Рождение ярости Гион

ле Гион Илья

— Сегодня же пятый день Снега. — сказал Делрой. — Церковь Силестии празднует «Цветение роз». Сейчас у них праздничный ход.

Как только он это сказал, толпа перед ними расступилась, и Инго увидел процессию жриц, в главе с цепной ведьмой. В одной руке она держала огромный колокол, в который ударяла после каждых пяти шагов. За ней шли жрицы, неся в руках золотые и красные розы. Проходя мимо людей, они вручали каждому по паре таких роз. Было видно, что некоторые со смущением принимали этот подарок. Даже самым непросвещенным жителям Стелларии было известно, что означают эти цветы.

Розы символизировали двух мучениц — принцессу Силестию и королеву Зулу. По приданию, именно в этот день они первый раз встретились. И после этого уже не могли жить друг без друга.

Никто до сих пор не знает, каким именно словом назвать их союз, поэтому называют просто «любовью». Но их чувства были в тысячу раз сильнее этого простого слова. Фанатичный император, когда узнал об этой порочной связи, приказал схватить и казнить собственную дочь. Узнав, что принцессу Силестию хотят казнить, королева Белланимы тут же собрала свою армию, и ринулась на помощь принцессе. Но ее войска разгромили четыре армии под предводительством хранителей, а саму королеву Зулу схватили инквизиторы. Тела убитых белланийцев, которые пошли за своей королевой, были возвращены обратно в город. Все думали, что Белланима пала, но убитые горем вдовы и матери одели доспехи своих мужчин и ринулись на помощь Зулу. Горе и отчаянье заставили их сражаться, не жалея своих жизней, и таким образом им удалось освободить королеву Зулу. Но та была уже в предсмертном состоянии. Инквизиторы пытали ее самыми извращенными способами. Но даже так она нашла в себе силы сражаться дальше. Дойдя до Мидденхола, она дала свой последний бой. И возможно она даже и победила бы имперскую гвардию, если бы не почувствовала под ногами тело принцессы, к которой она так спешила. Силестию обезглавили и сбросили с городских стен. Зулу испытала глубочайшее отчаянье. В тот момент и появилась первая ведьма, а мир узнал о пустой воле. Но долго ей страдать не пришлось. По легенде, в тот миг, как Зулу охватило «великое горе», небеса разверзлись и тело Силестии, вместе с Зулу, воспарили и вознеслись на небеса. Люди посчитали это святым знаком, и создали свою собственную веру. Первыми ее жрицами стали те самые женщины, которые сражались вместе с королевой Зулу. Они и стали первыми цепными ведьмами. Многие с тех пор спорят, была ли эта история правдой, или все это выдумки ведьм? Но ясно одно, в этот самый день, по всей Стелларии начинают цвести красные и золотые розы, в честь встречи двух мучениц.

Инго посмотрел на идущую впереди ведьму. Ее черные глазницы сильно выделялись на гладко выбритой голове. Инго не раз слышал, что ведьмы проходят через чудовищные ритуалы, в которых они испытывают те же страдания, которые испытала королева Зулу. Каким же нужно быть безумцем, чтобы добровольно лишить себя глаз?

Тут Инго на секунду показалось, что ведьма смотрит прямо на него. Даже в этих черных впадинах чувствовалась жизнь.

— Никогда не понимал этих белланийцев. — проговорил Гантэр наблюдая за шествием. — Превратить свой город в настоящую тюрьму и истязать себя пытками…

— Мавис говорила, что вы бывали в Белланиме. — проговорил Инго, поворачивая свою маску в сторону Гантэра.

— Да. И я больше не намерен туда возвращаться. Хуже места не придумаешь. — мрачно сказал Гантэр.

— На самом деле Белланима, как и Вестерклов, разделена на секции. — вмешался в разговор Делрой. — Верхнюю и нижнюю. На верхней живут обычные жители и кардинал, а нижняя отведена для тюрем.

— А ты откуда знаешь? — удивленно спросил Гантэр.

— Есть у меня парочка знакомых ведьм. — проговорил Делрой.

— Первый раз об этом слышу. — с еще большим удивлением сказал Гантэр.

— Когда в Лимминг Мун приезжали цепные ведьмы, я, как помощник короля, лично сопровождал их. Так мне и удалось с ними познакомиться.

— А что на этот счет говорила Лейла? — спросил Гантэр. — Не ревновала?

— Нет. Она и сама частенько вызывалась сопровождать их. — с теплотой в голосе сказал Делрой, принимая из рук жрицы розы.

