Рождение Зверя
Шрифт:
— Это ксерокопии документов из Центрального государственного архива, где содержится упоминание о нашем районе. Вот смотри (она указала на самый крайний листок) — это сообщение о судебной тяжбе местных помещиков за наше село из газеты «Губернские вести» за 2 апреля 1824 г. Рядом с ним лежит письмо помещика Степанова губернатору, в котором он жалуется, что местные крестьяне побили его лесничих. А это документ с самым первым упоминанием о наших землях: доклад одного из миссионеров, посланных в 1724 г. крестить окрестную мордву.
Сергей не выдержал (он почувствовал добычу) и спросил:
— Интересно, и о чем же он пишет?
Когда
Пока они снимали немного запыленное стекло, пока собирали листки, которые сразу же разлетелись по всему помещению, прошло минут пятнадцать. Наконец, когда вожделенный документ был крепко сжат в руках, глаза наткнулись на непривычный шрифт. Старые яти, корявый почерк — все это сильно затрудняло чтение; разбор буковиц, из которых слагались слова, грозил сильно затянуться. Олеся начала выказывать первые признаки нетерпения…
Через полчаса Сергей вышел из школы, оставив Олесю в библиотеке. В кармане у него лежал тот самый листок бумаги, который он незаметно позаимствовал со стенда, надеясь дома изучить повнимательнее.
Время уже перевалило далеко за полдень; «дома уже похоже все стынет, — печально он подумал и прибавил скорость».
Бабуля долго возмущалась, что он так задержался:
— Щи то уж давно остыли. Все бегать вам, да бегать! А щи у меня из свежей капустки, наваристые, да с мосолком…
Из кухни, действительно, доходили удивительные ароматы… Сергей просто «выпал в осадок» и сразу же начал каяться: то да сё, то да это — был в школе, заходил в музей, взял пару книг. Бабуля, видно было, сердилась не со зла, а так для порядка. Есть такая категория людей: они вроде и ругаются и сердятся, да как-то все не по настоящему: поворчат немного и успокоятся…
Сергей быстро подмел все что лежало на столе и за это заработал бабулину жалостливую реплику:
— Ишь как оголодал сердешный… Может тебе еще кашки вчерашней разогреть в чугунке?
Ну, и что на это мог ответить молодой голодный организм, которому природой заложено быть всегда голодным? Короче, Сергей с удовольствием умял и порцию гречневой каши (не позавидуешь тому, кто окажется с ним рядом в голодные годы — прим. автора).
Лежа на кровати и вдыхая аромат сирени, ветки которой свисали совсем рядом с его открытым окном, Сергей пытался разобрать корявый почерк этого миссионера-путешественника. После часа корпения ему удалось перевести на «нормальный» язык только часть письма, в которой довольно подробно описывались тяготы путешественников. Миссионеры больше месяца перебирались от одной деревеньки, затерянной в лесах, к другой и в каждой из них они проповедовали православие и обличали язычество. Рассказывали они о странном селе, расположенном за труднопроходимом болотом, жители которого «погрязли в мерзком язычестве» и «в многолюдстве поклоняются идолам». Далее текст документа был неразборчив; отдельные предложения смазались, словно сам оригинал заполнялся под дождем на коленке. Тем не менее, смысл отдельных слов ему все таки удалось уловить — на миссионеров кто-то напал и выгнал их за пределы селения. Вроде бы монахам даже удалось кого-то убить… В конце листка все чаще стали встречаться очень образные эпитеты, которыми награждали жителей этого селения побитые миссионеры: «аки звери», «аспиды алкающие крови», «убивцы» и т. д.
— Да… (протяжно протянул он — прим. автора). Занятные вещи творятся в наших селениях… Медведей рвут как «тузик грелку», миссионерам такого
Проговорив это, Сергей выгнул дугой спину, потом с хрустом потянулся и решил пока оставив свои поиски, пойти размяться. Натянуть кроссовки было делом нескольких минут, поэтому постель на кровати не успела остыть, а он уже шел по дорожке к пруду. Проходя мимо гранитной глыбы, Сергей в очередной раз подивился её массивности и внушительности.
Спортплощадка выглядела покинутой; ученики, отбегав и отпрыгав урок физкультуры, только что умчались в школу. Сергей сначала немного разогрелся, пробежав пару кругов. Потом, оседлав брусья, он покачал руки. Далее перешел к турнику, на котором сделал с десяток подтягиваний. В конце концов, он переоценил свои силы и свалился с турника. К счастью, все было цело, и Сергей пошел купаться.
Прохладная вода приятно его освежила, а ссадина на руке уже и не так болела. Расстелив футболку, он разлегся на солнышке и задремал.
Очнулся Сергей неожиданно, будто кто-то дотронулся до его руки — оказалось любопытная бабочка, порхая рядом, несколько раз коснулась локтя. Неугомонное насекомое, не обращая внимания на проснувшегося человека, стало интересоваться уже не рукой, а его носом. Вдруг, бабочка резко отодвинулась на второй план; в лесу раздался гулкие удары, словно кто-то «лупил» по здоровенной трубе. Сергея обуяло любопытство — кто же это мог там издавать такие странные звуки?
Поднявшись с импровизированного пляжа, он пошагал в сторону леса. Уже с первых шагов зеленый полог окутал его большими папоротниками, гибким орешником, скрывая все окружающее.
Прошагав таким образом метров двести, Сергей вышел на небольшую и укромную полянку, где располагались странные сооружения. Ему сразу же бросился в глаза ствол дерева, закутанный в какой-то ватник. Последний выглядел настоящей рваниной, как будто пара питбулей забавлялась с ним. Рассматривая это непонятное приспособление, он чуть не свалился в яму. «Это то еще, откуда здесь? — пробормотал он. — Может ловушка на мамонтенка?». Яма была примерно метр на метр и в глубину вряд ли достигала груди Сергея.
Последним элементом этой загадки явился здоровенный деревянный чурбак, которому придали форму грубо обработанного шара.
— Может сразимся в волейбол? — неизвестно к кому обращаясь, крикнул Сергей.
Он не ждал ни ответа ни привета, однако все это почти сразу же раздалось… Из-за монстровидного раздвоенного дерева вышел русоволосый парень, проговоривший:
— А что, может и поиграем.
Сергей сразу же узнал его — автобусный попутчик с кошачьей грацией. Он спокойно прошел мимо него и, непринужденно схватив деревянный шар, спросил:
— Ну, что предложение поиграть еще в силе?
Его глаза смотрели серьезно и немного оценивающе… Сергей медлил с ответом: он прикидывал вес мячика (непонятно, как у него язык повернулся назвать этот деревянный чурбак мячом — прим. автора). «Похоже килограмм десять — пятнадцать, не больше! — размышлял он. — Вот вляпался! И отступать не куда, позади… нет не Москва, позади гордость».
Сергей, наконец, ответил:
— Можно и сыграть, коли не шутишь.
— Тогда лови! — фраза и мяч вылетили почти одновременно. Сергей напрягся, вытянул руки вперед и… мощным ударом его чуть не выкинуло с площадки. «Черт побери, да тут точно не меньше пятнадцати кило, — застонал он. — Хорошо хоть устоял».