Рожденная на рассвете
Шрифт:
Астианд изучал ее, когда она вертела в руках свой стакан. Она привыкла к его долгим взглядам, но его напряженность все еще вызывала у нее желание съежиться.
Астианд взболтнул свой хагаве и сделал глоток, затем еще один, по-видимому, в мрачном настроении. Нева старалась не отставать, допивая свою чашку хагаве, прежде чем вспомнила, что не собиралась пить так много после того, как напилась в прошлый раз.
— Поскольку я твой проктор в огненном обряде, я разрешаю задавать вопросы, — Астианд говорил так, как будто у него был кислый привкус во рту. Он
— Вопросы какого характера? — она не стала пить.
— Просто спрашивай, — в его голосе звучало разочарование. — Я не могу и не буду отвечать на все, но это часть обряда посвящения. Только я могу поговорить с тобой об обряде. Как насчет того, чтобы я ответил тебе на три просто так?
Нева выторговала бы больше, но не хотела испытывать судьбу.
— Какую роль здесь играют середнячки? — спросила она. Старик сказал, что она войдёт в их число.
Астианд подался вперёд на своём кресле.
— Верхушка — самый высокий уровень власти, середнячки на одну ступень ниже, а низы находятся в нижней части иерархии. Для нас это означает разные вещи. Середина для маджилы выше вершины для хилана. Все это относится к аллиадам. Не говоря уже о переменных — наша эффективность на поле боя также имеет большое значение в политических вопросах. Донажи — это всегда маджила верхушка, обычно с кругом когорты хиланов верхушек. Иногда середнячок, но почти никогда, это понижает статус круга, допуская в него хиланов из низов. Все ещё невыровненные хиланы ищут более сильных, чтобы выровняться вместе с ними. Это позволяет нам использовать вашу силу в бою или в магическом ремесле в случае чернокнижников.
Нева позволила этой информации зафиксироваться, прежде чем задать свой следующий вопрос. Если Астианд, Арройанд и Брайанд были в кругу донажи, то все они, по сути, работали на нее. Они не стали бы действовать против донажи, потому что это только навредило бы им самим. И теперь она знала: если она будет середнячком, то будет иметь какое-то положение, несмотря на бесславие своего рождения.
— Как происходит огненный обряд?
— Этого я по большей части не могу тебе сказать, — Астианд пожал плечами. — Этот процесс уникален для каждой маджилы. Некоторые справляются за несколько дней, некоторые — за несколько недель. Середнячки, обычно, за неделю. Когда ты закончишь, получишь контроль над своей силой и я сниму кандалы, больше не понадобится тебя заземлять. Тебе придется научиться применять свою силу и вне боя — если хочешь. Ты сможешь использовать свою силу и направлять её по своей воле, в этом заключается смысл всего процесса.
Нева кивнула, глядя на бушующий огонь. Она живо помнила, как ее мать шептала заклинания себе под нос, работая в саду, но Нева никогда не думала, что сможет сама творить магию, манипулировать и формировать данную богом силу таким образом. И на самом деле, она не уверена, что хочет этого. Если только… если бы она могла создавать свои собственные заклинания для своей воровской работы, она сэкономила бы значительную сумму монет. Монет, которые могли бы помочь ее отцу заново отстроиться.
— Вольна
— Никто из нас не будет удерживать тебя, но ты можешь не захотеть уйти. Некоторые твои черты могут измениться. Твои рога, например. Но я предполагаю, что ты также будешь больше отождествлять себя с нами. Возможно, ты уже и не будешь чувствовать себя человеком, как раньше.
Нева осушила свой вновь наполненный стакан хагаве. Как она и подозревала, ей не понравился его ответ. Временами она уже чувствовала в себе слишком много от Да'Валиа. Как в круге килстрока. Она никогда никого раньше не убивала, но сегодня вечером она не думала дважды. Теперь, когда всё закончилось, это казалось неправильным и ей хотелось вернуть всё назад.
Она наклонилась вперед и отважилась на четвертый вопрос, чувствуя себя особенно смелой.
— Когда они выросли? — Она многозначительно посмотрела на его рога.
Астианд уставился на нее в ответ. Он знал, что она пытается получить больше информации, чем они договаривались.
Лицо Невы покраснело, и она не смогла удержаться, чтобы не протянуть руку и не коснуться гладкого черного края одного из рогов. Она заметила выступы, обрамляющие основание, как кольца деревьев. Рог был таким же твердым, как у любого животного, но его гладкий блеск отражал свет костра в виде зрелища, которое её завораживало.
Покалывание пробежало по ее руке при прикосновении. Это было приятно, но в нем была какая-то наэлектризованность, которая заставила ее остановиться. Она не хотела, чтобы что-то пошло не так до обряда. Насколько она знала, она могла поджечь его волосы. Этот образ в ее сознании вызвал желание хихикнуть, но смех застрял в горле, когда она посмотрела в лицо Астианду. Он казался расслабленным, почти умиротворенным, если не считать его завораживающих стальных глаз, которые встретились с ее глазами.
Она чувствовала себя уверенно. Если бы она мыслила ясно, то обвинила бы в этом хагаве, но в данный момент все было немного туманно.
Нева снова сосредоточилась на роге. Он так отличался от ее, как по цвету, так и по текстуре. Она изучила задний край, который был слегка выпуклым, и провела по нему пальцем. Его глаза закрылись. Он не выглядел таким раздраженным, как тогда, когда отвечал на ее вопросы, но и счастливым тоже не выглядел.
— Я не хотела, — сказала она, — я… ты устал?
Она сложила руки на коленях. Он оставался спокойным, как будто хагаве на него никак не подействовал.
— Нет. Я совсем не устал. Как давно они у тебя?
Он отвел прядь ее волос в сторону. Гребни ее собственных рогов были едва выступающими, цвета слоновой кости, длиной около дюйма, где-то так.
— Несколько лет.
Его большой палец коснулся края рога, и у нее перехватило дыхание, когда горячие искры пробежали по ее лицу. Это не было неприятно. Нисколько.
— Что… — вопрос застрял у нее в горле, когда он снова провел пальцем по грязно-белому глянцу.