— Да-а… — вздохнул Гантэр, и посмотрел на дно своей пустой кружки.

Инго тоже допил свое пиво. Уже собираясь идти за новой порцией, он вдруг заметил, что процессия остановилась. По звукам впереди, он понял, что кто-то затеял

спор с жрицами. Пробравшись вперед, он увидел такую картину:

Посередине площади стояла цепная ведьма. В ее руках больше не было колокола, тот был аккуратно поставлен у ее ног. В руках она сжимала огромный меч, который до этого покоился на повозке, рядом с розами. Взгляд ее пустых глаз был направлен на человека, который стоял перед ней. Тот тоже держал в руках оружие. Это был мужчина, лет двадцати пяти. Его узкое лицо, вкупе с короткими рыжими волосами, делали его похожим на лиса. Но сейчас оно было искривленно гримасой ненависти. Он был одет в черные доспехи, поверх которых была наброшена серая накидка с капюшоном. В правой руке он держал длинный меч, а в левой хлыст, с тремя ответвлениями. Оружие инквизиторов.

— Как смеешь ты предлагать мне эти сорняки?! — с отвращением в голосе прокричал он, наступая черными подошвами на упавшие розы.

Ведьма ничего не ответила, но было видно, что она в любой момент была готова к нападению. Возможно она уже давно бы напала первая, но множество людей, которые еще не поняли насколько опасна эта ситуация, сдерживали ее.

— Как же меня раздражает весь ваш сброд! — продолжил мужчина, подходя все ближе к ведьме. — Вешаете людям лапшу на уши. О любви, верности. Ваша любовь — порок! — прокричав это, он взметнул свою левую руку в воздух. По площади разнесся громкий удара хлыста.

Лишь в последний момент ведьма сумела отскочить от летящих в нее кожаных веревок с железными набалдашниками. В ту же секунду она ринулась в атаку. Инго еще ни разу не видел, как сражается ведьма, и его удивило насколько быстро она двигается в своих огромных доспехах. Уйдя от второго удара хлыстом, она замахнулась своим мечом, намереваясь ударить прямо в бок инквизитора. Но мужчина смог парировать ее удар своим мечом.

Бой разгорелся не на шутку. Каждый из противников сражался насмерть. Стражники, которых было не меньше десятка на площади, не знали, что им делать. Они явно боялись вмешаться в драку. Единственное, что им оставалось, так это уводить обычных людей подальше от центра сражения. Некоторых даже пришлось оттаскивать на руках, так как в ход уже пошла пустая воля. Доспехи стражников, которые находились ближе всех к сражающимся, стали покрываться коррозией, и прямо на глазах осыпаться. Инго тоже почувствовал в горле неприятный привкус дыма и железа. На всякий случай он отошел подальше, чтобы сохранить свою маску в целости. Пустая воля постепенно разрушает все, что не освящено, либо не проклято.

Тем временем площадь практически опустела. Лишь две фигуры продолжали находиться в ее центре, безустанно осыпая друг друга градом ударов. Инго поразило как технично каждый из них действует. В движении обоих не было ни одного лишнего движения. Словно два железных механизма. Но ведьма была искусней. Крутя огромную клеймору в руках, она то разворачивала ее в обратную сторону, то перебрасывала через спину, словно акробат зажженный факел.

И вот, когда двое лезвий снова соприкоснулись друг с другом, из толпы людей вылетела белая тень. Инго даже не сразу понял, что это такое. Тень в мгновение ока оказалась между ведьмой и инквизитором. И тут площадь содрогнулась от небольшого землетрясения. Плитка под ногами сражающихся покрылась трещинами, а мечи, которые совсем недавно осыпали друг друга ударами, взмыли высоко в небо. Словно две железные птицы, они на мгновение застыли над площадью, а потом рухнули вниз, упав в нескольких метрах от своих владельцев.

Между ведьмой и инквизитором стоял султан Аль-Баттат. Но сейчас он выглядел немного по-другому. Его глаза были полностью черного цвета, и из них шел вверх темный дымок, прямо как у Делроя, когда тот показывал им усиленную волю. Находясь в десятке метров от него, Инго чувствовал невероятные волны силы, которые исходили от этого человека. Даже снег, который до этого спокойно падал на головы сражающихся, стал закручиваться спиралями вокруг султана.

— Как вы смеете! — раздался знакомый женский голос из толпы. — Как вы смеете устраивать эту бойню, когда вокруг множество невинных людей?!