Рождение Патрика
Шрифт:
Олле долго изучал меня. «Смотри, смотри, дыру не просверлишь,» — подумал я. — «Неужели он действительно считает, что можно вот так внаглую обворовывать детей? Они тут бюджет пилят, понимаешь, а у меня лишь 100 евро в кармане. Не хотел я доводить до такого, но вот не люблю жлобства. Можно было бы и поторговаться — я готов был идти на уступки. Но зарубить всё, что по закону мне положено, я считаю полным хамством и неуважением.»
Все эти мысли проносились у меня в голове, пока я изучал потолок.
— Шантаж, значит, — наконец заключил он. — А ты не много на себя берёшь, Патрик? А не хочешь ли ты попасть под отчисление за неуспеваемость?
— «Пустышку» — сироту каждый может обидеть, — равнодушно
При слове «пустышка» его лицо дернулось.
«Ага, знаешь, как нас тут называют.» — злорадно подумал я.
Тем временем, выражение его лица постепенно менялось с злого на задумчивое. Видимо, он начинал понимать, какие проблемы могут ему доставить журналисты, а затем Морозовы и Министерство образования впридачу.
— Хорошо, что ты хочешь? — наконец спросил он. — Только давай без этих вот бумажек.
— Господин Олле, прежде всего, я хочу вас уверить, что никоим образом не собирался вас шантажировать. Наоборот, я хотел предостеречь и помочь в сложившейся ситуации. А то, что наш класс получит небольшой гешефт, так это оплата за титанические усилия, которые мне придётся приложить. — Я произнес это с уверенностью и попытался выглядеть при этом максимально искренне.
— Помочь, — хмыкнул он. — Чем ты можешь тут помочь? Спровадишь из школы репортёров?
— Нет, но я не пропущу материалы, которые могут навредить школе.
— И как ты это сделаешь? — удивился Олле.
— Очень просто. Вы не можете повлиять на свободную прессу, но можете издать указ: «Чтобы не мешать учёбе всего класса, журналисты должны согласовывать свои интервью со старостой класса», а я уже со своей стороны не допущу неподготовленных интервью.
— И что же ты хочешь за это? — спросил Олле.
— Так вот же, господин Олле, — кивнул я на стол.
— Ты просишь слишком много, а гарантий никаких дать не можешь, — покачал головой Олле.
— Предлагаю оплату по факту, — легко согласился я. — Если фильм выйдет удачным, то и администрация пойдёт нам навстречу.
— Мда, высоко взлетишь, парень, если только крылья не обломают, — усмехнулся завуч.
****
К встрече с журналистами я готовился досконально, и Инга помогла мне в этом. По своим только ей известным каналам, она достала полное досье на журналистов. Главную звали Вероника, и она работала в «Вена Тудей», где публиковались светские новости из жизни знаменитостей и аристократов. Я почитал, о чём они пишут, скукота да и только, но ведь кто-то их читает. Зачем и почему они выбрали снимать фильм о жизни неодарённых — загадка. Полужёлтое издание, но мне же лучше, больше пространства для манёвров. Олле договорился с Вероникой о том, что все съёмки будут проходить через меня, чтобы никто просто так не бродил по школе и не мешал учебному процессу. Журналистка даже обрадовалась, ведь облопошить подростка гораздо легче, чем каждый раз договариваться с администрацией школы. Захватив съёмочную группу, она отправилась искать меня. Однако каково же было её удивление, когда до конца дня она так и не смогла встретиться со мной. В классы её не пустили, а на переменах я буквально ускользал из-под её носа. Для менталиста это было сущий пустяк. Мы умеем настраиваться на так называемую ауру человека. Что такое аура? Это прежде всего запах. У каждого человека запах уникален, нужно только уметь его распознавать. Кроме запаха есть ещё несколько параметров, которые способны считывать менталисты. Например, энергетический фон. Энергетический фон — это степень твоего подавления.
Приведу пример: в помещении, где полно людей, входит один человек, и все инстинктивно поворачивают в его сторону голову, это значит, что его энергетический фон сильнее, чем у остальных людей. Это и есть степень подавления.
Веронику я почувствовал задолго до того, как она показалась в моём поле зрения. Когда человек раздражён, он вырабатывает особые ферменты, их нельзя спутать ни с чем другим, волна раздражения идёт впереди тебя. Ох, девушка на грани срыва, видимо, я срывал ей все сроки, что же, тем лучше для меня.
— Ты староста? — спросила она, подойдя вплотную.
«Фи, какая невоспитанность.»
— Простите, — я поднял на неё глаза.
— Я спрашиваю, ты староста восьмого класса? — процедила она сквозь зубы.
— Ммм, ну допустим, а с кем имею честь разговаривать?
— Вот, подпиши, — она сунула мне в руки какую-то бумагу.
— Простите, а что это? — спросил я.
— Подписывай, а не задавай дурацкие вопросы.
— Извините, — сказал я, прочитав бумагу, — но я это подписывать не буду.
«Ну вообще наглость — принести мне бумагу, чтобы я дал ей разрешение свободно передвигаться по школе и снимать свой фильм.»
— Администрация школы сказала, что это ты даёшь разрешение на съёмку, поэтому, чтобы не бегать за тобой, подпиши и этого будет достаточно.
— Ой, в администрации всегда что-то путают, госпожа журналист, — махнул я рукой, — я должен был с вами обсудить вопрос о сотрудничестве, а не выдавать разрешение.
— Сотрудничество? — её брови поползли вверх.
— Оно самое, — кивнул я.
— Хватит дурить мне голову, подписывай давай, у меня нет на это время.
— Сожалею, но у меня чёткие указания от руководства школы. Если хотите, вы можете принести от них письменное указание. А пока ничем не могу помочь, — развёл я руки.
— Сиди здесь, никуда не уходи, — прошипела она — будет тебе письменное указание.
Резко повернувшись, она быстрым шагом направилась к административному зданию. Ага, сейчас буду я её ждать, только шнурки поглажу.
И как только она скрылась в дверях администрации, я пулей рванул к себе в корпус. Это был лишь первый ход в моей многоходовочке.
**** Суббота ****
Я так и не узнал, получила ли Вероника письменное разрешение или нет. В конце дня дети разъехались по домам на выходные. Наступила суббота, и мне было некуда идти, поэтому я остался в школе, тем более что у меня были обширные планы на выходные. Мне нужен был анонимный доступ в интернет, чтобы сделать свой второй ход. Дело в том, что «Вена Тудей» уже анонсировала на своём сайте будущие репортажи. Планировалось выпускать их каждую неделю, а пока они закачали только промо-ролик под названием «Мобилизуем наши умы». Совершенно дурацкое название, но именно оно натолкнуло меня на одну интересную мысль. А мысль была проста, как пять шекелей: создать негативный фон вокруг проекта, тогда мне будет проще договариваться с журналистами. Всю субботу я просидел в интернет-кафе, изучая мировую сеть новостей и отбирая самые истеричные. Мне нужны полчища интернет-троллей, которые рыскают по сети и ищут, где бы нагадить.