Рожденные лихорадкой
Шрифт:
– Чёрт тебя дери, разговаривай о чёртовых оргазмах со своей собственной чёртовой женщиной, – натянуто сказал Бэрронс. – О её оргазмах ты ничего не знаешь и никогда не узнаешь.
Риодан мрачно посмотрел на него.
– Это была метафора вообще-то.
– Мне не нужно стараться, чтобы достичь оргазма. С Бэрронсом не нужно, – сказала я.
– До хрена информации, Мак, – ответил Риодан.
– Ты сам заговорил об оргазмах.
– И больше он этого делать не будет, – подчеркнуто
– Заткнитесь вы. Я пытаюсь сосредоточиться.
Теперь я думаю об оргазмах. Я все же приняла во внимание совет Риодана. Может, мне действительно стоит немного расслабиться.
Спустя час я была покрыта потом, голова просто раскалывалась, а руки болели так, словно я отрабатывала рубящие удары каратэ на кирпичной стене.
– Я не могу попасть туда, – в конце концов устало признала я. – Не знаю почему.
Риодан пристально посмотрел на меня, прищурившись.
– Ты говорила, что думаешь, будто это место ши-видения.
Я склонила голову, ожидая продолжения.
– Бэрронс сказал, ты ела...
– Ага! Тёмное мясо! – воскликнула я с облегчением, ухватившись за оправдание. – Так это все-таки место ши-видения, вот почему я не могу найти его! Сейчас я просто не смогу увидеть мое озеро! – а то я уже начинала бояться, что Синсар Дабх притаилась в последнее время, чтобы исподтишка сделать внутри меня перестановку, спрятав то, что мне может понадобиться, и расставить ловушки. Интересно, она это может?
Риодан закатил глаза.
– Замечательно. Поприветствуйте Мак, наркошу.
– Не наркоша я.
– Сколько раз за последнюю неделю ты его ела, – потребовал он.
– Дважды. Но я была вынуждена: в первый раз – потому что собиралась спускаться со скалы, а во второй раз – потому что в меня стреляли Стражи, – оправдалась я.
– Уверен, в следующий раз, ты тоже будешь "вынуждена".
– Я не подсела.
– Короче, как долго длится чёртов кайф, – рявкнул он.
Я пожала плечами.
– Не знаю наверняка. Дня три. Через пару дней я приду в себя.
Конечно, буду при этом жутко раздраженной и уставшей, но буду собой.
Он перевёл взгляд на Бэрронса.
– Не позволяй ей снова есть его.
– Она сама принимает решения, – ответил тот. Но послал мне взгляд: «Нам нужна информация, мисс Лейн. Я предпочел бы, чтобы вы воздержались на некоторое время.»
Замечательно. Из двух методик, с помощью которых я приводила себя в чувство – секса с Бэрронсом и поедания темнятинки – одна теперь мне недоступна.
Я как раз думала о том, какой паршивый денёк выдался, когда Риодан открыл дверь.
За ней стоял Кристиан МакКелтар.
Глава 17
Знает, что её все осуждают, Мне стоило начать боготворить её раньше...
Три
Джада могла и не надевать это красное платье.
Она сделала это намеренно.
Мужчинам всех планет и всех измерений, будь они фейри или людьми, свойственны общие черты.
Им не хочется убивать красивых женщин.
Сначала.
Сначала им хочется другого.
Красота – это оружие, одно из многих.
Потому она и отрастила волосы снова. Но за непокорные локоны оппоненту слишком легко ухватиться, а в битве – это слабое место, вот она и научилась убирать их с лица назад, высоко поднимая. Иногда она даже прятала длинную косу под одежду.
Могла она и не танцевать.
Это она тоже сделала намеренно.
Когда она вошла в Честер и на другом конце танцпола увидела одного из Девятки, который поманил её с явным энтузиазмом, демонстрируя, как он рад её видеть, она не стала отклонять предложение.
Лор.
Мужчина был зверем. Первобытным пещерным человеком, которому нравилось быть тем, кем он был. Грубым, демонстративно сексуальным, неугомонным рок-н-рольщиком, любителем покуралесить и ярым фанатом горячих блондинок. Перед его знаменитым: "Эй, хочешь перепихнуться?" – не смогло устоять до смешного огромное количество женщин. И всё это благодаря привлекательной внешности этого викинга и скрывающемуся за ней обещанию чего-то грязно-извращенно-разнузданного, находящегося в состоянии полной боевой готовности подорвать женские комплексы, превратив их в пыль.
Между ними было что-то, когда она была юной.
Но не то, что первым приходит в голову.
Их связь была невинной и в то же время глубокой. Они нашли друг в друге родственную душу, ведь оба всегда оставались самими собой безо всяких оправданий и уловок.
Он по достоинству оценивал её тогда и, судя по выражению лица, был готов ценить и сейчас.
Как-то он принёс ей стейк с картошкой. Таскался за ней, чтобы убедиться, что она в безопасности. Поддержал советом в ту ночь, когда они сцепились с Риоданом, после того как она, ослушавшись его, вырезала половину посетителей одного из подклубов. Помог ей сбежать из комнаты, в которой босс её запер.
Он потворствовал её импульсивности и агрессивности, и этого достаточно, чтобы его избегать. Эти её недостатки остались в далёком прошлом.
Но звучала соблазнительная музыка, и эта песня была одной из самых её любимых. И несмотря на ледяной фасад, которым она прикрывалась, внутри неё полыхала страсть. Она и не собиралась этого отрицать. Отрицать – значит проявлять слабость.
А страсть – это сила. Её можно использовать, направить, как и всё прочее, в нужное ей русло.
Сексуальность тоже оружие.