Рожденные лихорадкой
Шрифт:
Эшфордское кладбище занимало чуть меньше квадратного километра земли, был на нём и большой мемориал неизвестным солдатам Конфедерации, и несколько более мелких мавзолеев, и многоярусный фонтан. Сады его были ухожены, а дорожки содержались в прекрасном состоянии.
Его покатые склоны, цветущие кустарники и расположенное на границе участка прохладное озеро служили местным ещё и парком. По выходным половина взрослого населения города прогуливалась между надгробий. Кладбище было разделено на секции: старое, новое и мемориал. Алину мы захоронили в южной части современной зоны под красивой мраморной плитой.
Было
– И не смейте никому обо мне рассказывать. Навсегда забудьте об этом дне! – последние слова обдуманными не назовешь, но я ведь импровизировала. Мне не по нраву мысль, что эти люди утратят воспоминания о целом дне из своей жизни. Знаю, что это за ощущение – провалы в памяти, была при-йей, и мне доводилось сомневаться в собственных умственных способностях, так что в будущем решила выбирать выражения.
Кристиан сказал правду о своих навыках в просеивании. Частично проблема заключалась в том, что он никогда не бывал в Штатах. Да и Тёмные не больно-то вызвались информировать его об обретенных возможностях. Он был аутсайдером для обоих рас. Всему учился методом проб и ошибок. И даже признался, что понятия не имеет, как просеивание должно работать. Проще всего было с местами, в которых он прежде бывал. Он ещё не разобрался, как отслеживать индивидуумов, но слышал, что должен быть и на это способен.
Нам пришлось просеяться для начала в КиСБ, что ему далось легко, там я вытащила из-под завалов карту и показала ему, куда хочу переместиться. Детальной топографической карты города не нашлось – он слишком мал для этого – поэтому мы очутились посреди кукурузного поля, и до кладбища пришлось идти пешком ещё минут двадцать. Когда мы до него наконец-то добрались, я истекала потом. Очередной знойный августовский денёк в Джорджии: солнце палит нещадно, влажность зашкаливает.
Он предложил просеяться поближе, но мы материализовались до ужаса близко к громадному дубу, укрытому испанским мхом – в каких-то миллиметрах от массивного ствола. Он, может, и переживёт, если очутится в массиве дерева, а вот насчет себя не уверена, так что оттуда я решила прогуляться пешком. Мне всё равно надо было сжечь лишнюю негативную энергию.
– Зачем, говоришь, мы здесь? – спросил он.
– Хочу проверить кое-что, – промямлила в ответ я. Я не потрудилась сказать ему, что планирую откопать могилу. Не была уверена, что он согласится переместить меня.
Я оглянулась через плечо. Он плёлся позади меня, пялясь по сторонам.
– Господи, – сказал он с отвращением, – здесь всё такое новое.
Я бы рассмеялась, если бы не была в таком паршивом настроении. Всегда считала, что мой город пропитан историей, что правда нашей всего-то несколько веков, а вот шотландской –
Я с удовольствием отметила, что защита В'лейна/Крууса смогла сохранить Эшфорд после падения стен в его прежнем виде. В окнах горел свет, разбитые машины не перегораживали улицы, и не было никаких следов зверств и бесчинств. Никаких Тёмных Зон и Тёмных, шныряющих по переулкам, а по пустым улицам ветром не носило оболочки умерших.
Видимо мой город и после падения стен был слишком провинциальным и скучным для фейри.
Словно война между нашими расами обошла это место стороной, как и армия Шермана, которая своим опустошающим маршем прошлась по Атланте, испепелив её дотла. Хоть Эшфорд и не сожгли мародёры Шермана в своих попытках "заставить Джорджию взвыть от боли", центр города сгорел в пожаре в конце 1890х и был впоследствии отстроен с заделом на получение прибыли: вокруг прекрасной благоустроенной площади разместили большое количество магазинчиков и ресторанов.
Мы прошли мимо "Кирпичного завода", где я работала барменом.
Я едва удостоила его взглядом.
Голова была забита мыслями о мёртвой сестре, которая, свернувшись калачиком, рыдала на полу. Боялась меня. И звала Дэррока.
Это было уже слишком. Одно дело - столкнуться с иллюзией сестры, и совсем другое – наблюдать за тем, как она по каким-то причинам до смерти напугана тобой. Момент, когда её радость обернулась ужасом, навсегда запечатлится в моей памяти, затмив собой все хорошие воспоминания о ней.
Что за садистскую игру затеяла Книга?
– Видишь тот хозяйственный магазин? – спросила я, указывая на него Кристиану. Он был открыт, подозреваю торговали в нём по бартерной системе, мне не хотелось столкнуться с кем-то из знакомых. – Можешь просеяться туда и раздобыть лопату?
В его более чем красноречивом взгляде читалось: «Ты за кого меня, чёрт возьми, принимаешь? За своего мальчика на побегушках?»
– Пожалуйста, – добавила я. – Две штуки.
Он выгнул бровь.
– Думаешь, я стану копать?
– Надеюсь.
– Я, знаешь ли, Мак, могу просто заставить землю двигаться. Ещё будучи друидом был на это способен. Что тебе нужно переместить?
– Прости меня, глупую, – сухо ответила я. Даже не думала, что Кристиан – персонаж из "Моя жена меня приворожила", за которого я в шутку принимала Бэрронса. И если честно, даже предвкушала физическую нагрузку. А всё этот чёртов пар, который мне нужно выпустить.
– Пойдём, – вздыхая, сказала я. – Кладбище там.
– Прекрасно. Хреново кладбище, – ответил он и вздохнул, вторя мне. – Никак мне не избавиться от Смерти.
***
На могиле моей сестры не было цветов. Город понатыкал по всему кладбищу пластиковые букеты, которые привлекательными кажутся только издалека, вблизи они всегда казались мне жуткими. Застывшие бутоны для застывших людей.
Я остановилась у подножия её могилы и закрыла глаза. Больше года прошло с тех пор, как я стояла тут, добавляя потоки слёз к проливному дождю, пыталась найти смысл жизни и представить своё будущее – хоть какое-нибудь будущее – без неё.
Если бы тогда я знала, насколько хуже мне станет, я, наверное, растянулась бы на её могиле и осталась лежать на ней.