Рожденные Вселенной
Шрифт:
— Остановитесь! Вы же любите меня! Вы должны любить меня! Это так работает!
Она наощупь искала у изголовья кровати хоть что-то, чем могла бы защититься. Она не понимала, почему ее способность не сработала. Такого раньше не случалось.
— Я сильно тебя люблю, — вдруг выпалил Феникс, приближаясь к женщине с маленьким острым ножиком в правой руке. — Но не могу совладать с собой.
Он набросился на Лав, вдавив ногами ее руки в мягкий матрас, чтобы жертва не могла сбежать. Зафиксировав ее, он медленно начал срезать кожу с нежной груди, постепенно приближаясь к соску.
— Я
Напротив небоскреба, где находились Феникс и Лав, росло идентичное здание, также являющееся отелем. Отели-близнецы — так их называли жители Бостона. По случайному стечению обстоятельств, именно здесь Новак снимал себе жилье. Он выбрался на крышу, куда вела винтовая лестница из его номера. Наверху было холодно и ветрено, но мужчина любил подниматься сюда в ночное время суток, когда никак не мог уснуть. Сейчас была именно такая ночь: когда голова переполнена тревожными мыслями, которые делают тебя тяжелым подобно камню и уязвимым к любому прикосновению, словно с тебя содрали кожу, а корка еще не успела нарасти.
По краю всей крыши располагалась высокая прозрачная ограда, установленная в целях безопасности посетителей. Несмотря на то, что через нее было отчетливо видно город, она словно сковывал Новака. Пепельноволосый мужчина взял в руки садовый стул, что стоял на крыше и швырнул его в ограду. Заслон не сломался, но пустил глубокую трещину. Тогда он неспешно подошел к месту раскола и ногой выбил стекло. Когда у края крыши образовалось свободное от барьеров пространство, Новак сел на холодный бетон, свесив вниз ноги. Он смотрел на мерцающие небоскребы. Изо рта его шел пар, а нос щепала приятная прохлада.
— Ты чем-то обеспокоен? — прозвучал в голове твердый мужской голос.
— Да, Зеэль, — не открывая рта, ответил ему Новак. — Ты ведь и сам можешь все прочесть.
— Могу, но думаю, что ты бы предпочел обсудить.
— Так и есть, Зеэль, — шмыгнул носом пепельноволосый мужчина.
— Тебя беспокоит Феникс? Его новый план? — Зеэль знал это наверняка, но решил озвучить.
— За сотню лет я участвовал во множестве безумных идей Маршала. Всегда с готовностью шел за ним, и всегда это оказывалось чертовски весело, но не в этот раз…
— Феникс создает мир для моих братьев. Почему ты недоволен?
— Зеэль, ты ведь видишь все моими глазами. Видишь нас в зеркале.
— Да, — отрезал голос в голове.
— Мои волосы целиком стали пепельными, а глаза неестественно изумрудными. Моя кожа бела как снег. Как думаешь, смогу ли я жить в мире с людьми? Примут ли они меня? А главное, хочу ли я этого?
— К чему ты клонишь, Новак.
— Я всегда шел бок о бок с этим маньяком, чтобы создать мир, в котором мы возвысимся над людьми. Феникс был моей гарантией: если меня ранят, он исцелит. Он умеет нравиться людям и умеет их пугать. Я всегда считал его монстром, диктатором, что нес хаос в каждый город, куда мы приезжали. Но я никогда не думал, что он станет ебливым миротворцем. Зачем? Он хочет надеть на всех
— Ты боишься, что скоро мы не сможем жить в свое удовольствие, как было все эти годы? — голос Зеэля стал тоскливее.
— Когда появился ты, помнишь, я взял это имя. Мы решили, что проживем очень долгую и свободную от всех правил жизнь. Без труда мы сбежали из той вонючей тюрьмы, прихватив с собой неопытного, но жутко амбициозного Феникса. Мы стали особенными: сильными и бессмертными. А теперь он решил все это отнять, захотел, чтобы мы с тобой стали частью системы… Утопии придуманной его дружком Энзо. Место, где никто не сможет грешить безнаказанно! Помню, когда он впервые мне это сказал, я не поверил. Но теперь все по-настоящему… Причем я сомневаюсь, что это касается его собственных маниакальных наклонностей.
— И что ты предлагаешь, Новак?
— Нужно остановить его. Плевать я хотел и на людей и на морийцев. Важны лишь мы с тобой, и никто не будет нас контролировать.
— Я вижу твои мысли… Знаю, что ты задумал, — обеспокоено проговорил Зеэль. — Ты уверен?
— Даже не пытайся меня отговаривать! — подумал Новак.
— И не собирался. Я с тобой. Как всегда.
На крышу поднялся молодой парень в униформе отеля. Заметив Новака, он с опаской произнес:
— Простите, не знал, что здесь кто-то есть.
— Что тебе нужно? — раздраженно спросил его Новак.
— Поступила жалоба на осколки стекла, упавшие с крыши.
— Ну, я его разбил. И?
— Да, я это вижу, — паренек стоял как вкопанный, с опаской глядя на Новака. Дрожащим голосом он говорил то, что должен, невзирая на страх. — Сэр, я должен сообщить управляющему об этом инциденте. Подобное поведение недопустимо в наших апартаментах. Вас попросят освободить номер и выплатить штраф. Прошу, пройдите за мной.
— Надоел, — буркнул Новак, повернувшись лицом к незваному гостю.
Он приподнял левую руку и щелкнул пальцами. Голова парнишки лопнула, словно шарик, наполненный водой. А то, что от него осталось, тяжелым мешком свалилось на холодный бетон.
— Видишь, Зеэль, — вслух проговорил Новак. — Мы никогда не изменимся.
Синие простыни залились багряной кровью, а на самой постели развалисто лежало бездыханное тело Лав. Глаза ее остались открытыми, а грудная клетка была вскрыта и разорвана. Она умерла от остановки сердца, испытав невыносимую боль.
На полу в углу спальни сидел Феникс, с ног до головы покрытый останками своей партнерши. Он нервно потирал руками взмокший лоб, покачиваясь и переваривая содеянное.
— Что это было? — пробормотал он, поднимаясь на обмякшие ноги.
Мужчина еще раз взглянул на тело убитой, и на лице его промелькнуло отвращение.
— Что за чары она использовала? Еще пару минут назад я был без ума от нее. Почему?
Феникс прикрыл тело одеялом, чтобы больше не смотреть на него, а сам уселся в кресло, стоявшее в углу комнаты.