Рожденная на рассвете
Шрифт:
Астианд ухмыльнулся. Это на мгновение преобразило его лицо, и она поняла, что впервые видела, как он искренне улыбается — и он выглядел так, словно собирался что-то сказать.
— Больше, чем ты могла бы подумать. — ответил он.
Нева ждала, наблюдая, как свет от огня мерцает на его лице и танцует в его темно-серебристых глазах. Их притяжение было завораживающим, поэтому она перевела взгляд на небо.
— Вот что я тебе скажу, — он наклонился вперед, скрестив ноги, — ты сбросишь свои чары внешнего вида, и я расскажу тебе об одном из самых популярных заблуждений.
Взгляд Невы снова
Она неохотно закрыла глаза и расстегнула застежку на цепочке на шее, снимая заклинание. Это было чудесное чувство. Она не выглядела самой собой с тех пор, как покинула Ледниковый Перевал. Ее родители воспитывали ее с осторожностью, однако она чувствовала себя в безопасности, открывая себя здесь. Она не видела ни одного человека с самого утра.
В легком мерцании ее волосы светлели, пока не засияли в свете костра. Ее кожа потеряла часть своего человеческого цвета и побелела, сливаясь с серебристым снегом вокруг них. Она открыла глаза, все еще затуманенные голубизной, и провела пальцами по волосам, убирая пряди с рогов и заостренных ушей. Нева перекатилась на спальном коврике Брайанда, который использовала в течение последних нескольких ночей, так что оказалась на боку напротив Астианда.
— Твоя очередь. — бросила она ему вызов.
Глаза Астианда скользнули по ней, и Нева перестала дышать, когда они задержались кое-где. Даже когда она была укрыта одеялом, его пристальный взгляд заставлял ее чувствовать себя неловко. Когда он добрался до ее лица, его злая улыбка вернулась. На мгновение ей показалось, что она видит животное под его невозмутимой внешностью, но теперь оно исчезло.
— Ты должна гордиться тем, кто ты есть, — сказал он, казалось, уловив ее слабость.
— Легко сказать, — нервно возразила Нева. — Тебе никогда не приходилось скрывать кто ты.
— Не делай вид, будто знаешь меня, — тихо сказал Астианд.
Нева открыла рот, чтобы ответить, но что-то заставило ее замешкаться. Она не хотела делать поспешных выводов о нем так же легко, как он делал их о ней.
— Я бы не стала и предполагать, — сказала она. — Итак, разве ты не собирался мне что-то рассказать?
— Да, я верен своему слову, — сказал Астианд. — Ты знаешь, почему Дианц проклял нас?
Мать Невы воспитала ее со знанием того, что Дианц, бог войны, был их создателем. Он создал Да'Валиа благодаря смешению могущественной магии и своей собственной крови, но Нева не знала, почему он тогда проклял их. Она покачала головой.
— Ее звали С'Донжи, и она была самой красивой и могущественной маджилой, которая когда-либо жила. Свирепая колдунья. — Астианд откинулся на спинку своего рюкзака. — Она привлекла внимание Дианца и его сводного брата Гожа, и братья на некоторое время приняли наш облик, оба, пытаясь соблазнить ее. Дианц, конечно же, победил. Каждая битва подогревала страсть между ними. Она стала его любовницей и родила ему сына, рожденного не от его крови, а от его семени. Они назвали его Феррандом.
Вскоре после этого между богами возник раскол, и наш мир стал
— О, нет. — выдохнула Нева. Гож был мстительным богом обмана, и во всех историях, которые она слышала, ему больше всего нравилось превращать детей в темных существ или убивать их.
— О, да, — серьезно сказал Астианд. — Гож пытал мальчика до тех пор, пока Дианц не прекратил вести военные действия. После этого Гож всё равно отказался вернуть мальчика. Он отрезал ему голову, руки и ноги, сжёг их и развеял пепел по ветру, чтобы никто не смог его собрать обратно. Озлобленная тем, что ею пренебрегли, разъяренная тем, что ее обманули, и скорбящая о потере сына, С'Донжи украла драгоценную Тришулу Дианца с намерением забрать Ферранда из Подземного мира. Ей больше нечего было терять, и, направив свой гнев, она разрушила барьер между этим царством и тем. Но, в конечном счете, Дианц и Риска помешали ей проникнуть в царство мертвых, и это только еще больше разозлило ее.
С'Донжи разобрала Тришулу Дианца, отделив Глаз, Рот и Руки — инструменты такой силы, что они никогда прежде не покидали хранилище богов. Она использовала свою великую силу, чтобы спрятать их так, чтобы он никогда больше их не нашел. Дианц был вне себя. В припадке непревзойденной ярости он отрекся от своего сводного брата, убил С'Донжи и проклял Да'Валиа. Он так и не вернулся на небеса и с тех пор обитает в Подземном мире.
— Это ужасно, — прошептала Нева. — Звучит так, как будто никто не выиграл.
— Несомненно, не наш народ, — согласился Астианд. — На протяжении веков каждый маджила, рожденный в кланах, был проклят опасной силой, и они не могут контролировать эту силу без баланса, привитого огненным кольцом или шекли. Мы потеряли бессчётно много маджил в жестоком процессе прохождения огненного кольца, поэтому даже сейчас мы молимся и ждем того дня, когда он простит грехи С'Донжи и больше не будет презирать нас.
Ева прикусила губу, размышляя. Эта история вызвала воспоминания о Монажи, рассказывающей ей истории в ненастные ночи. В рассказах Монажи были опущены некоторые ужасные подробности. Астианд же был слишком заинтересован в том, чтобы рассказать, но Нева вспомнила мягкий голос своей матери, когда она говорила о Рте Дианца, который драконы захватили в начале Великой войны; о его Глазе, который бесследно исчез несколько сотен лет назад; и о его Руке, которая была помещена в сильную маджилу без ее согласия или ведома, чтобы никто не мог ее обнаружить.
— Почему у меня такое чувство, что ты что-то опускаешь? — она хотела знать, расскажет ли он ей больше.
— Я многое опускаю, — сказал он ей, подкидывая дрова в огонь. — В этой истории есть гораздо больше, но не о том, почему мы чтим Дианца.
Нева удовлетворенно ухмыльнулась. Наконец-то она кое-чему у него научилась. Если и другие Да'Валиа так же скупы на информацию, как Астианд, ей придётся держать свои собственные секреты при себе, как это сделал он в рассказе.
Глава 10