Рождение танковой нации

Раш Кавад

В России счастье армии всегда совпадало со счастьем народа. Перед распадом СССР танковый парк нации составлял 68 тысяч машин. Крупнейшая в мире танковая держава полстолетия десятью тысячами танков в Германии нависала над и притихшей Западной Европой. Когда мы ушли, Запад бомбежками Сербии решил разогнать свой полувековой ужас и оцепенение. В этом тайная причина всех причин истерических бомбежек Сербии натовцами, которые давно и напрочь забыли, как нужно воевать по-настоящему. Ни в Афганистане, ни в Чечне они, со своими солдатами с подгибающимися коленками, навьюченными припасами и биотуалетами, не продержались бы и недели.

Теперь вновь, как и в Отечественную войну, слово за Сибирью и Уралом.

И

еще раз вспомним историю. Ермак, один из великих и загадочных героев русской истории, тоже прославился в Сибири. Многие русские поэты пытались осмыслить его образ и вернуть Ермака народу в художественной форме. Известны опыты Рылеева и Хомякова. Эту задачу ставил перед собой и Пушкин, но бой у Черной речки отнял у России учителя нации. Тобольские митрополиты делали попытки канонизировать Ермака. Именно после того, как в 1571 году крымчаки сожгли Москву, у Кучума появился оскал и он, осмелев, начал бандитские набеги на окраины Руси. Потому в толщах русского народа поход Ермака воспринимался как воинское подвижническое служение народу и Церкви. Вначале Ермак был даже более славен среди татар и калмыков, чем среди русских. Татары преклонялись перед его воинской доблестью.

В прошлом году, в Главном штабе ракетных войск под Москвой в поселке Власиха впервые в русской истории Патриарх Алексий II освятил храм во имя благоверного и святого Ильи Муромца, умершего в 1187 году. Самым близким по духу и миссии Илье Муромцу является Ермак. Он погиб на Иртыше. Он должен быть признан для начала как местночтимый святой воин. Сибиряки призваны добиться канонизации Ермака. А лучший в мире танк из Сибири должен носить имя национального героя — Ермака.

ОРУЖЕЙНИКИ УРАЛА

Второй центр отечественного танкостроения — "Уралвагонзавод" в Нижнем Тагиле. Видите, мы вновь никуда не уйдем от железных дорог, везде ставших колыбелью танковой промышленности.

Самый крупный в мире танковый завод возник в войну на Урале на базе Нижнетагильского вагоностроительного завода. Это так глубоко травмировало психику немцев, что даже спустя полстолетия после войны они тревожно грезили Уралом. Гитлер не смог бомбить Урал из-за отсутствия у Германии стратегической авиации. После войны, когда ФРГ создала вместе с Англией и Италией истребитель-бомбардировщик "Торнадо", патетически назвав его "самым грандиозным техническим проектом со времен Христа", то наименовали его "уральским бомбардировщиком". Так же упорно они называли "Уральским танком" танк "Леопард-П", просчитав, что он может за 14 дней достигнуть Уральских гор.

"Уралвагонзавод" был построен в годы первых пятилеток (1931–1936 гг.) как составная часть проекта Урало-Кузбасс. Первого октября 1936 года с конвейера сошли первые большегрузные вагоны. "Уралвагонзавод" по темпам и объему продукции не знал тогда равных в мире. Такова была индустриальная поступь тех лет. Страна готовилась к войне. Казалось, постулат Шпенглера, что государство существует для войны, приобретает зримые черты. Если вспомнить борьбу за рынки и торговые войны, то невольно задумаешься, прежде чем отмахнуться от Шпенглера.

В конце 1941 года "Уралвагонзавод" в Тагиле запустил первый в мире танковый конвейер. С 1942 года с него каждые 30 минут сходит танк Т-34. Каждый второй танк в войне сошел с конвейера в Тагиле. Ни один танковый завод, ни в СССР, ни где-либо в мире, ни до ни после не достигал такой степени производительности. Конструкторы, во главе с генералом А. Морозовым и его дружиной, продолжали дело Михаила Кошкина.

