русь, в отличие от отца, любил богословие, священные книги, «деяния отцов церкви», схоластику и терпеть не мог положительные знания и науки, математику, черчение, артиллерию, фортификацию. Неразвитый и ленивый, но злобный Алексей трусливо, но упрямо шел против воли Петра, стремившегося воспитать наследника, который был бы достоин его. Алексей ссылался на то, что он «памяти весьма лишен и весьма силами умными и телесными от различных болезней ослаблен и не потребен стал к толикого народа правлению».
Стараясь сблизить сына с иноземцами, Петр еще в 1707 г. решил женить Алексея на немецкой принцессе Шарлотте Вольдфенбюттельской. Алексей встретился с Шарлоттой в 1710 г. в Шлакенберге и не взлюбил принцессу с первого же взгляда. Царевич просил предоставить ему возможность выбора между несколькими невестами, но Петр был непреклонен, и 14 октября 1711 г. в Торгау (Саксония) брак был заключен.
Супруги были чужими друг другу людьми. Шарлотта даже не знала русского языка. В 1715 г. у них родился сын Петр (будущий император Петр II), а через несколько дней Шарлотта умерла.
После смерти Шарлотты взаимоотношения между отцом и сыном обострились еще больше. «Не токмо дела воинские и прочие отца моего дела, но и самая его особа зело мне омерзела», — писал он об отце. Алексей ненавидел и боялся Петра. Являться к отцу,
Когда он вернулся из-за границы и Петр хотел ему, как и всем молодым людям, учинить экзамен, царевич, чтобы избавиться от этой неприятной для него процедуры, выстрелил себе в руку из пистолета и опалил ее порохом.
Видя явное несочувствие сына своему делу, Петр решил объясниться с сыном прямо. Он вручил сыну письмо — «Объявление сыну моему», в котором требовал, чтобы Алексей изменил свое поведение, ибо «лучше будь чужой добрый, чем свой непотребный». Алексей ответил отказом от престола. Петр ему не поверил. Он понимал, что приверженное старине боярство будет считать Алексея законным наследником, а, вступив на престол, Алексей вернет старые порядки. Взоры царевича были обращены не в будущее, а в прошлое.
Петр попытался еще раз воздействовать на сына и написал ему второе письмо — «Последнее напоминание еще». В ответ Алексей просил разрешения ему уйти в монастырь. Но в искренность сына Петр снова не поверил и был прав. Приятель Алексея Кикин говорил царевичу: «Ведь клобук не прибит к голове, можно его и снять».
Когда же в 1716 г. Петр, находившийся в это время за границей, потребовал, чтобы царевич либо приехал к нему, либо шел в монастырь, угрожая в противном случае поступить с ним, как со «злодеем», Алексей поехал за границу, но не к Петру, а в Вену — просить помощи у императора против отца. Путь измены Родине был уже знаком Алексею — до этого он вел секретные переговоры с шведским министром Герцем.
Император Карл VI взял его под свое покровительство и предоставил ему приют в неаполитанском замке Сент-Эльмо, где Алексей поселился вместе со своей любовницей Ефросиньей. Сюда, в Неаполь прибыли посланные царем Александр Румянцев и Петр Толстой. Несмотря на страх, который царевич испытывал перед отцом, Толстому удалось уговорить его вернуться в Россию. В январе 1718 г. Алексей был уже в Москве, а 3 февраля произошло первое свидание отца с сыном.
Петр обещал Алексею «милость», если он назовет своих сообщников. Алексей назвал Кикина, Вяземского, царевну Марию Алексеевну. Арестовали Якова Игнатьева, Абрама Лопухина и др. Привлечена была к розыску и Евдокия Лопухина, и близкие к ней архиепископ Досифей и майор Глебов. Глебов после пытки кнутом, раскаленным железом и углями был посажен на кол. Кикин и Досифей были колесованы. Многих придворных дам били батогами. Вскоре начался допрос любовницы Алексея — Ефросиньи и, наконец, самого Алексея. В Петергофе Алексея и Ефросинью тайно допрашивал сам Петр. Царевич был заключен в Петропавловскую крепость. Уличенный Алексей показал, что «ежели бы бунтовщики меня когда-нибудь позвали», он бы возглавил заговор. Виновность царевича была установлена.
Петр тяжело переживал измену сына. В Петре боролись два человека — отец и государь. Алексей был его единственным сыном, плотью от плоти его, он был «свой», но «свой непотребный». Пощадить сына — значило пощадить государственного преступника, казнить преступника означало убить сына, пусть «непотребного», не оправдавшего надежд, принесшего Петру одни разочарования, но все же родного. Кто победит в Петре — царь или отец?
И победил царь.
Особая комиссия в составе 127 человек вынесла царевичу смертный приговор за то, что он «намерен был овладеть престолом через бунтовщиков, чрез чужестранную цесарскую помощь и иноземные войска, с разорением всего государства».