Рожденная для славы
Шрифт:
Вскоре после прибытия Марии в Шотландию там разразился скандал с французским поэтом Пьером де Шателяром. Француз прибыл в Шотландию в свите королевы, а затем вернулся обратно ко двору Екатерины Медичи. Однако вскоре его вновь направили в Эдинбург. Должно быть, коварная французская королева хотела приставить к бывшей невестке своего шпиона.
Мне доносили, что Шателяр и Давид ле Шант, то есть Давид Певец (так она называла Риччио) все время находятся в обществе королевы. Про Шателяра сплетничали, что он любовник Марии. Однажды его обнаружили спрятавшимся в опочивальне королевы. Мария и ее фрейлины подняли шум, вызвали стражу, и все же я сильно подозреваю, что на столь отчаянный
После этого скандала Шателяр расстался с головой, беднягу казнили на базарной площади в Эдинбурге. Перед смертью злополучный влюбленный проявил незаурядное мужество. Мне рассказывали, что, уже стоя на эшафоте, он читал вслух строки из ронсаровского «Гимна смерти»:
Приветствую тебя и почитаю, Благая избавительница Смерть…Красивый конец, ничего не скажешь. Бедный рифмоплет, его гибель не спасла репутацию королевы.
Далее события развивались еще более драматически. Мне так и не удалось выяснить, является ли Давид Риччио любовником Марии. Безусловно, шотландская королева была весьма неравнодушна к мужчинам, достаточно вспомнить, как она носилась с Данли перед свадьбой. Очевидно, Мария отличалась повышенной чувствительностью, в этом случае резонно предположить, что, охладев к супругу, она нашла утешение с итальянцем.
Мне было ясно, что итальянец обречен. Я столько раз слышала отчеты о его ужасной гибели, что без труда могу себе представить события той роковой ночи во всех деталях.
Итак, субботняя ночь во дворце Холируд. За окнами воет мартовский ветер, королева сидит в зале, ей нездоровится. По причине недомогания Мария ужинает в малой зале, в компании немногих избранных. Здесь ее незаконнорожденный брат и сестра, Роберт Стюарт и графиня Аргил, которую все называют леди Джейн. У отца Марии Якова V была всего одна законная дочь, но несметное количество бастардов. Лекарь посоветовал Марии поменьше двигаться и есть побольше слабо прожаренного мяса, поэтому, невзирая на Великий пост, за ужином подают мясное. Лорд Крич, первый камергер королевы, тоже сидит за столом. Здесь же придворный лекарь и конюший. Я выяснила все эти детали, чтобы лучше представить себе разыгравшийся в Холируде спектакль. Рядом с королевой, естественно, сидит ее любимчик Давид Риччио. Он в богатом красном камзоле, отороченном мехом, в атласном дуплете и бархатных панталонах. На шее брошь с громадным рубином. О камне упоминаю особо, поскольку он был подарен итальянцу самой королевой. Злые языки вели счет этим подаркам, видя в них доказательства прелюбодейства.
Давид играет на лютне, поет, развлекает гостей искусной беседой — одним словом, вечер проходит так же, как во все предыдущие дни. Внезапно двери распахиваются, и в залу через потайной ход, ведущий из личных апартаментов короля, входит сам Данли. Он нетрезв, пошатывающейся походкой приближается к королеве и плюхается на стул рядом с ней. Повисает неловкое молчание. Все привыкли к пьяным выходкам короля и ожидают очередной семейной сцены.
Но на сей раз все происходит иначе. Через ту же дверь входит рыцарь в доспехах. Мне рассказывали, что он был похож на злой дух или привидение. Рыцаря звали лорд Рутвен, он умирал от неизлечимой болезни, однако поднялся с ложа ради своего черного дела. Вид у него был такой, словно он восстал из мертвых.
Представляю себе, как зловеще выглядела эта сцена. Когда мне вновь и вновь пересказывали ее, я дрожала от ужаса. В первые мгновения собравшиеся решили, что перед ними не живой человек, а фантом. Затем через ту же
Рутвен громко и хрипло произносит, что Давид Риччио должен выйти — с ним будет разговор.
Бедный итальянский музыкантик понимает, что эти люди жаждут его крови, и бросается к королеве, дрожа, как перепуганный ребенок. Мария бледна, вот-вот упадет в обморок. Давид цепляется за ее юбки, кричит: «Нет! Нет!»
Но это его не спасает… Каково было Марии, когда ее любимчика прямо у нее на глазах выволокли в центр залы и искромсали кинжалами.
Должно быть, королева считала, что убьют не только Риччио, но и ее. Бедняжка, одна среди этих извергов, да еще беременна!
Я слышала, что в момент убийства Мария кричала: «Дэви, Дэви! Они убьют тебя! Меня они тоже убьют! Разве так поступают с королевой?»
Тогда один из убийц, неотесанный Керр, схватил ее за руку и велел замолчать, иначе, как он выразился, «разрубит на кусочки».
Тут Мария упала в обморок, и правильно сделала: что еще оставалось при подобных обстоятельствах.
Узнав об этой кровавой истории, я преисполнилась к шотландцам еще большей неприязнью. Конечно, Мария глупа и не умеет быть королевой, но как смеют эти мужланы так обходиться с законной государыней!
Придя в себя, королева увидела, что в зале никого нет, кроме Данли. Она набросилась на него с упреками, назвала его убийцей — причем не только Риччио, но скорее всего и еще не рожденного младенца. Данли в ответ обвинил ее в том, что она предпочла законному супругу компанию какого-то музыкантишки.
Королеву отвели в ее покои и поместили под стражу. Она чувствовала себя плохо, можно было ожидать преждевременных родов, поэтому послали за повивальной бабкой. Поскольку король заявил, что останется с Марией на ночь, стражу сняли, чего делать не следовало. Как могли заговорщики довериться Данли? Мария без труда склонила этого безвольного субъекта на свою сторону. Ночью они выбрались из дворца и ускакали в замок Данбар, где Марию поджидал один из ее сторонников, лорд Босуэлл с товарищами.
Казалось бы, ужасная ночь осталась позади, Мария спасена из лап кровавых убийц. Но каким же незавидным оказалось ее положение! Я с нетерпением ждала новых вестей из Шотландии.
Дни я проводила в Гринвиче. Я очень любила этот дворец — возможно, потому, что именно здесь появилась на свет. Мне всегда казалось, что гринвичские поля зеленее всех остальных, а листва на деревьях пышнее. Древние римляне называли это местечко Греновикум, а саксы — Гренавик, значит, в незапамятные времена название этого селения уже означало «Зеленый город». Мой предок Эдуард III построил здесь дворец, а в царствование Генриха VI здание было значительно расширено и украшено. Теперь оно превратилось в великолепный архитектурный ансамбль.
При дворе царило веселье, каждый вечер устраивались празднества, причем обычно на свежем воздухе, ибо дни стояли ясные и погожие.
Однажды вечером, после ужина, когда играла музыка и танцы были в разгаре, я заметила, что ко мне протискивается сэр Джеймс Мелвилл.
Я поняла, что он хочет сообщить мне какие-то важные новости из Шотландии, и остановилась, прервав танец.
Посол приблизился ко мне и прошептал:
— Шотландская королева родила мальчика.
Потрясение было таким сильным, что я не смогла скрыть своих чувств. Итак, после всех испытаний, после убийства фаворита, после ночной скачки в замок Данбар, Мария все-таки благополучно разрешилась от бремени! А я была уверена, что ребенок обречен…