Рожденные в полночь
Шрифт:
Ветер шелестел ветвями огромного клена, верхушка которого достигала крыши дома.
Что с ней такое? Мэллори пришло на ум, что ей следует помолиться святой Бригитте. Бабушка была права. Или лучше святой Терезе? [10] Она ведь является покровительницей детей. В тринадцать лет Мэлли была, в сущности, еще ребенком. Святой Анне? [11] Вряд ли святая Анна снизойдет до молитв тринадцатилетней девочки, которая даже не беременна. Лучше уж обратиться
10
Святая Тереза Авильская (1515–1582) — испанская монахиня-кармелитка, католическая святая, автор мистических сочинений, реформатор кармелитского ордена, создатель орденской ветви «босоногих кармелиток». Католическая церковь причисляет ее к Учителям Церкви.
11
Святая Анна — мать Богородицы, бабушка Иисуса Христа, жена святого Иоакима, чудесным образом родившая дочь после долгих лет бездетного брака.
«Святая Бригитта! — начала молиться Мэллори. — Защити меня, свою дочь, которая обладает ясновидением и хочет лишь помочь другим людям. Я не знаю, почему я боюсь за себя, в то время как должна бояться за Дейдру. Я боюсь, что человек, который вознамерился причинить боль Дейдре, хочет напасть на меня. Если ты слышишь меня, защити и сохрани, чтобы я и впредь могла служить добру. Я хочу быть полезной людям, но от мертвых, как ты знаешь, проку мало… Извини! Сама ты мертва, но продолжаешь служить Господу. Извини! Не обижайся. Я не хотела оскорбить тебя. Аминь».
Молитва не помогала, Мэллори трясло нервной дрожью.
Одно дело щенок Санди Скаво, а совсем другое то, что она видела сегодня. Так что же она все-таки видела? Попытку изнасилования? Вряд ли. Скорее, Дэвид собирался убить Дейдру. Надо позвонить Эден. Неважно, что та подумает о Мэлли. Эден старше. Только увидев ее вместе с мужчиной, в которого Эден влюблена, Мэллори внезапно осознала, насколько подруга старше ее самой. А может, стоит рассказать обо всем маме? Даже если та отведет ее после этого разговора на прием к психиатру?
Человеческая жизнь в опасности. Жизнь знакомой ей девушки.
Проблема лишь в том, что это известно только одному человеку — ей, девочке, которая страдает посттравматическим синдромом, хронически недосыпает и видит вещие сны.
Почему Бог позволил, чтобы эти видения являлись именно ей, тринадцатилетней девочке, которая не в состоянии ничего сделать самостоятельно? И с чего она взяла, что худшее еще не случилось?
«Что же мне делать? — проносилось в голове Мэллори. — Что же мне делать? Почему родители до сих пор не вернулись?»
Она никак не могла заснуть, хотела принять еще одну таблетку тайленола, но не решилась. Как бы ни слечь от передозировки!
Она попыталась думать о чем-нибудь другом.
Что с ней такое? Она никогда не была неженкой и даже в детстве не боялась темноты.
Их дом был построен лет восемьдесят назад, и все эти годы семья Бринн жила здесь. Мэлли думала о поколениях своих предков. Один из родных братьев
Сон все не приходил, и Мэллори уже подумывала о том, чтобы все-таки позвонить Гвенни, как тайленол наконец-то сморил ее.
Разбудил ее громкий звонок. Потом кто-то трижды стукнул в дверь.
«Слава богу!» — пронеслось в голове Мэллори.
Три удара были тайным сигналом Мередит. Но почему родители просто не откроют дверь? Мэлли прислушалась. Ничего. Она не услышала мыслей сестры, даже тех неясных проблесков, когда Мерри думала о Вилли или своем любимом черлидинге. Никакая сила теперь не заставила бы ее отпереть входную дверь. Усилием воли Мэлли сбросила остатки сна, осторожно пробралась вниз и, привстав на цыпочки, заглянула в дверной глазок. Никого.
«Мерри!» — мысленно позвала она сестру.
Погода совсем испортилась. Ледяная крупка вперемешку с дождем барабанила по стеклам, ветер усилился. В конце марта такая погода не редкость. Зима всегда лютует, перед тем как окончательно отступить перед весной.
Мэллори уже собралась вернуться в спальню, когда раздался резкий стук в заднюю дверь.
А что теперь? Страшный взрыв разнесет полдома? Что ей еще предстоит пережить? Еще один поджог вроде того, что едва не убил ее в новогоднюю ночь?
А задняя дверь заперта?
Нет!
Никто в их семье не любил ходить через задний ход. Мама часто жаловалась, что все сговорились истрепать единственную ценную вещь в доме — восточный ковер, расстеленный в холле.
Мэллори схватила телефонную трубку и, опустившись на пол, набрала номер 911.
— Пожалуйста! — зашептала она женщине-оператору. — Я дома одна. Кто-то изо всех сил стучит в дверь. Мне страшно.
— Входные двери заперты? — спросила женщина. — Это Мэлли или Мерри?
— Ну… Я не знаю. То есть я Мэллори, но я не знаю, заперты ли двери.
— Мэлли, это Рита Андерсен, мама Кейтлин. Мы сейчас направим к твоему дому полицейскую машину, но ты должна немедленно закрыть входные двери. Хорошо?
— Я боюсь.
— Дорогая, это надо сделать. Я буду оставаться на линии.
Согнувшись, почти ползком Мэллори добралась до задней двери и, набравшись храбрости, задвинула засов. И как раз вовремя! Она могла бы поклясться, что в этот момент ручка двери дрогнула и немножко повернулась. Или это ей только почудилось? Она взялась за ручку и дернула ее на себя, проверяя, плотно ли заперта дверь. С обратной стороны кто-то тоже дернул дверь.
— Пожалуйста, миссис Андерсен! — прошептала Мэлли. — Приезжайте быстрее!
— Где твои родители, Мэллори?
— Они в «Беллес Артес».
— Какой номер пейджера твоей мамы?
Девочка начала диктовать, когда застучали в парадную дверь. Три сильных удара. Казалось, в нее бьют не кулаком, а деревянным молотком.
— Мэлли, я слышу стук. Оставайся на линии! Тринадцатый! Ситуация десять-двадцать. Возможно, два-одиннадцать. Тринадцатилетняя девочка одна в доме номер сто тринадцать по Дороге пилигримов… Все в порядке, Мэллори! Полицейские в квартале от твоего дома.