Рождение Темного
Шрифт:
Найдя причину своей неуверенности, я улыбнулся краем рта и приступил к решающей стадии эксперимента. Даже если сейчас ничего не получится, обязательно что-нибудь придумаю потом.
Вспомнив, как на Земле вытягивал энергию у людей, я аккуратно потянул жизненный источник крысы в свою сторону. Несмотря на сильное сопротивление, он поддался моим усилиям. Из средоточения энергии протянулся тонкий луч, который я усилием воли направил к шрамам на коже зверька. В магическом зрении было хорошо видно, как свежая татуировка наполняется силой, словно вместо рудной пыли я формировал в теле животного
Теперь последний штрих, нужно проверить эффективность защиты. Я поднялся с колен и отошел немного назад. Друзья, догадавшись о моих действиях, также подались в стороны. Я не стал себя сдерживать и ударил в крысу обычным фаерболом. Тело зверька на мгновение окуталось полупрозрачной пеленой и, ярко вспыхнув, отлетело в сторону.
Я с тревогой подбежал к остаткам крысы. Неужели этот вариант защиты не сработал? Прищурив глаза, чтобы не мешал едкий дым, идущий от тельца животного, я стал его внимательно изучать. Крыса была дохлой, защита не сработала.
От злости, чтобы не сорваться, я крепко сжал кулаки и молча стоял над обгоревшей тушкой. Ко мне подошли товарищи. По плечу ободряюще ударил Ровен Митт, мол, с кем не бывает. Перед крысиным трупиком присел гном и зачем-то стал его переворачивать кончиком кирки. Хмыкнув, мастер Онир повернул ко мне голову и, слегка прищурившись, спросил:
– Вадим, а чего это ты расстроился? Крыску жалко?
– Онир, не надо об этом. – Я тяжело вздохнул и собрался уйти, но его крепкая рука схватила мою куртку.
– Нет, ты чего так расстроился? Ровен, дай мне еще одну крысу, нужно кое-чего проверить.
Купец достал из своих запасов половинку выпотрошенной тушки зверька и передал ее гному:
– Этого хватит?
– Вполне. – Онир, не обращая внимания на негодующий крик Ровена Митта, бросил мясо на пол и указал мне на него. – Сожги его!
Упрашивать меня было не надо. Раздражение требовало выхода, я, не говоря ни слова, вызвал плетение фаербола и кинул его в остатки родственницы подопытного экземпляра.
Огненный шар попал точно в середину, и ошметки сгоревшего крысиного мяса разлетелись в разные стороны.
– Что и следовало доказать. – Онир, догадавшись по моим глазам, что я ничего не понимаю, поспешил объяснить: – У тебя получилось сделать защиту, только вот силу свою не рассчитал.
Действительно, как же раньше не догадался! Экспериментальный образец должен был также разлететься на куски, а он всего лишь подгорел. Вероятно, источника крысы не хватило на полную защиту.
Когда я все это рассказал друзьям, северянин без лишних слов принялся снимать рубашку.
– Снурвальд, погоди. – Я попытался остановить наемника. – Если на тебя обрушится удар в несколько раз сильнее моего фаербола, то ты погибнешь! Да даже если он будет точно такой же. – Я указал рукой на остатки крысы. – Твой источник перельет в руну столько энергии, что будешь серьезно истощен.
– Наивный же ты человек, Вадим, – улыбнулся замерший на секунду Снурри. – Если в меня попадет огненный
После этих слов сдавленно охнул Харден.
Ну как же они не понимают! Это может быть защитой только на самый крайний случай. Я же сейчас хотел проверить только принцип использования руны на простом существе, не обладающем способностями мага. Не более того.
Наблюдая, как вслед за северянином стал раздеваться Онир, а после недолгих колебаний и Ровен, я махнул рукой на этих безумцев.
– Только у тебя, Онир, татуировка не получится.
– Это почему? – растерянно спросил гном.
– Шерсть слишком густа, а бритва затупилась. – Под громкий хохот друзей Онир задумчиво почесал широкой ладонью густо заросшую волосами грудь. Теперь всем стало понятно, почему гном никогда не мерз.
С созданием защиты для друзей я управился быстро, хватило одного привала. От татуировки отказался только Харден. Остальные же щеголяли изображенным на груди гальдраставом. Никаких негативных последствий, кроме временной слабости после подключения знака к источнику, у них не наблюдалось. Да, при нанесении татуировки я получил один важный урок – не следует шутить над внешностью гнома. Чревато последствиями! Нет, он не обиделся на мою беззлобную шутку, однако так наточил бритву, что я постоянно резал свои пальцы.
Дальше потянулись однообразные дни. Мы шли по длинным извилистым туннелям из одной пещеры в другую. Вначале монотонность пути скрашивали разговоры с послушником, однако и это быстро надоело.
Предчувствие свободы делало нас всех немного нервными. Как-то Харден обмолвился, что он в книгах читал про чудовищ, которых можно уничтожить только «честным железом», а не магией. На последнюю его фразу чуть не вызверился гном, язвительно спросив, что же тогда, по мнению послушника, является «нечестным железом». Мне удалось остановить их перепалку, но осадок остался.
Все чаще я замечал на лицах спутников отблески разочарования. Пришлось показательно сжечь первого попавшегося маленького слизня. Это немного взбодрило моих друзей, но снова вылез Харден и засомневался, что фаербол будет так же эффективен против чудовища. Этот книжник начал рассуждать о странной природе моего будущего противника, доказывая, что без магии он не смог бы вырасти до столь чудовищной величины.
Снова пришлось успокаивать Онира. Он потом еще долго не мог угомониться и продолжал бурчать что-то нелестное о паникерах и путешественниках, которые написали много всякой чепухи, полагаясь исключительно на рассказы странников. Вообще отношения между послушником и Ониром стали стремительно ухудшаться. Казалось, что Харден просто боится свободы и выплескивает на нас свой страх. Он то надолго замыкался в себе, то приставал ко мне с вопросами. Больше всего его волновало, где я мог узнать о таком необычном способе защиты. В то, что придумал сам, он отказался верить и начал пространные рассуждения об опасности даров Хаоса. Сперва слушать его было интересно, но, когда Харден в десятый раз стал говорить о разрушающей сути этой Силы, мне надоело.