После войны Тагил выпускал танк Т-72, ставший эпохой в мировом танкостроении и самым распространенным танком в мире. Сейчас завод давно завершил работу над танком Т-90 и разработал новый танк Т-9 °C, названный уральцами "Владимир".

Заводы

были основой и почвой великой танковой нации. Ведь отсюда уходили не только танки, но и танковые колонны с экипажами.

Самыми тяжелыми были условия работы в металлургическом, литейном и кузнечном цехах, каждый из которых сам был могучим заводом. Рабочие военной поры оставили воспоминания об условиях труда в этих цехах, напоминавших преисподнюю. Из-за нехватки стекла окна цехов на зиму затыкали тряпками, забивали фанерой и железом. Голые лампочки были почти неразличимы в горячем мареве. От мазутных печей разливалась всюду густая, жирная, черная копоть. Она покрывала вокруг все: оборудование, станки, стены, металл, лица. В мутном мареве еле различимы электрические лампочки. Люди задыхались и кашляли от едкой копоти. Раскаленные валы клали в громадные металлические короба и засыпали песком. Трое суток валы остывали. Затем кран подхватывал короба и вываливал остывшие детали на земляной пол цеха. Заготовки коленвалов с грохотом падали, и тогда тучи прокаленной пыли заполняли весь цех до крыши, и наступала кромешная тьма от смеси копоти и каленой пыли.

Когда надо было вызвать кран или дать отмашку крановщику- "майна", "вира", "влево", "вправо", — кузнецы макали в мазут ветошь, поджигали ее и, захватив щипцами, как факелом, сигналили, вызывая из мрака крановщика. Лица у всех были черны мазутной чернотой. Зимой то и дело в цех въезжали автокары, грузовики или железнодорожные платформы, груженные металлом. Широкие ворота тогда распахивали и громадные облака морозного воздуха врывались под высокие своды цеха. Воздух, обжигаясь о пламя десятков печей, о раскаленный красный металл, соединялся с мазутной гарью и пылью и удушливым туманом накрывал людей. Замасленные, лоснящиеся черные робы, отяжелевшие от копоти, черные лица и руки — белели только зубы да сверкали белки глаз. От грохота не слышно друг друга. И так каждый день по двенадцать часов, вечно голодные, изо дня в день, из месяца в месяц. Танковая нация не знает отдыха.

В механосварочных цехах, где трудятся подростки, женщины и старики, было не намного лучше. Тысячи подростков от 14 до 17 лет по двенадцать часов в день стояли у станков. Это те же петровские "потешные полки", только производственные. Эти русские мальчики — подлинные герои войны, своим подвижническим трудом сделавшие все оборонные предприятия в буквальном смысле святыми. Жаль, что мы этого еще не осмыслили.

А дома ждут старики и голодные дети. Домой в авоськах несут остатки от скудного заводского обеда. Для детишек и стариков припрятаны кусочек рыбки, котлетки, несколько ломтей хлеба, несколько ложек каши в банках. У иных под мышками собранные на заводском дворе мешки и досточки для растопки печей.

Такую картину рисовали ветераны военных заводов повсюду. Так трудились вчерашние деревенщики. На фотографиях 30-х годов у котлов будущих заводов — толпы чистых крестьянских девушек и парней в лаптях. Выходит, в лаптях начинали и красные командиры, и будущие создатели танков.

Но раз совпала державная поступь с народным переживанием, все с суровым смирением несли свой крест. Танковая нация не знает отдыха.

А кто из писателей попробовал осмыслить этот подлинной и невиданной на земле эпос о подвижниках войны? Сейчас приватизаторы хотят, чтобы это святое поколение скорее вымерло, а они — приватизаторы — на безвестных могилках изворовались бы и попировали всласть, прежде чем со смрадом разложиться.